Желание (ЛП)

Верно?

Нуждаясь в каком-то контакте, некой надежде, он окинул взглядом линию деревьев на дальней стороне лужайки. Ни признака Джима или его парней… а также собаки.

И все же, он мог поспорить, что за ним следили. — Джим? Ты там?

Никто не ответил. Никто не вышел из листвы.

— Джим?

Вернувшись обратно в дом, у него возникло странное предчувствие, что он больше никогда не увидит Херона снова. Странно, ведь Джим так отчаянно рвался в спасители.

Но с другой стороны, тело Матиаса остывало на кухонном полу, и значит, сейчас Исаак был в безопасности… следовательно, цель мужчины достигнута, не так ли?

Хотя… чтобы быть уверенным, он не снимал бронежилет до рассвета.

Нет причин принимать жизнь за должное.

Глава 51

— Джим? Ты здесь?

Пока Исаак взглядом прочесывал деревья, Джим стоял не больше чем в трех футах от парня, жалея, что не может обнять придурка. Боже… когда раздались те два выстрела, и он наблюдал сквозь кухонные окна, как рухнули Матиас и Рос, казалось, будто с его бессмертной жизни скосили годы.

Но Исаак был в порядке. Он спас себя трезвым, оборонительным мышлением. Как его и учили.

— Джим?

И сейчас, смотря на своего сослуживца, чистая, настоящая эйфория заполнила его. Он выиграл. Снова.

Катись к черту, Девина, подумал он. Катись к черту.

Исаак был жив, как и Гри со своим отцом. И, несмотря на то, что он ошибся с душой в самом начале, все вышло как надо… хотя речь Найджела о наказании оказалась несущественной, не так ли?

Джим посмотрел через плечо на Эдриана и Эдди, и удивился, обнаружив, что парни не улыбались.

— Что-то не так…

Он не успел закончить предложение. Бешеный водоворот закружился у ступней, вращая его, поднимаясь, чтобы поглотить его ноги, бедра, грудь. Он попытался бороться, но не мог убежать от…

Его молекулы перемешивались и разлетались, пока он не стал роем, двигающемся в разных измерениях времени и пространства, направляясь к неизвестному пункту назначения.

Когда Джим вновь собрался в одно целое, он понял, где находиться… и при виде рабочего стола Девины свело желудок.

Он не выиграл. Так ведь.

— Нет, не выиграл, — сказала она позади него.

Повернувшись на пятках, он смотрел на нее, стоящую в арке. Она приняла облик брюнетки, вся из себя прелестная, лощеная и фальшивая, как версия куклы Барби на саму себя.

Она улыбнулась, ее красные губы обнажили красивые, белоснежные зубки.

— Матиас выстрелил в Исаака с намерением убить. Состоялась смерть или нет — не существенно. Mens rea… преступный умысел.

На стене над ее головой висел черный флаг — первый ее трофей.

— Ты проиграл, Джим. — Ее улыбка стала еще шире, когда Девина подняла руки, указывая на ее огромную, липкую тюрьму, возвышавшуюся над ними. — Сейчас он здесь, мой навеки.

Джим сжал руки в кулаки. — Ты жульничала.

— Да?

— Ты притворилась мной, не так ли? Должно быть, так Матиас попал в тот дом. Ты заставила его принять мой облик, либо сделала это сама.

Ее самодовольная радость — вот подтверждение, в котором он нуждался.

— Ну, ну, Джим… я никогда не жульничаю. Поэтому, не понимаю, о чем ты говоришь. — Девина направилась к нему, двигаясь чувственно и плавно. — Скажи вот что: не желаешь задержаться ненадолго? У меня есть пара предложений, как нам провести время.

Оказавшись прямо перед ним, она скользнула красными когтями вверх по его груди и наклонилась ближе. — Мне нравится быть с тобой, Джим.

Он резко схватил ее запястье и сжал достаточно жестко, чтобы сломать.

— Похоже, ты любишь наказания. Если ты не запомнила, то я разнес тебя на кусочки в прошлый заезд.

Сучке хватило наглости надуть губы. — Ты делаешь мне больно.

Он не поверил этому ни на секунду. — А ты скажи или сделай что-нибудь.

Она снова улыбнулась. — Ты прав, Джим, любовь моя. Ты прав.

Он разжал хватку, будто она обожгла его, желудок сжался, когда он заметил огонек во взгляде Девины.

— Верно, Джим, — пробормотала она. — Я испытываю к тебе чувства. И это пугает тебя, не так ли? Боишься, что ответишь взаимностью?

— Вовсе. Нет.

— Ну, мы поработаем над этим.

Прежде чем он успел остановить ее, она поднялась и вцепилась в его губы в быстром поцелуе, а потом прикусила нижнюю губу достаточно сильно, чтобы пустить кровь.

Она быстро отступила назад, будто знала, что перегнула палку.

— На сегодня прощай, Джим. Но мы увидимся очень скоро. Обещаю.

Он с отвращением вытер рот тыльной стороной ладони и сплюнул на пол. И он собирался было ответить, но потом нахмурился, вспомнив то, что сказал ему Найджел на той лужайке.

Знай, что ты далеко пойдешь в этой игре, если будешь руководствоваться разумом, а не гневом.

Сейчас улыбался именно Джим… хоть и мрачно. Были вещи хуже, чем влюбившийся в тебя враг: как бы сильна, непредсказуема и опасна Девина ни была, этот ее взгляд, этот пылающий, неконтролируемый взгляд — вот оружие.

Отталкивая свои собственные эмоции, Джим опустил руку вниз и приподнял ладонью член.

Реакция Девины была незамедлительной и электрической. Когда ее горячий взгляд переместился на его бедра, она приоткрыла рот, будто ей не хватало воздуха, груди приподнялись в корсете ее платья.

— Хочешь этого? — спросил он хрипло.

Она кивнула как марионетка.

— Не достаточно, — сказал он, ненавидя ее, ненавидя себя. — Скажи это, сучка. Скажи.

Хриплым, голодным голосом, она выдохнула: — Я жажду тебя…

Джим отпустил хватку, чувствуя себя грязным, изнутри и снаружи. Но война уродлива, верно, даже если сражаешься на хорошей, доброй стороне.

Средства для достижения цели, подумал он. Его тело и ее нужды были инструментами, и он использует их, если потребуется.

— Хорошо, — прорычал он. — Это хорошо.

На этом, он приказал телу оторваться от пола, в этот раз водоворот энергии призвал именно он, никто другой.

Он взмывал все выше и выше, