Узник и гриффиндорка (СИ)

Из мечтаний его вывел стук на чердаке. Блэк насторожился, прошла секунда — и он вихрем побежал по лестнице, ожидая увидеть что угодно, но не это.

Этим существом оказалась сова. К лапке у нее было привязано письмо. Это могло значить лишь одно — письмо было от нее. Потому что мало, кто знал о тайне этого дома, Орден предпочитал присылать письма другими способами.

Блэк с нетерпением разорвал письмо, и хотел было прочесть, но птица клюнула его в руку, напоминая, чтобы получатель позаботился о еде для нее. Сириус раздраженно насыпал птице корм и налил воды. Не слишком дружелюбно — но это — первая весточка за долгий срок. У них немного возможностей. Даже письмо отправить — большая проблема.

Наконец у Сириуса появилась возможность прочесть письмо. Он с жадностью вчитывался в каждое слово. Конечно, он не рассчитывал на то, что Гермиона примет его предложение. По правде говоря — это предложение было шагом отчаянного мужчины, не знавшего, как ему поступить.

Сириус невольно улыбался, когда читал про мечтания Гермионы. Он был горд за свою девочку, когда та описывала про козни Снейпу. Кажется, кто-то плохо не нее влияет. Он изменяет ее. Она преобразовывает его.

Когда Блэк увидел, что их встреча возможна, он обрадовался настолько сильно, что напугал сову, которая недовольно ухала.

Сириус тут же решил написать ответ и отправить его той же совой.

Гермиона, я ни в коем случае тебя не тороплю. Ты вправе думать столько, сколько необходимо. Я прекрасно понимаю, что ситуация сложная и я уже далеко не первой свежести, что уж там, побитый жизнью мужчина. Я понимаю тебя.

Ты описала все искренне и красиво. Прости, такие описания не по моей части. Но, Гермиона, знай, что я тоже скучаю по тебе и с нетерпением жду нашей встречи. Я счастлив, что ты будешь участвовать в Магической конференции — это очень престижное событие! Поздравляю тебя! Мы обязательно воспользуемся возможностью встретиться. Думаю, у меня есть вариант того, как продлить твое пребывание в Лондоне. Ничего криминального. Почти…

Пока больше ничего не скажу.

Твой Сириус.

Да, у Сириуса действительно были варианты, но о них, он не станет говорить гриффиндорке. К тому же она будет чаще ему писать, если попытается отговорить от затеи.

Время проведения Магической конференции.

Крики, паника, дикий ужас — вот, как кратко можно было описать состояние людей, собравшихся в зале, где проходила конференция. Прошло всего несколько минут с его начала, как прогремели устрашающие звуки и зал заполнился едким дымом — сработали магические мини-взрывчатки, затем из потолка пошел ледяной дождь, и запищали Сирены — специально приглашенные на конференцию гости (в качестве подопытных кроликов). В результате данного действа никто не пострадал, но на восстановления зала требовалось время, поэтому проведения конференции отложили на два дня.

Гермиона была в ярости. Она немедленно послала МакГонагалл сову о случившемся и заявила, что намерена переждать время до конференции здесь, в Лондоне.

После того, как письмо было отправлено, Грейнджер направилась на площадь Гриммо. Сириус ждал ее у двери с огромным букетом алых роз, их было около ста.

— СИРИУС БЛЭК, как ты посмел! Чертов ты псих! Это ты все устроил, отвечай мне НЕМЕДЛЕННО! — Гермиона приставил волшебную палочку к горлу улыбающегося Блэка.

Он стоял абсолютно спокойно и снисходительно смотрел на ругающуюся девушку.

— Тебя могли заметить, разоблачить! Ты хоть понимаешь, какой опасности ты себя подвергаешь. А, если бы тебя поймали! Что тогда? Захотел обратно в Азкабан.

— Ради тебя, Гермиона, я готов и отсидеть. Я и так нарушил много правил, еще одно — не проблема. К тому же я заказал эту выходку и сам в ней участвовал. Меня там даже не было.

Гермиона: знает ведь, что говорить, подонок. Так, Гермиона, главное мыслить трезво.

— Так ты еще и соучастников привлек?

— Ну, а как же, я же преступник-рецидивист, знаю все тонкости дела, — Сириус горько усмехнулся и протянул букет Гермионе. — Тебе идет эта сиреневая беретка, она подходит под цвет твоих глаз.

