Тренировка (СИ)

Тот как раз высвобождает многострадальные волосы – Рен никогда даже не думал, что для удовольствия можно использовать ещё и их – и командует, как всегда:

– Дай руку.

Игнорируя укол нового раздражения – ведь можно и повежливее – Кайло протягивает правую руку туда, куда сейчас больше всего надо генералу. Он интуитивно сгибает ладонь «ложечкой» и накрывает головку Хакса, ему кажется, так будет наиболее приятно. Его рука сразу становится влажной и липкой, отчего получается лёгкий чмокающий звук, когда генерал долбится в неё, активно двигая вверх и вниз собственными руками. Рен испытывает странное удовлетворение, глядя в как будто бы страдающее оргазменное выражение лица Хакса, который изливается себе в кулак с музыкально звучащим «Ннгхх–ааах!». Некое ощущение контроля особого, совсем другого порядка омывает магистра при виде обмякшего в истоме Хакса.

Очарование момента длится недолго. Хакс заставляет себя вернуться к реальности, мысленно выругав за то, что позволил себе расслабиться и пойти за удовольствием, позабыв о главной цели. Он не для этого всё устроил. Хотя процесс, несомненно, завлекательный. Внимательно глядя в тёмные глаза, он подставляет свою блестящую полупрозрачной субстанцией раскрытую ладонь чуть ли не под нос Рена и отдаёт новый приказ:

– Вылизывай. Дочиста.

Кайло хмурится и скалит зубы.

– Долго ты собираешься так со мной играть?!

– Сегодня у тебя отлично получается работать языком, – говорит Хакс насмешливо, а затем шепчет: – Сделай мне приятно ещё раз, пожалуйста.

…облизывая пальцы генерала, Кайло Рен похож на чёрную пантеру – большую хищную кошку, привозимую с какого-то далёкого конца Вселенной контрабандистами для богатых любителей диковин. Он делает это деликатно, осторожно и тщательно. Даже не морщится, хотя вкус горчит принятым Хаксом алкоголем. Рен не замечает за собой, как периодически прикрывает глаза, но не от усталости или раздражения, он не замечает, как мужчина перед ним почти с восхищением наблюдает за трепетанием его ресниц и аккуратными движениями языка. Когда дело сделано, Кайло поднимает глаза:

– Вы довольны, генерал? – ехидство в голосе плохо сочетается с томным видом магистра. Он уже давно слишком возбуждён и сам жаждет удовлетворения. Когда же Хакс уже даст его ему?

– Вполне, – коротко отвечает Хакс и, задрав правую ногу, ставит сапог ожидающему Кайло на плечо. Тот только успевает вопросительно поднять брови, прежде чем получить мощный толчок этим самым сапогом в это самое плечо. В этот раз он падает на спину и слышит:

– На сегодня достаточно. Можете быть свободны.

Сегодня Кайло падал слишком много раз, и не только на пол.

Конечно, он покраснел от гнева. Конечно, он просто в ярости. Конечно, он хотел совершенно иного.

– Совсем охренел?! – рявкает он, порываясь встать. Но генерал уже рядом, и его нога, затянутая в черный блестящий в полумраке сапог, весьма недвусмысленно намекает, что дальше рыпаться не стоит – каблук плотно вдавливается в живот. Он успел только приподняться на локтях. – Ублюдок, ты обещал помочь с Силой! Но на деле тебе просто нравится моя беспомощность! Нравится трахать меня, как тебе вздумается, без всяких последствий! – вместе со злостью звучит и обида.

Хакс слегка морщится – незачем так орать. Хотя, собственно, этого он и добивался. Нужно пихнуть Кайло на край. Дальше и дальше. А потом сдёрнуть с него. Тогда всё должно получиться. В теории.

– Что ты сейчас чувствуешь? – спрашивает он с хорошо поставленным поддельным спокойствием.

– Хочу придушить тебя! – шипит Рен и старательно изображает это желание на лице.

Хакс закатывает глаза:

– «Чувствуешь», а не «хочешь», придурок! Напомни как-нибудь подарить тебе словарь. Ну?

– Ненависть, – слово выплёвывается будто само из искривлённого рта вновь поверженного рыцаря.

Изучающий взгляд генерала обращён ему в глаза и, вроде бы, даже в душу. Спустя пару долгих мгновений Рену выносится вердикт:

– Это ложь.

