Космическая одиссея Инессы Журавлевой

— Мы невестой дорожим, просто так не отдадим, — заявила она, красавицы горячо закивали в знак согласия и еще плотней сомкнули ряды. С-су-у… Сумели-таки ввести меня в искушение выйти и всех послать. — Коль пройдешь ты испытанье, то добьешься и вниманья. Готов доказать свою любовь?

— Без базара, — хлопнул себя Дима кулаком в широкую грудь. Зоя Леопольдовна закусила губу и состроила глазки.

— Тогда первое испытание, — прорычала она, глядя в глаза Ардэна, где застыло вежливое внимание. — Дорожку видишь из следов? — мои мальчики вытянули шеи и заглянули за спины благородному собранию, благо возвышались над всеми. — По ней тотчас же отправляйся и в любви своей признайся.

Дима кивнул, красавицы не сдвинулись с места, продолжая пожирать взглядами аттарийцев. Мальчики попробовали вежливо протиснуться, не пустили.

— Дамы, — обратился к ним Рома.

Дамы улыбнулись, эффект остался прежним, ни сантиметра в сторону. Бабуля огляделась, подбоченилась и гаркнула:

— А ну, посторонись, курятник! Сейчас перья-то повыдергаю!

Ряды дрогнули и пришли в замешательство, обиженно глядя на мою бабушку. Этого хватило, чтобы мои мужчины оказались в парадной.

— По следам! — заорала Зоя Леопольдовна и рванула следом. — И слова всякие ласковые говори, — велела она.

Дима мечтательно улыбнулся, чем вызвал у красавиц состояние близкое к восторженной коме. Он сделал первый шаг:

— Любимая, нежная, ласковая, страстная, милая, единственная, неповторимая, лучшая, незаменимая, великолепная, желанная, — говорил, делая каждый новый шаг. Судя по лицам красавиц, подошвой своих щегольских ботинок Ардэн вбивал гвозди в гроб светлой женской мечты. — Идеальная, сумасшедшая, невероятная, жизнь за нее отдам, люблю больше жизни, никогда не предам, радость моя, счастье мое, не могу без нее.

Рома шел за ним по тем же следам и улыбался не менее мечтательно, чем Дима. Мальчики мои, паразиты инопланетные… Ну вот, до слез довели, гады. Мама протянула мне платок, я шумно высморкалась и продолжила смотреть. Постепенно ряды красавиц во главе с Зоей Леопольдовной перетекли и снова закрыли дорогу перед женихом.

Теперь вперед вышла Надька, моя свидетельница. Она поднесла Ардэну ромашку.

— Тяни лепестки, — велела Зоя Леопольдовна. — Ошибешься, плати штраф, — с неожиданной мстительностью в голосе заявила она.

Дима вытащил лепесток и прочел, точней, ему в гарнитуру озвучила Сима.

— Какого цвета глаза у невесты? — Дима опять мечтательно улыбнулся. — Манящие, загадочные. Когда я в них смотрю, забываю себя.

— Цвет, — рявкнула Зоя Леопольдовна. Мы с мамой недовольно переглянулись.

Папа откупорил последнюю бутылку со своей настойкой.

— Коля, — мама погрозила ему пальцем.

— Пока они дойдут, я проспаться успею, — отмахнулся отец родной и хлопнул рюмашечку.

— Зеленые, как весенняя трава, — ответил Дима. — А когда наполнена желанием, становятся темными, как воды моря Вечности на план… Э-э-э, — опомнился Дмитрий Горыныч. — Зеленые у нее глаза, — отчеканил он и вытянул следующий лепесток.

Рома откашлялся, делая вид, что он вообще не понимает, о чем говорит рептилоид.

— Когда родилась ее мать? — Дима помолчал и без запинки повторил за Симой, больше не за кем, я не говорила точной даты, только возраст. — Пятое апреля тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. — Потянул следующий лепесток. — Размер обуви невесты. — Тридцать шестой. Дальше тянуть?

— Тяни-тяни, — рыкнула Зоя Леопольдовна, еще не слупившая с двух гуманоидов ни копейки.

— Когда было ваше первое свидание? Через несколько дней после знакомства, — ответил Ардэн, и Рома пристально на него посмотрел. Дима сделал вид, что не заметил, я скромно потупилась, пряча зардевшиеся щечки. Просто вспомнился диван в командирской каюте на «Гордости»…

— Подробней, как это было, — потребовала одна из красавиц.

Дима покосился на Рому, тот сузил глаза и пристально смотрел на Ардэна.

