Морская ведьма

— Нет, я купил их в ресторанчике Антонио. — Сняв крышку с пластикового контейнера, Калеб протянул его ей. — Ты когда-нибудь бывала там?

Сердце у нее на мгновение сбилось с ритма. Вероятнее всего, он не сможет принять правду, но он явно намеревался получить хотя бы какие-то объяснения.

— Нет.

— Тебе непременно стоит заглянуть туда. Если, конечно, ты намерена задержаться здесь.

Она сделала вид, что не расслышала вопросительной нотки в его голосе.

— А что это? Креветки?

— Салат из тортеллини. — Но, оказывается, этого Калеба не так-то просто сбить с толку. — Где ты живешь, Мэгги?

Она подцепила креветку из контейнера и облизнула пальцы. Прищурившись, он смотрел на ее губы. Или вспоминал, какие они на вкус, или ей следовало воспользоваться вилкой.

— Недалеко отсюда. Хотя родилась я в Шотландии, — ответила она.

Такое объяснение должно удовлетворить его. Тем более что эта была почти правда.

— В Шотландии, — повторил он, наливая что-то в ее стакан.

Вино, догадалась она, судя по бутылке и запаху — фруктовому, сильному, отдающему землей, но, тем не менее, приятному.

— На Оркнейских островах. У северного побережья. — Маргред воинственно задрала подбородок, словно предлагая ему усомниться в ее словах. — Мне нравится путешествовать.

— И сколько ты намерена пробыть здесь?

Но поймать ее было не так-то легко.

— Я еще не решила.

Неожиданно Калеб улыбнулся, и эта веселость странно и резко контрастировала с его серьезными глазами. В животе у нее сладко заныло. Желание, да, но и что-то еще, что-то… неожиданное.

— Быть может, я сумею помочь тебе принять решение, — обронил он.

Ах, какую опасную игру они затеяли! Но она ей очень нравилась.

Она отпила глоток вина и склонила голову к плечу.

— Поможешь мне остаться? Или поможешь уехать?

Их взгляды встретились. Не говоря ни слова, он встал и обошел вокруг стола. Забрав стакан у Маргред из рук, он поставил его на одеяло, а сам опустился на скамейку рядом с ней и впился в ее губы поцелуем. От него пахло древесным дымком, мылом и сексом, а губы еще сохранили вкус вина, такого земного и прохладного. Она жадно ответила на поцелуй, стремясь вобрать его в себя, и испытала острое разочарование, когда он оторвался от ее губ и принялся целовать ее брови, ямочки на щеках, шею. Может, он даже почувствовал, как бьется жилка у нее на шее?

— Останься, — пробормотал он.

Она вспыхнула, с новой силой ощутив свою женскую власть над ним и очаровательное возбуждение, которое несло с собой соблазнение.

Разумеется, она не останется.

Ее сородичи никогда не задерживались на суше, разве что их заманивали в ловушку и отбирали шкуру, а вместе с ней и возможность вернуться в море.

Но как же приятно и сладостно сознавать, что тебя хотят так сильно!

Его губы осторожно двигались по ее шее, скользнули на плечо, и нервные окончания в ее коже заныли от возбуждения. Она откинула голову, чтобы ему было удобнее, и он немедленно воспользовался этим, притянул ее к себе, а потом и вовсе перенес к себе на колени. Она прижималась плечом к широкой мускулистой груди, бедром ощущая его напряженное и нетерпеливое естество. Он ласкал руками ее тело, исследуя и изучая его, скользя по груди, животу и бедрам, а она распростерлась перед ним, подобно водорослям, выброшенным на скалы, согреваемым солнечными лучами и тихо качающимся на приливной волне. Она раскрылась ему навстречу, обнаженная и готовая принять, а он, спрятавшись в оболочке из грубой материи, был где-то далеко.

Он раздвинул ее горячее лоно пальцами и навалился сверху, жадно врываясь в нее. Стремительная, как атакующая акула, она перевернулась и оседлала его, с трудом удерживая равновесие на узкой скамье и опираясь на нее коленями. Она просунула руку между их телами, намереваясь сразиться с его одеждой, сорвать ее, силой обрести контроль и вырвать у него удовольствие. Но оказалось, что он хорошо подготовился к встрече. На мгновение она ощутила прикосновение грубой ткани к своим бедрам, холодный укус его «молнии», а потом жаркий толчок его плоти. Туда, да-да, туда-а-а. О, как же хорошо…

Она до боли прикусила нижнюю губу, закрыв глаза и вбирая его целиком, наслаждаясь ослепительным ощущением его плоти внутри себя. Его естество заполнило ее всю, до отказа. Спину ей пригревало пламя костра. Высоко над деревьями в ночном небе плыла луна, ее холодный и сладкий зов разносился далеко окрест, пронзительный и четкий, как звук боевого рога.