– Что?! – физиологически это невозможно, но чисто визуально глаза Кайло будто становятся больше раза в полтора. – Как ты смеешь…

– Это ложь. Не знаю, мне или себе самому. Не важно. – Хакс утвердился в своём спокойном тоне, его нога оставалась на прежнем месте. – Я видел твои приступы раньше. Я ощущал их на свой шее и в голове. Тогда была ненависть. Она питала тебя и твою способность к контролю Силы. Нестабильно, да, но мощно. Но теперь… Ты израсходовал свой ресурс ненависти. Её ведь больше нет, не так ли? – последние слова были произнесены как бы даже с удивлением. То, что было неясным подозрением, будучи озвученным, превратилось в твёрдое осознание. Вот, что изменилось в Кайло Рене – ненависти, чёрной и жгучей, уродовавшей лицо магистра куда сильнее, чем шрам от светового меча, больше не было. Злость, гнев, ярость – пожалуйста, этого у Рена не отнимешь. Проигрыш бывшей пленнице, тяжёлые ранения, убийство отца или всё вместе заставило её уйти? Уже не важно.

В карих глазах, кажется, навернулись слёзы. Кайло тяжело откинулся назад и закрыл лицо скрещенными руками. Это уже входило в привычку. Хакс вздохнул. Ну что за нытик ему достался в… не важно. В подопечные!

– Кайло.

– …

Хакс надавил сапогом, и без того вполне уютно устроившимся на животе магистра.

– Ты прав! Я не чувствую её! И не чувствую притяжения Тёмной Стороны! Как тебе такое?! Ты снова прав! Доволен? – всё это было выкрикнуто из-под рук, по-прежнему закрывавших глаза.

«Неудивительно, что он постоянно нацепляет эту маску» – пронеслось у Хакса в голове. Он встряхнул ей, отгоняя все лишние мысли.

– Это не важно. Есть море других чувств и эмоций, которые могут послужить тебе ресурсом для обращения к Силе. Поэтому спрашиваю ещё раз: что ты сейчас чувствуешь?

– Ничего, – буркнул Кайло. Он уже проклинал себя за то, что снова открылся несносному рыжему мерзавцу, и был готов проваляться так, пока тот не отвалит, наконец, и не отпустит страдать в одиночестве, забившись в самый тёмный угол.

Хакс тем временем и не собирался отставать:

– А если подумать? – с ядовитым намёком спросил он и сдвинул сапог ниже. У Кайло ёкнуло то место, о котором он почти забыл, подвергшись новой порции унижений. А оно, между тем, продолжало стоять колом в ожидании хоть чьего-нибудь, хоть какого-нибудь внимания.

– Ммнгх, – это у Рена вырвалось совершенно против воли.

– Да, я именно об этом, – самодовольство засквозило вполне откровенно. – Ну так?

– Я чувствую… возбуждение.

– И-и? – протянул Хакс, опуская ногу ещё ниже.

– Ммннн… Неудовлетворённость, желание.

– О, какие слова мы вспоминаем, – похвалил генерал. – Ещё.

Кайло убрал руки и раздражённо зыркнул на него.

– Да что ещё тебе надо? Сделай уже… что-нибудь, – он прихватил нижнюю губу зубами и попытался то ли спихнуть руками ногу Хакса, то ли просто переместить её ещё ниже, чтоб получить желанную стимуляцию.

Хакс даже не думал отпускать свою жертву так просто.

– Что ты чувствуешь, когда я… не делаю ничего? – он усмехнулся и слегка покрутил каблуком.

Глаза Кайло начали наливаться кровью.

– Бесишь!

Болезненный нажим носком сапога в ответ.

– Не то.

– Гррр… Я чувствую раздражение и злость.

– Хорошо, – генерал решил, что можно вознаградить допрашиваемого, и осторожно провёл сапогом по изнывающей под тканью штанов плоти. Выражение лица Кайло подсказало, что это простенькое движение того стоило, поэтому он продолжил дразнить его, упиваясь возбуждённым шипением и короткими стонами.

Играя так, Хакс признался себе, что да, ему действительно такой Рен нравится больше. Не столько беспомощный (хотя отрицать пикантность положения главного над ним было бы лицемерием вселенского масштаба), сколько более спокойный что ли… Более покладистый и местами даже более рациональный. Было ли это результатом потери контроля над Силой или, наоборот, причиной? Могло ли быть так, что не ненависть привела Кайло во тьму, а именно Тёмная Сторона провоцировала ненависть? Делал Рена таким неадекватным, придавала желание крушить всё и вся без особой на то причины? И тогда возврат контроля снова сделает его невыносимым сукиным сыном? Потенциально мстительным сукиным сыном? Нет, нет смысла думать об этом сейчас. В любом случае было необходимо поставить этого недоситха на ноги. Чтобы избежать обрушения гнева Верховного на них обоих, во имя Первого Ордена, которому он обязан служить. И просто чтоб этого дурака не прибили.