— Здесь спрашивается — когда, а не как, — парировал находчивый Дима. — Все? Я могу забрать свою невесту?

— Нет, тяни дальше, — симпатия Зои Леопольдовны заметно пошла на убыль.

— В чем была одета невеста, когда ты увидел ее в первый раз? В футболке и джинсах, — тут же ответил Дима. Ага, я на турбазу именно так и ехала. В этом меня Рома и притащил на корабль. — Долго еще? — в голосе аттарийца появились первые нотки раздражения.

— Тяни! — гаркнула наш массовик-затейник.

Вскоре мне уже казалось, что там не ромашка, а целое ромашковое поле, потому что Дима все тянул и тянул лепестки, отвечая на нелепые вопросы. На некоторые ответы давала я, Сима передавала. Один раз я сама зависла, пытаясь понять, какая же у меня любимая песня. В результате, Зоя Леопольдовна получила пятьсот рублей и просияла счастливой улыбкой. Когда Ардэн, наконец, вытащил лепесток с надписью «Задание выполнено», на его лице засияла настолько счастливая улыбка, что я умилилась повторно. Мама протянула платочек и накапала себе еще пустырника. Папа чокнулся с ней очередной рюмашкой настойки и покачал головой:

— Бедный зять.

— Ага, — хором отозвались мы с мамой.

На ступенях опять произошла заминка, красавицы не желали расступаться. Стояли, заразы, и доверчиво смотрели на моих мужей, одного уже действующего, второго готового вступить в свои права. Гадины такие. Пришлось опять вмешаться бабуле.

— Что рты раззявили, сейчас ворона залетит. Разойдись, вертихвостки!

Не разошлись. Бабушка поиграла бровями и нацелила палец на соседку Машку, затесавшуюся в ряды красавиц.

— Маруська, а ты не знаешь, к кому тут белый джип приезжал?

— А? — отмерла Машка. — Джип? — Она округлила глаза и толкнула свою подругу. — Чего вылупилась, не мешай людям.

Ее подруга влетела в свою соседку слева, та покачнулась и ухватилась за мою подругу Ленку. Ленка — девка мощная, но занимавшая неудобное положение, повалилась на впередистоящих. Когда живое домино распалось, бабуля кивнула моим мужикам и первая поднялась наверх. Аттарийцы растерянно пожали плечами, подняли тех, кто оказался на пути, чем привели красавиц в полный экстаз, и начали подъем.

— Стоять! — гаркнула Зоя Леопольдовна и скомандовала кому-то. — За мной!

— Еще что-то? — процедил сквозь зубы Димы, и Рома успокаивающе похлопал его по плечу.

— Еще, — с вызовом ответила Зоя Леопольдовна.

И Диме поднесли тарелку с нарезанным лимоном.

— Под какой долькой лежит записка с именем твоей милой? — прищурившись, спросила вредная тетка. — Не угадаешь, ешь лимон, не морщась. Поморщился, штраф, — последнюю фразу она произнесла с особым удовольствием и любовно погладила сумочку на своей шее, куда отправила первые пятьсот рублей.

Дима наугад ткнул пальцем, приподнял кругляшок, там было пусто. Зоя Леопольдовна хищным взглядом проследила, как он сунул в рот дольку. Ардэн, еще не пробовавший лимона, округлил глаза, бросил быстрый взгляд на Рому, который с интересом следил за происходящим, прожевал, проглотил и не менее мстительно улыбнулся Зое Леопольдовне.

— Дальше, — тоном гестаповца велела она.

— Зойка, — возмутилась бабушка.

— Традиция, — многозначительно протянула соседка, и Дима указал на следующий кругляш.

Там тоже ничего не было. Уже готовый к кислятине Ардэн быстро сунул в рот второй кругляш и съел его, не морщась.

— Еще, — потребовала Зоя Леопольдовна. И снова пусто. — Еще, — загораясь азартом, гаркнула она. — Еще.

— Б… — произнес любимое Русино слово командир «Гордости Аттарии». Присутствующие притихли. — Давай, — рявкнул Дима, хватая следующий кругляш.

Мимо. Мама пошла набирать водички. Папа горестно вздохнул и налил настойки.

— Зятю, — сказал сердобольный отец.

— Зятю, — поддакнула мама, держа наготове стакан с водой.

— Я вообще сегодня замуж выйду?! — возмутилась я.

Дима тянул предпоследний кругляш лимона. В его глазах застыла мука, когда он увидел, что там пусто. Сунул в рот лимон и… передернулся.