Узник и гриффиндорка (СИ)

В следующий момент в дверь вошел Люпин. Блэк среагировал мгновенно: он поставил обманные чары, поэтому они с Гермионой в данный момент попросту собирали осколки разбитой посуды. Грейнджер об этом не знала, поэтому чуть не сгорела со стыда, одергивая платье.

— Не волнуйся, я навел маскирующие чары, — прошептал Сириус. — Так что не волнуйся. По моей команде я снимаю чары, а ты возьмешь фрукты и понесёшь их на стол, блюдо с рыбой мы разбили.

— Хорошо, а по какому сигналу?

— Ты поймешь, — сказал Сириус и, шлепнув девушку по попе, снял чары.

Гермиона, смущенно улыбаясь, понесла блюдо на кухню. Когда девушка проходила мимо, Римус увидел тот самый след. Мужчина направил волшебную палочку на гриффиндорку и исправил оплошность друга. Гермиона ничего не заметила.

Блэк счастливый стоял, облокотившись о тумбу.

— Мы разбили … — начал было Блэк, но друг его прервал.

— Значит все намеки Снейпа — это не шутки, — серьезно констатировал Римус.

— Не понимаю, о чем ты. Снейп никогда не умел шутить. Ты, видимо, что-то не так понял.

Сириус прошел вперед, но Римус его остановил.

— Блэк, ты считаешь меня идиотом? Ты так топорно создал заклинание, что я все слышал. Пришлось делать вид, что все в порядке, чтобы не смущать Гермиону. И давно вы так? Впрочем, не отвечай, я не хочу этого знать.

Блэк стоял спокойно, словно это его и не касалось.

— Римус, — начал он, похлопав друга по плечу, — нам пора, гости ждут.

На следующий день.

Сириус стоял на пороге своего дома и провожал гостей. Он обнял Гарри, Римуса и Рона, последнего он особенно сильно обнял так, что парень чуть было не задохнулся. Далее мужчина поцеловал руку мисс Грейнджер.

— Спасибо, Гермиона, что погостила у меня.

— Это вам спасибо за гостеприимство, — улыбаясь ответила девушка.

***

Когда Гермиона разбирала сумку, то обнаружила в ней небольшую коробку и записку, лежащую в ней.

Открыв коробку, девушка ахнула: в ней лежала копия ярко светящейся звезды — она была настолько хороша, что казалась настоящей. В записке гласило:

Это звезда называется Сириус, ты всегда можешь положить ее в карман как напоминание обо мне. Я не хочу привязывать тебя к себе, но, Гермиона, возьми звезду и подумай обо мне, затем снова возьми записку.

Девушка так и сделала: звезда стала теплой-теплой, и из нее показалось кольцо. Гермиона со страхом смотрела на подарок. Через мгновение девушки ринулась обратно к записке, жадно читая текст.

Не бойся, Гермиона, не отвечай сейчас. Думай столько, сколько понадобиться. Я даю тебе полную свободу и не прошу хранить мне верность. Но, если ты когда-нибудь ты захочешь согласиться — просто надень его на палец.

Пиши мне.

Вечно твой, Сириус.

========== БОНУС. Письмо Сириусу. ==========

Комментарий к БОНУС. Письмо Сириусу.

Автор сошел с ума и решил написать пару бонусов. Надеюсь, они придутся вам по вкусу!

Дорогой Сириус, прости, я долго не писала тебе не потому, что у меня не было возможности, а потому, что я попросту не знала, что отвечать.

На самом деле, ведь, ничего сложного – взять и написать письмо.

Конечно, Гермиона, совсем несложно, учитывая, что этот вариант – уже двенадцатый по счету. По варианту на каждый год, что он отсидел. Мерлин! Думала ли я, что буду произносить такое в отношении… А собственно кого? Даже не знаю, какой у меня статус? Друг? Любовница? Любовница-друг? Как это называется в совокупности? Подружка? Странное слово, учитывая что ему. А собственно, сколько ему лет? Черт, Гермиона, ты даже не знаешь возраста человека, который сделал тебе предложение, на которое ты, собственно, не ответила, отведя для себя весьма неопределенный статус. Так, сосредоточься, нужно дописать. Не ровен час вернутся соседки, увидят эту гору листов, начнутся вопросы. Воображаю себе эту картину. Гермиона, кому ты пишешь любовное послание? Да так, взрослому мужику, отсидевшему двенадцать лет в Азкабане, который, к тому же, – крестный моего лучшего друга. Ничего особенного, идите спать. Звучит страшно. Ладно, не о том речь. Может, сказать все честно?

Сказать по правде, этот вариант – тринадцатый, и я очень волнуюсь. Сириус, ты даже не представляешь, как бы я сейчас хотела тебя увидеть. Просто увидеть. Сесть рядом и ощущать твое присутствие. Я воображаю себе, как ты, усмехнувшись, стоишь в дверном проеме, засунув руки в карманы. Как ты уверенно подходишь ко мне. У меня замирает дыхание. Я забываю, как это делать. Хотя процесс – абсолютно естественный. Я хочу услышать твой голос у себя за спиной, который как всегда заставит меня содрогнуться. Я хочу услышать запах твоего парфюма. Почувствовать твои крепкие руки у себя на плече. Просто обнять тебя крепко и не отпускать. Я вспоминаю наши вечера у камина. Абсолютную тишину, и пробивающиеся сквозь нее звуки попрыскивающихся бревен в камине. В комнате пахнет елью или кедром, и тобой. Знаешь, у тебя особенный , ни с чем не сравнимый запах. Это странно писать, но ведь у каждого человека есть свой запах.

Я вспоминаю твои губы, воображаю себе эту картинку. Наши поцелуи. Необыкновенно страстные и сочные, и манящие. Хочется еще и еще. Как бы многое я бы заплатила за то, чтобы почувствовать тепло твоих губ, сбившееся дыхание на своей шеи, горячие руки у себя на животе. Мне кажется, что ты так близко – протянешь руку – и прикоснешься, но в то же самое время – необыкновенно далеко. Как жаль, что все это мираж.

Знаешь, я стала немного рассеянной, Снейп несколько раз ловил меня на том, что я смотрю в одну точку, и, не без злорадства заявлял, что я стала меньше отвечать. Мне нравится его злить, иногда я делаю это нарочно. Ну, знаешь, ворую у него ингредиенты по мелочи, а он не может понять, куда они пропадают и бесится. Я использовала то заклинание, которому ты меня научил. Оно помогло мне проникнуть даже в его спальню. Это глупо, но однажды я заколдовала его мантию, и она поменяла цвет на белый прямо во время пары. Снейп в белом, ты бы это видел!

Все это полемика, ты хочешь получить ответ на главный вопрос, но ты сам дал мне время, так что позволь, я им воспользуюсь.

У меня есть и хорошие новости: я буду выступать на Магической Конференции в Лондоне. Так что, у нас есть возможность встретиться. После конференции я смогу сбежать к тебе на пару часиков, немного, но это – пока единственная возможность.

Не могу не заметить, что я самая молодая участница! Если честно, то я дико волнуюсь. Выступление перед публикой – это сложно. Тебя это позабавит, но мой доклад на тему анимагов. Макгонагалл недоумевает: откуда у меня подобные знания!

А я вспоминаю наши тренировки. Ты стоишь у меня за спиной, обжигаешь кожу своим дыханием. Как бы случайно касаешься плечом моего плеча. Эти «случайные» прикосновения – были самыми волнующими. Пусть едва заметными, не ощутимыми, но в такие мгновения мы были ближе. Я каждый раз ждала их со страхам и нетерпением. Мы могли на мгновения соприкоснуться рукавами, но этого было достаточно, чтобы заставить меня волноваться.

Мне не хватает тебя по ночам. Так хочется засыпать и просыпаться в твоих крепких объятиях. Они у тебя особенные: такие уверенные и защищающие. С тобой, не смотря на риск, я всегда чувствую себя в безопасности . Ты всегда защитишь, спасешь от всего на свете, подскажешь, поддержишь.

Не слишком ли мягко? Может, переписать? Ванильно? Нет, Гермиона, прекрати, сама решила – пиши искренне, без официальщины. Кто бы знал: Гермиона Грейнджер способна на такое. Да и к черту все. Наша тайна. Наше личное преступление.

Обдумай, как мы проведем время, уверена, что ты придумаешь нечто невероятное. Что касается меня: сюрпризы не заканчиваются, но о них я тебе пока не расскажу. Тебе понравится. Самые смелые желания воплощаются, если очень захотеть.

К сожалению, пора прощаться. Пиши мне!

ХХХ

Твоя Гермиона.

========== БОНУС 2 ==========

Сириус Блэк уже который день не находил себе места. На него напала невыносимая хандра. Сириусу хотелось на свободу. Он хотел бы выйти из такого ненавистного ему дома, сделать глоток свежего, слегка морозного воздуха и просто прогуляться, пиная упавшую листву, которая потеряла свою былую привлекательность. Ему хотелось прогуляться по Лондону, по его улочкам, заглянуть в свое любимое Кафе на Флит-стрит, заказать кружку горячего глинтвейна и, сев у окна, понаблюдать за оживленным движением. Но еще лучше — взять с собой её. Как бы много он мог показать юной барышне, что пленила его сердце! Какие чудные места они могли бы посетить! Какие разговоры вести! Воображение рисовало картину, как он, приобняв строптивицу, гуляет с ней по мостовой, согревая своими объятиями. Как они говорят обо всем на свете! А затем — они не пошли бы в тот дом. Сириус отвел бы ее в свою личную берлогу, где нет ни единого упоминания о его семейке, где он был счастлив. А теперь, счастлив с ней.