На пороге Мира (СИ)

- Мы работаем, работаем...

*

====== глава 9 ======

*

- Как там Кашим? – поинтересовался мужчина в невзрачном костюме, сидящий за дубовым письменным столом. Два года уже прошло с его поступления. Сколько ему сейчас?

- Тринадцать, – ответил мужчина с планшетом в руках, стоящий напротив стола.

- И как он?

- Учится, – пожал плечами второй мужчина. – Лучший на курсе. Один из лучших среди “Скунсов”. Двадцать четыре боевых операции. В основном, в Альянсе и Султанате. Пять операций соло. Неизменно эффективен и безупречен. На курок нажимает без колебаний и сожалений. Прозвище “Ваншот” закрепилось за ним намертво, и он его полностью оправдывает. У “хакеров” так же высокие показатели. Купил недавно дорогой ноутбук на смену прошлому. В увольнениях ходит на флаердром и участвует в любительских гонках. Увлекся фехтованием. Я взял на себя смелость подобрать и перевести в его училище профессионального тренера по этой дисциплине.

- Одобряю, – кивнул мужчина за столом. – Ноутбук насколько дорогой?

- Пять тысяч, – пояснил мужчина с планшетом. Мужчина, сидящий за столом, присвистнул.

- В целом же, за прошедшие полтора года практически ничего не поменялось. Только подрос немного.

- Я ставил задачу побеседовать с выжившим охранником проекта “Хипнос”. Выполнили?

- Так точно. Я лично летал на Урал-3. Запись беседы давно уже у вас, – отчитался мужчина, сверившись со своим планшетом.

- Позже просмотрю. Сейчас коротко, своими словами, общий смысл.

- Общий смысл сводится к тому, что “объект-13″ напал совершенно без повода и немотивированно. Особенно, учитывая, что Царевин Павел Семенович (так зовут того охранника) проявлял некую заботу о тринадцатом. В рамках служебных обязанностей, конечно.

- Конкретнее?

- Угощал конфетами, иногда помогал дойти до камеры-бокса после особенно тяжелых опытов.

- Инструкцию нарушал значит? – хмыкнул мужчина, сидящий за дубовым письменным столом. – На режимном объекте, при работе с потенциально опасным подопытным?

- Получается так. Напал “объект-13″ внезапно и действовал быстро. Царевин даже понять ничего не успел: помнит только боль в пальцах одной руки, потом второй, которой он пытался схватиться за первую, дальше темнота. Как позже выяснил – череп ему проломил Тринадцатый его же парализатором, сдернутым с пояса. Выстрелить из него “объект-13″ не смог бы, так как там стоит блокировка по биометрическим параметрам владельца, а вот как следует ударить... Что собственно тот и сделал, предварительно пнув под колено Царевина, чтобы достать до затылка, не подпрыгивая.

- Продуманная атака, безупречное исполнение, максимальная эффективность при минимуме действий... Очень похоже на то, как вы описываете Кашима.

- Именно так, – кивнул мужчина с планшетом. – О самом проекте Царевин практически ничего не знает. Только то, что атмосфера там царила самая, что ни на есть гнетущая. Подопытные повально были неразговорчивы, мрачны и подавлены. После “процедур” длящихся по двенадцать-пятнадцать часов, выползали, словно, цитирую: “на них черти в аду уголь возили. И веяло от них тоской и жутью какой-то запредельной. А взгляд, словно в могиле побывали”, – зачитал со своего планшета, стоящий напротив стола мужчина. – “Объект-13″ прошел более сорока процедур за два с половиной месяца, хотя многие другие подопытные умирали после одной-двух.

- Занятно... Очень занятно... – побарабанил пальцами по столу первый мужчина. – Получается Тринадцатый обдуманно зачем-то напал на охранника, угощавшего его конфетами и сбежал, после чего был пойман и посажен в карцер. А буквально на следующий день в том секторе погибли все, кроме него и того самого охранника, угощавшего его конфетами... Случайность?

- Не могу сказать, – ушел от ответа второй мужчина, стоящий напротив стола с планшетом в руках.