Негодяй, вот, что он творит. Гнусный манипулятор. Но, Мерлин, я скучала.

Гермиона приняла букет и немного пошатнулась — он оказался тяжелее, чем выглядел. Сириус быстро сориентировался и схватил девушку за талию, вернув ее в нормальное положение.

Девушка не отвечала, лишь смотрела на Блэка, сощурив глаза.

— Брось, Гермиона, я скучал. Не злись!

Сириус понимал, что ситуация критическая и пошел на крайнюю меру, превратившись в симпатичного пса. Он сел напротив Гермионы и смотрел на девушку преданными, деланно виноватыми глазами. О! Он мог быть убедительным, когда того хотел. Сколько раз его кормили и давали кров за этот взгляд!

Гермиона, глядя на эту картину, также не смогла устоять. Она криво улыбнулась и присев на корточки, погладила пса по носу. То облизал ей нос, и девушка игриво рассмеялась. Кажется, Блэк был прощен.

Собака побежала вверх по лестнице, маня за собой гриффиндорку. Сириус добежал до комнаты наверху и лапой открыл дверь. Гермиона ахнула, когда вошла в комнату: зажженные свечи висели в воздухе, немного освещая пространство, от них исходил чудный аромат: то был запах нового пергамента и свежескошенной травы — те запахи, которые Гермиона так любила. В комнате повсюду лежали свежи цветы: такие яркие и душистые. Там было самое настоящее лето, когда как за окном свирепствовали морозы, рисуя на окнах замысловатые узоры. О, это сочетания зимы и лета — оно прекрасно в своей абсурдности. Лед и пламя — как они — люди, поразительным образом сочетавшие в себе эти качества.

Гермиона посмотрела вдаль комнаты — Сириус, каким-то образом смог наколдовать лесную поляну и накрыть на ней небольшой ужин — свежие ягоды и фрукты, шампанское и канопе, мороженое, которое таяло только во рту.

Сердце Гермионы растопила такая нежная забота со стороны Сириуса — он воплотил в жизнь все ее желания, смог угадать то, чего она на самом деле хочет. Гриффиндорка обернулась — позади нее стоял Сириус в своем настоящем обличии и с теплотой смотрел на девушку. Он протянул ей руку и повел на поляну. За окном мела метель и они долго разговаривали. Им было, что обсудить и чем поделиться. А когда речи стихи, за них начали говорить их тела.

Гермиону мучал один вопрос, и она, дождавшись, как ей казалось, удобного момента, спросила:

— Сириус, а все-таки, как ты все это провернул?

— Ну, этого я тебе просто так не скажу, — ответил Блэк, и потрепал девушку за нос.

— Да, неужели? — Хитро переспросила гриффиндорка и присела к Блэку на колени.

— А что, если я очень сильно хочу это знать, — Гермиона перешла на шепот, говоря над самым ухом волшебника.

— Тебе придется постараться, чтобы меня разговорить. Поверь, меня пытали не раз, — прошептал в ответ Сириус, сжимая бедро девушки.

— Я все же попробую, — Гермиона встала на ноги, включила музыку, и, не отрывая взгляд от своей жертвы, начала двигаться в такт.

Она медленно расстегивала пуговки своей белоснежной блузки, наблюдая за тем, как Сириус неотрывно смотрит не нее, ловит каждое ее движение и с нетерпением ждет, когда мучительница расстегнет еще пару пуговичек. Гермиона подошла к Сириусу и ногой отклонила его назад, заставляя прилечь. Она провела ступней от его шеи, до паха, заставляю Сириуса тяжело выдохнуть. Одновременно, она снимала с себя юбку, но делала это не спеша, постепенно оголяя стройные ноги, и игриво дразня возбуждённого мужчину. Она чувственно прикусила губу, блаженно откинув голову назад. Наконец, девушка наклонилась над жертвой и сказала:

— Растет?

— Что, прости? — Блэк уже смутно соображал.

— Растет желание рассказать мне все, как было?

Сириус попытался поймать девушку в свои объятия, но та ловко увернулась, отойдя на безопасное расстояние. Взмах волшебной палочки — и руки жертвы оказываются связанными.

— Это для того, чтобы не было соблазна.

Гермиона продолжала свою опасную игру. Она оставалась в одном белье, вырисовывая пальчиками на груди различные узоры. Ее руки переходили все ниже, и ниже, затрагивая то лямки вечно спадавшего лифчика, то тонкую ткань черных кружевных трусиков.