Танец В Небесах (СИ)

Сай начал подбирать слова, но проснувшийся Юнчи бегло что-то спросил у него. Пацан возбужденно начал рассказывать, из быстрой речи было понятно немногое: “черное небо… страшно… потом вверх ногами.. дед упал вниз… тоже полетел… думал, умер.”

Горячо благодарил их за помощь, а когда дед спросил, кто этот мужчина, опять быстро заговорил.

Сай попросил деда, чтобы он сказал парню говорить помедленнее, он тоже хотел понять. -Никто не знает, кто он и откуда, кроме того, что он степняк, имя его тоже не знали, звали сначала ‘Бешеный немой’, а потом сократили до Беш. Да, его продали совсем истерзанного к ним на корабль, долго был совсем плохой, выжил, никогда никому не подчинялся. Первые годы был очень злой, ненавидел всех, потом стал совсем мрачным. Били его постоянно, для него была специальная плеть, с вплетенными в неё толстыми кусками проволоки - кожу такая плеть разрывала до костей. Но Беш терпел, только зло сверкал глазами, нет, никогда ни с кем не общался, да и он же без языка - отрезал кто-то ему. Он когда полумертвый валялся в трюме, парнишка видел, что у него во рту жуткая рана. Последние годы только с его дедом иногда обменивался знаками. Воин? Да, сильный. Его иногда расковывали, заставляя безоружным сражаться против двух, а то и трех пиратов. Кто побеждал? Чаще всего Беш. Мог удавить голыми руками или в прыжке так двинуть босой ногой, что пират потом долго, с месяц лежал в лежку. В этот раз их везли в Кайтун, на продажу. Откуда знает, да он же хилый, на весла не годился, вот и был на побегушках, слышал много чего. Как попал? А с дедом, отошедшим от разбойничьих дел, решили уйти подальше, вон хоть в страну грургов. Да поймали их лихие люди, связали спящими, дед у него был помощнее Беша, да вот не устоял против восьми. Его почему не выкинули за борт? А дед согласился добровольно грести и не поднимать бучу, если меня не тронут. Меня? Нет не били, ну если пинка или затрещину, я всегда был хилый, не в деда. Я точно из айнов, а дед - не знаю, не степняк точно, но я айнов не видел, может, я один такой дохлый… ой… - он замер и судорожно стал двигаться назад, прижимаясь к камню.

Сай оглянулся: появился громадный Сим с мамочкой.

-Не бойся, это мой Сим!! - Сай бережно снял свою легкую, тоненькую мамочку с лабиса.

-Как прошла ночь?

-Все хорошо, сын мой, не волнуйся - Сим хороший сторож. А где спасенные? - она увидела пацана, подошла к нему и спросила: - Как тебя зовут?

-Не знаю, все на корабле меня звали просто - Айн.

-Значит, и мы так станем звать, я вот тут сварила укрепляющий отвар, тебе надо выпить его, чтобы силы восстанавливались и нога быстрее срасталась. Подошла, с жалостью взглянула на лежащего неподвижно седого степняка в жутких шрамах, пожалела его: -Как досталось бедолаге! Айн к вечеру порозовел,отошел,подумав,решили возвращаться к себе в свой неказистый с виду,но такой уютный внутри, домик.

-Сим, ты сможешь всех унести, силы хватит? - спросил Сай.

Сим только снисходительно посмотрел на него и фыркнул.

-Значит, относишь сначала деда и Айна. Потом уже мамочку, а за мной и степняком в последнюю очередь.

Сим рыкнул недовольно, боднул головой по очереди мамочку, деда и Айна.

-Всех троих? А сможешь?

Сим смог, быстро вернулся за Саем, удалось кое как прислонить бесчувственное тело степняка к себе и Сим быстро перенес и их. Айн, скорее всего от того, что наконец-то на свободе, как-то быстро стал поправляться, чего нельзя было сказать о степняке. Тот все так же был неподвижен только еле-еле вздымавшаяся грудь указывала на то, что он жив. Так прошло две полные недели, мамочка поила его водой с ложки, он делал несколько глотков и все…

Джас находился… он сам не знал, где - не было вокруг ничего, ни шорохов, ни звуков, ни света, ни тьмы, он просто где-то висел… И так непривычно хорошо было, особенно первое время, лежишь себе или висишь, ничего не ощущая… Время шло, ничего не менялось, он не знал, где он, зачем, ему было все безразлично…

