Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров (СИ)

— Привет, леди Ведьма, ждешь гостя?

— Это ты себя имеешь в виду? — проформы ради уточнила Элия с легкой усмешкой.

— Ага, — с нахальной ухмылкой подтвердил Элегор, вскинув голову. Непокорная прядь черных волос упала на лоб.

— И даже если я скажу, что тебя точно не жду, не отвяжешься, — продолжила цепочку логических умозаключений женщина, прохаживаясь вдоль окна.

— Тебе такой умной жить не страшно? — благоговейно-опасливым полушепотом поинтересовался неугомонный авантюрист, почему-то оглядывая через заклятье гостиную, где, несмотря на ночь, горела лишь одна лампа-бра у пары кресел. Света было гораздо меньше, чем уютных, мягких теней.

— Конечно, страшно, а почему ты думаешь, я одна в постель не ложусь? — отшутилась принцесса, протягивая другу руку.

— Знаешь, я как-то о тебе в постели вообще не думаю, ты уж извини, — звучно хлопнув по ладони подруги при телепортации, нагло объявил герцог. Оказавшись в замке, он тут же плюхнулся в кресло, не потому, что устал, а чтобы показать, что он пришел сюда всерьез и надолго.

— Не-е-т, — зловеще прошипела богиня, занимая соседнее сидение. — Такое оскорбление смывается только кровью, давай, говори быстро, зачем пришел, а потом я начну вырезать на твоем теле кровавые узоры!

— Ух ты! — восхитился кровожадному обещанию Элегор. — А на какую тему? Пейзажи, портреты, натюрморты или просто геометрические узоры?

— На эротическую, — глумливо хихикнула Элия, — распишу тебя и покажу Энтиору, он так раззадорится, что тут же начнет домогаться.

— Да, ты жуткий враг! — передернувшись против воли — домогающийся вампир казался герцогу страшнее любой пытки — признал герцог и прочувствованно прибавил: — Какое счастье, что я тебе друг! Именно поэтому, кстати, и пришел в этот поздний час, жертвуя сном.

Богиня, зная, насколько мало проводит в горизонтальном состоянии непоседливый бог, громко скептически хмыкнула.

— Твоим, — поспешил внести исправление в торжественную речь Элегор с хулиганской миной, — и рассказать, о том, как прошло плавание на Шшиисуц!

— О? — оживилась принцесса, предвкушая занимательное повествование с анекдотичными вкраплениями, поудобнее устроилась в кресле, полуприкрыла глаза.

Благодарная аудитория приготовилась внимать, и герцог начал свое сольное выступление, в коем в красках были расписаны и праздничная попойка, и путь до островов корабелов вкупе с охотой на левиафана, и сами острова, куда с ветерком доставили Шей-кхо для того, чтобы взвалить на парня бремя высшей власти Грандкорабела. А вишенкой на торте стали мелкие развлечения самого герцога, взбаламутившие бедных кораблестроителей и русалок заодно, закончившиеся тем, что Элегора с почетом выперли с островов без теплого напутствия заезжать на досуге. Зато пара принцев осталась праздновать и заключать сделки…

— Но всю систему отстраненного взаимовыгодного общения рас ты им успел порушить, — заключила принцесса с таким явственным одобрением, что герцог даже загордился собой, хоть и не преследовал столь далеко идущих целей, а собирался, как всегда покуролесить.

Элегор всегда поступал именно так. Но его проделки сдвигали что-то в устоявшихся, закостеневших за тысячи лет обычаях и правилах, заставляя миры и живые создания изменяться, не всегда в лучшую, но, как правило, в нужную сторону. Богиня Логики уже несколько десятков лет фиксировала этот занятный феномен и, после того, как нашла карту Джокера с физиономией герцога, даже находила рациональное объяснение этому вопиюще абсурдному с точки зрения большинства процессу. Интуитивно будущий Джокер выбирал нужный путь и направлял на него тех, кого следовало, пусть и выглядело это, по мнению направляемых жертв, если не концом света, то наверняка мощным пинком под зад. Со своей стороны теперь, зная о карте Джокера с тем лицом, какое ей доводилось регулярно видеть в зеркале, Элия не могла не отметить, что и ее действия, порой выглядящие как прихотливая смена любовников ветреной красоткой или форменные издевательства законченной стервы, имели такой же эффект. Разница была лишь в том, что деяния герцога на первый взгляд казались более масштабными, а ее носили точечный характер. Только ведь обвалу все равно, что его вызвало: бухнутый поверх груды камней монолит или маленький камешек, аккуратно вынутый снизу. Эхо от грохота будет слышно одинаково хорошо.

