Игра: Дочки-матери (СИ)

- А я как поняла, сколько ты трудилась и молилась за меня... Как подумала - это она ради меня от своей жизни, от своего счастья отказалась... Так разозлилась на него! Вот, думаю, нашёл дворянке, вдове погибшего офицера достойную награду: вместе с нищими и калеками монастырский кусок хлеба, да постную кашу выглядывать?

- Ну, что ты доченька, какой кусок? - перекрестилась Наталья, -Нет, нет... Владыка о благе церкви, конечно радеет! Но он же понимает, что я дворянка, да и не бедная. Увидев, как за эти годы я сумела имения в порядке содержать, меня бы сделали настоятельницей монастыря.

- Ага, лет через двадцать... Где-нибудь в Сибири на пустынном месте, чтобы ты со своим трудолюбием сама этот монастырь и построила!

Мы расхохотались.

- А что ты про тайну Казанской иконы ему говорила... Это правда?

- Не спрашивай, ладно? Я архиепископу обещала молчать. И сама забудь.

- А почему ты после исцеления стала такой умной? Ну, стала бы обычной девочкой, а то иногда поглядишь на тебя, и жуть берёт! Обычно ребёнок, как и любой человек, набирается знаний и ума постепенно. А я тебя такой не воспитывала. Я иногда чувствую, что ты как бы... старше меня.

- Я и на самом деле старше. Внутренне конечно, душой. До конца я и сама не понимаю, что произошло. Но почему-то имею знания из будущего времени.

Расскажу тебе один случай.

Женщина увидела на окраине леса молоденькое грушевое дерево. На нём висела только одна груша. Всё лето женщина ходила мимо и ждала, когда эта груша созреет.

Когда осенью она попробовала - груша оказалась очень сочной и вкусной.

Тогда она уговорила мужа пересадить деревце к их дому.

Тот пришёл с лопатой и ломом, и долго мучился, выкапывая его - несмотря на то, что само деревце было небольшим, корни у него были толстыми и длинными. Пока мужчина его выкапывал, повредил многие из его корней.

Посадил он его возле дома и стали они с женой ждать урожая.

Прошёл год, другой, третий... Грушевое дерево росло, но плодоносить перестало.

«Может быть ты ошиблась и я выкопал другое деревце, - спрашивал муж, - а это обычный пустоцвет? Давай я его срублю!»

«Нет, я ела грушу с него. Давай подождём ещё!»

И только на пятое лето, наконец, появились плоды. К осени они вызывали ужас и восхищение всей деревни - каждый плод был с половину дыни! У грушевых деревьев очень хрупкие ветви. Они стали трещать и дерево чуть не разорвало пополам.

Хозяин наставил под ветки деревянных подпорок, чтобы они не обломились от такой тяжести.

«Это что, колдовство? - удивлялись соседи, - таких груш вообще не бывает!»_

Муж с женой той осенью собрали невиданный урожай.

На следующий лето и во все последующие года дерево также приносило плоды, они были очень крупными, но обыкновенными, не как в первый год.

«Дерево перехворало из-за повреждённых корней и пересадки на другое место, - поняла женщина, - оно берегло силы для лечения корней и роста и потому не плодоносило. А потом, отдохнув, дало такой небывалый урожай!»

- Получается, что пока твоя душа хворала, ты не могла жить обычной жизнью, и ум тебе Господь копил год за годом? А потом, отдохнувшей душе сразу подарил много талантов и знаний?

- Не зна-аю, - задумчиво протянула я, - объяснение получается очень уж сказочное. Но у нас ведь всё равно нет других, кроме одного.

- Какого?

- Просто это было вымоленное тобою Чудо!

Наталья рассмеялась.

Она помогла мне разобраться со всякими крючками и шнуровками в одежде, уложила в постель и сама прилегла со мною на край кровати. Мы какое-то время шептались и хихикали, как две подружки, потом незаметно уснули.

***

Утром я проснулась в одиночестве. Тишина и тёплый свет сквозь шторы. Я сладко потянулась - хорошо-то как! Головная боль за эти дни, как-то незаметно прошла. Ничего не болит, тело юное и отдохнувшее...

«Господи! Я не знаю, что ты уготовил для меня в этой новой жизни. Может быть, мне предстоят тяжёлые испытания, не меньшие, чем в прежней. Всё равно благодарю Тебя за подаренные мгновения полного счастья здорового детского тела!»

