Наташа. Новая повесть о Ходже Насреддине

— Я не хочу, чтобы мой визирь был стеснен в средствах.

Они направились в чайхану и сидели там долго, вливая б себя ароматный крепкий чай, обмахивая полотенцем и без того раскрасневшиеся лица. Когда они возвращались в караван-сарай, на небе появились уже первые звезды…

Во время обучения в медресе Ходжа не блистал знаниями по части астрологии и вот сейчас пожалел об этом.

— Впрочем, — решил он, — как бы Аллах ни расположил небесные светила, у нас путь один — в Бухару!

Рассматривая далекие мерцающие точки, Ходжа остановился, чем вызвал на лице властителя и законодателя печать недоумения. Тот как раз рассказывал своему визирю очень поучительную историю и никак не ожидал от него такого невнимания.

«…а это неплохая мысль! — рассуждал про себя юноша. — Ведь можно сослаться на звезды в испугать эмира?!»

— Ходжа Насреддин!.. Ты нас совсем не слушаешь?!

— Отчего же, повелитель… — встрепенулся новоиспеченный визирь. — Ведь я остановился, чтобы лучше осмыслить твою речь.

Наконец, добрались они до караван-сарая, и эмир сразу же изволил отойти ко сну. А Ходжа долго разглядывал звездное небо, вспоминая очертания малознакомых созвездий.

— Эх! — с сожалением вздохнул Насреддин. — Сюда бы мудрейшего ибн-Баджжа, по книгам которого мы изучали небесные светила…

Уже засыпая, он прошептал слова, которые произносят все правоверные, благодаря Аллаха и испрашивая у него для себя удачи.

ГЛАВА 18

Проснулся Насреддин раньше обычного. Рядом безмятежно сопел Рустам, с таким усердием выдыхая воздух, что местные мухи пугливо облетали его. Выйдя на свежий воздух, Ходжа уселся в тени дерева и предался было мечтаниям, но голодный желудок вскоре заявил о себе. Он встал и направился в харчевню, которая находилась неподалеку от караван-сарая.

В ней уже было много народу. Жарко пылали печи, дымя и чадя, озаряя при этом раздетых до пояса поваров. Те торопливо делали свою работу, подталкивая друг друга и успевая раздавать подзатыльники своим помощникам.

Ходжа поискал глазами свободное место и уже было направился к нему, как услышал недалеко от себя писк поваренка, получившего очередную затрещину. Мальчишку отправили за чем-то, но тот не спешил, он как будто спрашивал у своих ног, согласятся ли они бежать вперед.

— Чего ты ждешь?! — услышал Насреддин громовой голос повара, — Я что, должен просить Аллаха, чтобы он наслал на тебя бурю, которая сдует тебя?

Малец, видно, еще спал и только теперь проснулся, приведя свое тело в быстрое движение.

Ходжа усмехнулся и двинулся дальше, но, увы, его местечко уже было занято. С большим трудом он все-таки втиснулся в узкую щель между сидевшими людьми. Никто не обратил на него внимания, ибо люди или ели, или готовились к этому весьма приятному мероприятию.

Нестройный гомон голосов заполнял собой пространство харчевни, слышались шутки, смех, крики и чавканье сотен людей. Юноша проголодался, и этим было все сказано — он съел две миски лапши, три миски плова и около десятка небольших румяных пирожков. Последний из них почему-то остановился (Насреддин это чувствовал) на полпути между ртом и желудком и никак не хотел проскальзывать дальше.

Это обстоятельство вызвало на лице Ходжи печать недоумения: обычно такая порция съестного с трудом удовлетворяла его непомерный аппетит, а тут…

Рассчитавшись, юноша протиснулся к выходу и там нос к носу столкнулся с эмиром. Увидев печальное выражение на лице Насреддина, бывший законодатель забыл о своей, теперь уже утренней обиде и, волнуясь, спросил:

— Ходжа, что произошло?!

Отведя его в сторону, Насреддин, терзаемый застрявшим пирожком, начал лить скупые слезы (или нам это показалось?!), спешно приводя свои мысли в надлежащий порядок.

— Ой беда, беда, повелитель! — принялся сочинять Ходжа (да простит его Аллах за это! Всевышний ведь знал, что юноша болеет душой за народ).

— Что такое? Что случилось, о, визирь?!

