Лунный серебряный свет (ЛП)

— Тебе придётся плыть против Кэлама? — с любопытством спросил Питер.

— Э-э, нет, с чего бы это?

— Мне интересно, быстрее ли ты, чем он. Он очень хорош.

— С учётом того, как он смотрит на Эмму, он бы позволил ей выиграть. Валери лопнула бы от злости.

Я пялилась на Амели и задумчиво ковырялась вилкой в еде. Надеюсь, никто не заметил, как покраснели мои щёки. Что Амели имела в виду? Я заметила лишь недовольный, гневный взгляд. Он определённо не переносил меня, и я не имела ни малейшего понятия, почему.

— Дядя Итан, мне бы снова хотелось брать уроки игры на гитаре, — я попыталась сменить тему. — Раньше у меня было несколько занятий. Ты знаешь кого-нибудь, с кем бы я могла заниматься дальше? Деньги, конечно, не проблема.

После смерти моей мамы Итан сообщил мне, что я унаследовала неприлично большую сумму денег.

— Гм, я не знаю. Бри, тебе кто-нибудь приходит на ум? — он обратился к Бри, которая стояла у плиты.

— Спроси-ка доктора Эриксона. Ему точно придёт кто-нибудь на ум. — Она улыбаясь подошла к столу и поставила большую тарелку с нарезанными фруктами между нами. — Как долго ты уже играешь?

— Два года, и мне это доставляло большое удовольствие. Я, может, и не природный талант, но хотела бы не отставать.

— Думаешь, ты сможешь совмещать и школу, и плавание? — спросил Итан и положил дольку яблока в рот.

— О, я хорошо усваиваю материал. — Это было даже слабо сказано, по всем предметам у меня было «отлично». Кроме учёбы на острове делать больше нечего. — Я могу попробовать и, в конце концов, это ещё не точно, что я в команде по плаванию.

Итан кивнул.

— Я поспрашиваю, обещаю.

Несколькими днями позже лист с новым составом команды пловцов висел на доске объявлений. Я стояла напротив и внимательно читала имена. Большинство из них ни о чём мне не говорили. Я оказалась в списке, Кэлам и, к моему сожалению, Валери тоже. Я не позволю этому испортить моё настроение, решила я. Я буду видеть его два раза в неделю. В моём животе запорхали бабочки.

— Ты в команде?

Я не слышала, как он подошёл. Его близость вызвала покалывание в затылке. Все хорошие намерения его игнорировать остались за бортом. Звук его голоса совсем не казался радостным. Развернувшись, чтобы посмотреть на него, мне пришлось поднять взгляд. И правда, его глаза были абсолютно светлыми, но несмотря на это, он умудрялся смотреть на меня мрачно.

— Какие-то возражения?

Кэлам молча и слишком резко посмотрел на меня, и я заметила, что мои ноги превращаются в пудинг. Потом он развернулся и ушёл. Я обессилено прислонилась к стене.

Что он о себе возомнил, рассержено подумала я, когда снова отыскала способность держать равновесие. Вероятно, он был расстроен тем, что я плавала быстрее, чем его Валери. Тупой идиот. Я рассержено пошла на свой следующий курс.

Глава 5

В следующий вторник после школы я отправилась в город. Было тепло, и я была рада вновь увидеть Софи. Дома всегда было слишком шумно, чтобы спокойно почитать или подумать.

Я срочно нуждалась в новых книгах. Мне хотелось чего-нибудь романтичного, и я знала, что смогу отыскать это у Софи. К счастью, я обнаружила этот магазин сразу после моего приезда, иначе у меня были бы огромные проблемы. Магазин Софи был для меня золотым дном.

Войдя в магазин под звук колокольчика, я вновь была очарована, как и в первый раз. Это был не магазин, это было маленькое чудо. В тусклом свете не было видно никого кроме меня.

Я закрыла стеклянную дверь, украшенную изящным белым орнаментом. Пахло старой бумагой и определённо свежезаваренным чёрным чаем. Раздалось бренчание, и Софи появилась из-за занавески из сотен разноцветных стеклянных бусин.

— Эмма! — воскликнула Софи, и в её голосе отчётливо слышалась радость. — Как прекрасно, что ты пришла. Пошли. — Она потянула меня вглубь магазина. — Осмотрись пока тут. Я как раз заварила чай, ему лишь нужно немного настояться. У вас, детей, сегодня был долгий день в школе, тебе нужно подкрепиться.