Опять мысленно представила наставника и позвала: «Батюшка!»

Тишина.

Значит, через время связи с моим духовным наставником нет. Ощущение горькой утраты захлестнуло меня. Понимала, что мой духовный отец здесь ещё не родился. Что там он ещё жив. Но это не утешало.

Смогу ли я и тут найти исповедника?

Потянулась, послала духом клич, как бывало дома, во время исполнения обета:

«Батюшки, святые наставники! Кто-нибудь слышит меня?»

После минуты тишины внутри тихое: «Кто зовёт?»

Облегченно вздохнула.

«Трудно объяснить. Кто? В конце 20-го века от Рождества Христова я исполняла обет юродства. Намного позже, уже в старости, умерла от тяжёлой неизлечимой болезни. Несколько дней назад моя душа воплотилась в тело двенадцатилетней девочки...»

«Аннушка? Что у Казанской иконы исцелилась?»

«Она, - вздохнула я, - видимо настоящую душу Аннушки было уже не вернуть?»

«Слабая была душа, хрупкая - сломалась от невыносимого страха. Твоё появление дало ей возможность вернуться домой. Освободиться от плоти окончательно».

«Кто вы?»

«Отец Серафим».

«Не могли бы мне сказать: для чего меня вернули в жизнь?»

«Никто, кроме Господа не ответит на этот вопрос! Сама смотри, думай, молись. Твой путь».

«Да мне бы просто понять: почему вернули, почему в прошлое, относительно моего времени?..»

«На эти вопросы тебе никто не ответит. В прошлое, может быть потому, что у Бога не так время течёт, как мы ощущаем. В его распоряжении вся Вечность. Помнишь: Я Альфа и Омега... А почему в жизнь вернули, тебе лучше знать. Может быть, уроки какие-то плохо усвоила, а может и наоборот: заслужила жизнь вечную.

Но и эти вопросы не главные. Куда важнее: для чего память о прежней жизни оставили?

Светлого пути, сестра!»

Задумавшись////// поднялась, раздвинула шторы. Балкон, широкий, как веранда. Подбежала к его краю, глянула вниз. Ага, под ним и, правда, что-то вроде веранды на каменных столбах. Стоят плетёные столики, кресла с накинутыми пледами.

Сквозняк со скрипом качнул балконную дверь. В комнату вбежала Даша.

- Выспались, госпожа Анна? Давайте, я помогу одеться! - её косица. разлохмаченная накануне, была туго заплетена и скручена в гульку на затылке. Как у девчушек моего времени, занимающихся бальными танцами, как у моей дочки когда-то.

Она взволнованно вынимала из шкафов одежду и растерянно роняла её на пол.

Я с сомнением глянула на гору платьев, юбок, корсетов, чепчиков, вытащенных ею, без какой бы то ни было системы. Понятно, волнуется!

Прежде хозяйская дочка была тихой и послушной, а какая сейчас стала, никто не знает. Вдруг будет злой и капризной, как рассказывают про других дворянских детей соседские слуги.

- Даша, давай ты будешь называть меня проще, без «госпожи»?

- Мы называли вас Аннушкой, а теперь непонятно, как обращаться. Непривычно.

- Вот Аннушкой и зови. Можно - барышней. Госпожа тут только матушка Наталья.

Нет ли у тебя для меня одежды попроще, чтобы хоть дома в эти корсеты не затягиваться, а?

- Есть! - обрадовано воскликнула она, - вышивальщицы для вас сарафан вышили. Просто страсть, какой хорошенький. Он раньше великоват был, не угадали, сейчас вы, вроде подросли...

Она порылась в ящиках и гордо встряхнула в руках русско-народное... сокровище. Нечто ювелирно украшенное вышивкой, кружевами и бисером.

Надевать такое казалось кощунством. Это должно храниться под бронированным стеклом в музее!

Но я с благоговением одела то, что Даша назвала сарафаном и, впервые в этом веке, с опаской подошла к зеркалу в большой позолоченной раме. Я ведь еще не видела своего нового лица...

Какой сюрприз! На меня из зеркала смотрела Настенька из фильма - сказки. Ну, та, что поливала цветочки на сухом пенёчке, а потом бадейку на голову красавчику надела, и он превратился в медведя.