- Очень уж похоже на некий план. Простой и, по неопытности, топорный. И все сходится, если предположить, что о ЧП Тринадцатый знал заранее. И знал, что единственный, хоть и исчезающе малый шанс на выживание у него будет только в карцере.

- Только откуда он мог знать о предстоящем ЧП?

- Вопрос, на который ответить может только сам Тринадцатый, – вздохнул мужчина, сидящий за дубовым письменным столом.

- Попытаться распросить его?

- Не думаю, что это хорошая идея.

- Тогда что делать?

- Продолжать кормить его конфетами, надеясь, что перед следующим “ЧП” он не забудет и нас, как того охранника...

- Проломит череп?

- Спасет жизнь.

*

====== глава 10 ======

- Леонид! Ты полный бездарь! Настолько, умопомрачительно антиталантливого ученика у меня еще никогда не было! – возмущалась невысокая стройная девушка-инструктор по пилотированию. Перед ней, понурив голову, стоял кадет Жестянкин, которому, собственно, она и высказывала свое возмущение. И у нее были на это причины! Девятая пересдача зачета. Девятая! И снова полный провал.

Фееричный, можно сказать. Умудриться собрать учебным малым космолетом все, ВСЕ(!) препятствия на маршруте, посадить машину за край посадочной площадки и при этом не угробить себя, инструктора, сидящего в соседнем кресле и сам космолет, надо еще суметь! И это уже девятый раз! И каждый раз именно так, словно назло, словно издевается! Но невозможно так издеваться! Чтобы специально изобразить такое, надо обладать, даже не талантом, а гениальностью. И самое гадское – его нельзя с курса пилотирования отчислить, так как курс не профильный, в основную программу обучения не входит и является добровольным. А этот... упертый тип точно придет сдавать зачет и десятый раз точно. А перед этим заново проходить все этапы подготовки по теории, часы налета и зачет на тренажере. И опять ей с ним мучаться. Поскольку, в этом году, он один из трех “добровольцев” записавшихся на курс пилотирования. Причем, один уже сдался и бросил, а второй сдал и курс окончил. Вот и получается, что ходячая катастрофа Жестянкин является ее единственным и основным учеником на этот год. И с завтрашнего дня они будут проходить этот курс в юбилейный десятый раз! Господи помоги, спаси, помилуй и дай ей сил не прибить это недоразумение, с упорством достойным лучшего применения, штурмующее непростую науку управления летательным аппаратом класса “универсал” атмосфера-космос.

- Ну, как это у тебя получается? Ну, вот как? Мы же с тобой это все уже столько раз отрабатывали! Этот маршрут тебе уже во сне должен являться, сколько раз ты его на тренажерах проходил! Ну, почему, почему ты не можешь сдать этот проклятый зачет! – продолжала возмущаться Инструктор. Звали ее Валаньева Анастасия Константиновна. И сама она являлась буквально “вчерашней” выпускницей Новопитерского Высшего Военного Летного Училища, по распределению (и по протекции мамы – не последнего человека в военном ведомстве. Причем о протекции сама Анастасия не знала и считала, что ей просто “не повезло”) попавшая Инструктором в Кадетское Училище на курс, который не пользовался большой популярностью из-за высоких требований по здоровью и соответствующих им нагрузок. Кадеты-связисты особенным физическим здоровьем и данными не блистали. Блистающие шли сразу в пилоты и десант, а не в связь.

Но и тут находились исключения. И одно из них стояло сейчас перед Анастасией Константиновной. И звали его кадет Жестянкин Леонид Васильевич. Он стоял, понурив голову и осторожно поглядывал на девушку из-под бровей. Валаньеву нельзя было назвать такой уж ослепительной красавицей, нет. Но безусловно очень симпатичной она была. И смотреть на нее было приятно, даже под такие слова: раскрасневшаяся, слегка встрепанная, возбужденная и часто глубоко дышащая в летном комбинезоне “слегка не в порядке”, как можно назвать расстегнувшуюся “чуть дальше” положенного Уставом

молнию на груди, открывающую завораживающий вид на соблазнительное декольте девушки. А “достоинства” в этом декольте прятались хорошего такого второго размера.