— Да, славно прошвырнулись, леди Ведьма, — довольно подвел итог очередной прогулке в Океане Миров Бог Авантюристов. Серые глаза озорно блестели в полумраке, и спросил мысленно: — Кстати, как теперь дед?

— Прогулка удалась, и Леоранд здоров, — вслух, показывая, что эта тема может обсуждаться открыто ответила принцесса и добавила уже тайком: — А обо всем остальном на Семейном Совете.

Герцог напружинился в предвкушении очередного увлекательного события.

«Позже,» — засмеялась богиня, разочаровывая друга, желавшего все прямо здесь и сейчас.

— Тогда до встречи, Элия, — попрощался Элегор, вскакивая с кресла.

Приключения-то закончились, а вот заботы о герцогстве, отложенные на период очередного сумасбродного предприятия, никуда исчезать не собирались. Может, кто-то другой и пошел бы сейчас спать, а неугомонный бог телепортировался прямо в свой рабочий кабинет. Он зажег яркий магический шар и, засучив рукава, принялся за дело, чтобы к утру можно было вызвать на ковер управляющих и кое о чем порасспрашивать. Нет, жестоким хозяином Элегор не был, но требовал от слуг лишь немногим меньше, чем от себя самого, что подчас казалось почти непомерным.

Богиня посидела несколько секунд в одиночестве, вынула из кармана жакета нечто, обернутое плотной тканью, и сплела заклятие. Темный экран повисел несколько секунд, словно, на той стороне решали, стоит ли отвечать немедленно, и явил картинку.

Ее нынешний собеседник не ограничился в работе с жертвой лишь одной восьмой тела, то есть головой. Герцог Громердан действовал с размахом. Часть отработанного материала уже была свалена на полу позади лорда в весьма просторном и, разумеется, каменном помещении модели «мешок с подарками». Разнокалиберные подарки выглядели колючими, острыми и горячими. Перед лордом был подвешен очередной «именинник», узоры на теле которого вполне могли бы пробудить аппетит Энтиора. К той стадии, когда принц-вампир утрачивает интерес к жертве, Колебатель Земли лишь приближался, кстати, вполне уверенной поступью.

Парочка из общей кучи на полу показалась Элии смутно знакомой. Точно, это были те очаровательные создания, что обозвали их с герцогом землеройками и поймали в ловушку паутины. Значит, лорд Громердан взялся за врагов своего рода всерьез, настолько всерьез, что работал лично. Или делал это только потому, что не желал, чтобы информация о его прогулке в обществе лоулендской богини коснулась посторонних ушей?

Как бы то ни было, промедление в ответе на заклятье было вызвано вовсе не сомнениями относительно презентабельности зрелища для нежного женского сердечка, а временем, которое потребовалось богу на то, чтобы заткнуть допрашиваемой жертве глаза и уши. Ни трупов на полу, ни своих запачканных одежд герцог не стыдился. Работой гнушаться не след.

— Моя леди? — вопросил Громердан о причине разговора.

— Благодарю вас, мой лорд, и возвращаю одолженное, — промолвила богиня. — Ваш дар мне очень помог.

— Рад, — коротко отозвался мужчина.

Он забрал кристалл и отключился, демонстрируя тем самым весьма высокую степень доверия и уважение к интеллектуальным способностям собеседницы, способной сообразить, что такая сухость в общении вызвана крайней занятостью герцога и нежеланием прерывать процесс допроса. Но отказа от дальнейших встреч это вовсе не означает, скорее напротив, темный пламень глаз бога, ожегший принцессу, говорил об обратном.

— Ну, вот теперь, кажется, все, — перебрав в уме все события даже не прошедших, а пронесшихся вихрем дней, рассудила Богиня Логики.

Элия мельком еще раз подумала о том, что затея со сбором колоды сумасшедшего рисовальщика принесла свои дивиденды. Ее братья, сами не замечая того, стали действовать сплоченнее и дружнее, пустые раздоры, прежде вспыхивающие буквально на пустом месте, незаметно отходили в прошлое. И если кто-то иной раз пытался взяться за старое, то не находил поддержки своей разрушительной инициативе. Да, принцы вели себя именно так, лишь когда дело касалось грозящих семье опасностей или общей тайны колоды, что не многим отличалось от смертельной опасности. Но с частных случаев начинался путь к общему.