Она покачала своей головой и исчезла за бренчащей занавеской. Я улыбнулась, и усталость за прошедший день упала с моих плеч.

Полки не указывали никакой систематики. Книги не были рассортированы ни по авторам, ни по темам. Кожаные корешки старых книг выглядывали между совсем новыми. Я с любопытством вытащила одну старую книгу. «Робинзон Крузо» стоял прямо рядом с книгой французских рецептов. В детстве это была моя самая любимая книга. Я пролистала её, любуясь старыми рисунками. Потом я поставила её на то же самое место, хотя на самом деле это не играло никакой роли.

Повсюду на полках стояли лампы для чтения, наполняя проходы тёплым светом. Всё больше и больше находилось сокровищ. Я обнаружила «Моби Дика» рядом с «Князем Макиавелли». Более новое издание «Гордости и предубеждения» стояло наряду с «Галльской войной Цезаря» на латыни. «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вульф, любимая книга моей мамы, лежала под стопкой журналов «National Geographic». Я вытащила её и отряхнула переплёт. При воспоминаниях о моей маме моё сердце кольнуло болью. Неужели после её смерти прошло уже десять недель? Я в задумчивости побрела дальше. Целая полка была занята бесчисленными произведениями Шекспира. И это была единственная полка, где можно было различить хоть какую-то систему.

Кэлам любил Шекспира. Он собрал всё, что смог найти в магазине, рассказала мне Софи. Я провела рукой по книгам, которые он так тщательно рассортировал.

— Я не понимаю, почему мужчины настолько педантичны, — сказала Софи позади меня. — Мой муж не понимает, как я здесь что-то нахожу. Но ему не обязательно сюда приходить. Он отыгрывается дома. Там у каждой книги своё место, и пока оно не определено, книга не встанет на полку. — Она улыбнулась мне, передразнивая интонацию доктора Эриксона. — Я позволяю Кэламу получить это удовольствие. Если он полагает, что есть книги, которые нужно сортировать, пусть делает это.

— Мне нравится, как всё расставлено, — сказала я. — Можно натолкнуться на книгу, которую никогда бы не нашёл.

Софи посмотрела на меня сияющими глазами.

— Пошли, чай готов.

Подтолкнув меня, она провела меня через ряды и усадила на старое скрипучее кресло из коричневой кожи. На столике стояли дымящийся чай и маленькие печенья.

Я сняла свою куртку и бросила её рядом с сумкой на покрытый пушистым ковром пол. Потом я положила в свою чашку сахар и добавила молока. За это время я приучила себя пить такой чай, чтобы меньше скучать по своему горячо любимому латте макиато из Старбакса.

— Ну, — начала Софи. — Как у тебя дела?

— Я очень скучаю по маме, а иногда и по большому городу, — заговорила я, запинаясь.

Она понимающе кивнула.

— Когда я приехала сюда, мне всё казалось чужим и ужасно провинциальным, — сказала Софи. — Я ещё не рассказывала тебе, что мы познакомились в Париже и тут же влюбились друг в друга.

Я заметила, как по её лицу скользнула печаль.

— Я всегда была достаточно импульсивной.

Это я поняла с первого взгляда.

— Я поехала с ним, когда он получил сообщение, что его отец при смерти. Мои родители были в ярости, но они ничего не могли поделать.

По тому, как она сидела передо мной, укутанная в светло-зелёный кафтан с неизменно звенящими браслетами, я с лёгкостью могла представить, как в Париже шестидесятых годов она попала под обаяние молодого авантюриста из Шотландии, а он — под её.

— Когда мы сюда прибыли, я была в шоке. Ни театров, ни балов, ни библиотек. Но я была влюблена. С годами я свыклась. Мы часто ездили в Эдинбург. Мой муж считал своим долгом, показать мне, что здесь есть не только пастбища, овцы и горы. И хотя скоро уже пятьдесят лет, как я здесь живу, для многих я до сих пор чужестранка. Но сейчас остров — мой родной дом. — Она посмотрела на меня. — Я желаю, чтобы и для тебя он им стал.

— Ты знаешь, я рада, что Итан и Бри приняли меня, — ответила я. — Я никогда не понимала, какого это жить в большой семье, и я боялась этого.