— Открой глаза, Мэгги. Посмотри на меня.

Вздрогнув от неожиданности, она повиновалась. Калеб смотрел на нее, смотрел ей прямо в лицо, стиснув зубы, и взгляд его был твердым и пронизывающим. Она слилась с ним в единое целое, и не только телом. Осознание этого было резким и внезапным, подобно молнии, ударяющей в морские волны.

Он вонзался в нее снизу, стараясь подняться как можно выше и войти как можно глубже. Она окружила его, поднимаясь и опускаясь, словно мчалась на волнах к берегу, раскачиваясь на нем, как на качелях. Все в ней устремилось вниз, текло жарким пламенем вниз, туда, к тому месту, где они соединились. Соски у нее затвердели и набухли. Лоно сократилось и сжалось.

Она сбилась с ритма, ее движения стали рваными и отчаянными. Голова девушки упала Калебу на плечо. Он схватил Маргред руками за бедра, успокаивая и подстраивая под себя.

Ну вот, почти все, почти…

Его пальцы впились ей в плоть.

— Посмотри на меня!

Но она уже затерялась, растворилась в наслаждении, вытекая и уносясь от него на крыльях экстаза. Все жилочки и мышцы в ее теле напряглись и оборвались, рухнув вниз. Она содрогнулась, закричала и почувствовала, как он выгнулся навстречу, чтобы жарко слиться с нею в ослепительной вспышке.

Долгие мгновения упали в вечность, прежде чем она пришла в себя.

Сладкая испарина соединяла их тела. Его грудь судорожно приподнималась и опускалась. Сама же она дышала легко и свободно, но сердце билось так быстро, как если бы она только что вынырнула на поверхность с огромной глубины.

— Смотри-ка, и двадцати минут не понадобилось. — Калеб негромко рассмеялся, и его возбужденное дыхание защекотало ей шею. — Ты просто чудо, Мэгги.

О нет. Совсем не чудо. Чудеса — удел ангелов.

А селки предпочитали… Словом, как правило, чудесами они не увлекались. Как и людьми, впрочем. Она пришла к нему совсем не как ангел, который непременно принес бы с собой известие или знамение, помощь или исцеление, утешение или вмешательство.

Она пришла на берег для того, чтобы заняться сексом. А теперь, когда снедавшая ее жажда была утолена, она вернется к себе, в море.

Она обняла его за шею и ощутила странное чувство утраты и потери, когда он выскользнул из нее.

Он фыркнул, когда она слезла с него.

— Куда ты?

— Мне нужно… — Она оглянулась на пляж.

В голове было пусто. Что бы такое придумать? Он согрел ее, накормил, обслужил — и не один раз, а целых два.

— Ладно. — Он поморщился, вытягивая перед собой раненую ногу. — Только не уходи далеко. Тебе нужен фонарик?

— Нет, — ответила она правду. — Я хорошо вижу в темноте.

Даже в человеческом теле глаза ее приспособились к мраку намного лучше, чем его.

Калеб поймал ее за руку, когда она повернулась, чтобы уйти. Она обернулась и взглянула на него, попытавшись — безуспешно — освободиться от его хватки.

Он улыбнулся.

— Возвращайся быстрее.

Она не стала отвечать, просто не могла. Но и оставить его просто так было свыше ее сил… Она должна была дать ему что-то взамен. Она наклонилась и поцеловала его в последний раз. Губы оказались сухими и твердыми на вкус. И еще сладкими.

Маргред выпрямилась, стук сердца барабанным боем отдавался у нее в ушах.

Пробираясь между деревьями к берегу, она чувствовала его взгляд на своей спине.

Калеб смотрел девушке вслед, подавляя желание окликнуть ее. После двух раундов секса ей потребовалось припудрить носик, или восстановить дыхание, или умыться, или что-нибудь еще в этом роде. Хотя у него не было полоумных знакомых, которые рискнули бы сунуться в воду в мае без легкого водолазного костюма.