А сейчас случилось какое-то как колебание его невесомости, кто-то или что-то упорно не давало ему по-прежнему ничего не ощущать… Внезапно прорвался грубый, какой-то нечеловеческий голос, долетали отдельные слова:

…сына…учить…много…сын…

Джас не вслушивался - какое ему дело до голоса, до чьего-то сына?? Он постарался не обращать внимания, но голос занудливо вещал, вызывая глухое раздражение, слова стали слышнее, пришлось прислушаться…

-Не отстану! Сын твой, зачатый в насилии, рожденный в муках, выросший и с матерью, и без матери… ему требуется твоя помощь! Ты вмешался в предначертанную Богами, совсем другую судьбу матери своего сына, изменил и почти сломал своей неуемной похотью им жизни - сумей быть мужчиной, а не безвольно висяшей мухой!! Сумей исправить зло, причиненное твоему сыну и его матери!

Джас озадачился, подумав, что у него нет никакого сына, и видимо, громко подумал -этот, хриплорычащеголосый как-то зло рассмеялся:

-И у такого ничтожества - такой великолепный сын? Наверное в предках твоей матери был кто-то, чья кровь передалась твоему сыну, ваша, степняков - слишком гнилая!!

Джас разозлился, он - да, выродок, но отец его - очень достойный человек, и не надо лить грязь на всех. Если бы он мог, он бы сейчас показал, как оскорблять безнаказанно его отца.

Голос победно хмыкнул:

-Рискни!

-И рискну!! - разозлился окончательно Джас. - Только где ты прячешься, храбрый такой?

-А ты глазки-то открой сначала, а потом уже и разберемся.

-Они у меня и так открыты!! - закричал Джас.

-Открой как следует, ну, храбрец с женщинами, давай!

Джас взбеленился, попытался открыть почему-то неподъемные веки, ничего не получилось, а голос все больше оскорблял, ладно бы его, так отца и его настоящую мать, которую Джас и не мог знать, ему и был-то месяц от роду, когда она умерла.

-Не умерла она, её просто вывезли в пустыню и бросили умирать.

-Врешь!!

И как-то после этого Джас сумел открыть глаза, первое, что он ощутил - громкое сопение у самого лица какого-то большого зверя. Проморгавшись как следует от слез, текущих из глаз, увидел перед собой морду какого-то невиданного зверя.

-Ты кто? - спросил Джас, но из горла вырвался только хрип, а потом вспомнил он, что нет у него ни языка, ни силы мужской, и, вздохнув, подумал:

-Все-таки я жив. Зачем и кому понадобился изуродованный калека??

-Сыну твоему. - Открыл пасть с острыми клыками зверь.

Джас вздрогнул:

-Это ты, зверюга, со мной говоришь?

-А кто ещё? Слушай и запоминай - сюда идет сын твой, его надо обучить воинским искусствам, он много чего умеет, но для выполнения предначертанного ему просто необходимо уметь сражаться, а ты обязан его научить! - рыкнул зверь.

Откуда-то сбоку появился свет и молодой юношеский голос спросил:

-Сим, ты что его нюхаешь? Или он все же умер?

Над Джасом склонился светловолосый юноша, с такими знакомыми черными глазами. Джас вздрогнул, лицо мальчишки было лицом из его сна.

-Значит, выжил он?

-Очнулся, ты очнулся? Деда, мамочка, наш найденыш глаза открыл!

Послышались быстрые шаги, и в поле зрения Джаса появился старик, а потом молодая женщина, присмотревшись к которой, Джас похолодел - это была та самая, изнасилованная им девчушка, только повзрослевшая и смотревшая на него сейчас участливо-жалостно.

Джас отвел взгляд - нестерпимо больно стало смотреть в её глаза. Конечно, в этом страшилище сложно признать того самоуверенного и наглого степняка. Но он молил всех Богов, чтобы она его не узнала.

Послышались какие-то шаркающие шаги, и Джаса затормошил парнишка Лоела:

-Беш, ты очнулся?? Беш, как я рад! А эти добрые люди нас нашли, у меня вот нога сломана была, а ты, ты… две недели едва дышал! Я так боялся, что ты умрешь!! - парнишка всхлипнул.

Вмешался дед:

-Ну-ка, Беш, испей отвару, он силы придает.

А Джас узнал его, когда он в детстве иногда простужался, Юнчи поил его отварами и всегда приговаривал - ‘он силы придает!’