— Я проснулся ночью в тот час, когда звезды указывают нам на судьбу, и увидел!.. — юноша затряс головой.

Эмир чуть присел, втянул голову в плечи, словно ожидал, что сейчас упадет на него одна из тех злополучных звезд, которые так испугали его визиря.

— И что же ты там увидел, о достойный юноша?! — шепотом спросил он.

— Я понял… — страшным голосом произнес Насреддин, — …что дальнейшее путешествие блистательного властителя, повелителя и законодателя Бухары смертельно опасно для его жизни. Зловещее расположение светил тому свидетельство.

— Что-то раньше мы не слышали от тебя, что ты читаешь по звездам, — скрывая страх, с некоторым сомнением произнес свергнутый монарх.

Он несколько мгновений помолчал, собираясь с мыслями, а потом, недоверчиво поглядывая на юношу, спросил:

— И как же расположились светила? Не в своем ли сне ты их видел, о достойнейший визирь?

Ничуть не боясь быть уличенным в невежестве, Насреддин уверенно продолжал:

— Это был не сон… Звезда Аль-Кальб, означающая жало, стала напротив звезды Аш-Шуала, отвечающей за сердце. А между ними я увидел две звезды Аль-Иклиль, означающих корону… Разве это ни о чем не говорит, о повелитель?!

Эмир ничего не понимал в астрологии и теперь озадаченно смотрел на своего визиря. Но если вы думаете, что на этом все закончилось и Насреддин одержал победу, вы ошибаетесь…

Несмотря на незнание этого вопроса, Рустам ухватил главную мысль и проговорил:

— Правильно, так и должно быть — иначе мы бы лежали сейчас в своей кровати, обнимая жен… Звезды тебе ничего не сказали о дороге. А то, что нам угрожает опасность, мы и так знаем.

Потерпев неудачу, Ходжа не растерялся — он все равно рано или поздно заставит эмира повернуть назад…

Властитель и законодатель Бухары тем временем измерил своего визиря довольным взглядом и направился в харчевню.

Насреддин пристально посмотрел ему вслед. Он представил светлейшего в тесном душном помещения…

«Что ни говори, — подумал юноша, — но иногда нашим правителям полезны подобные встряски…» — и он пошел вслед за эмиром, мало ли.

После еды свергнутый повелитель остался отдыхать в караван-сарае, а его верный визирь занялся лечением животного. Рана уже затянулась, еще пару дней — и можно отправляться в путь. Вернувшись в караван-сарай Ходжа не убирал печальной мины со своего лица и тут, к своей неописуемой радости, услышал пожелание эмира посетить базар. Зачем тому это понадобилось? Обрадованный юноша не стал и выяснять. Около часа они бродили по рынку, глазея на товары и продукты. Насреддин ненавязчиво старался направить Рустама в нужную ему сторону. И в тот момент, когда Ходжа почувствовал, что повелитель правоверных хочет повернуть назад, откуда-то сбоку послышалось:

— Подходи, погадаю, подходи, предскажу судьбу!

— Ходжа! — заинтересовался эмир. — Давай-ка узнаем, что нас ждет?!

— Эти гадальщики все отъявленные плуты, — со знанием дела ответил визирь. — Я верю только звездам, но твое желание, повелитель, для меня закон.

Уверенной походкой он направился к гадальщику. Казалось, юноша сумел все просчитать в своем мероприятии, но… Но напрасно он высматривал среди предсказателей своего знакомого — по неизвестной нам причине его не было. Там, где вчера сидел Алим, теперь расположился его соперник — здоровяк, который, узнав Насреддина, уже готов был разрушить весь его план. И все же Ходжа, несмотря на угрозу провала тщательно спланированной операции, сориентировался быстрее:

— Вот ты, почтенный! Предскажи моему родственнику его будущее.

Эмир хмыкнул, но подсел к гадальщику, который, не теряя времени, раскрыл книгу и торжественно начал вещать…

То ли предсказатель был действительно искусен в своем деле, то ли он просто врал всем подряд одно и то же, но Ходжа, слушая его, был вне себя от негодования и с трудом сдерживался, чтобы не прервать бессовестного гадальщика. Здоровяк предсказал сидевшему перед ним эмиру «богатство и власть, если тот не свернет со своей дороги»…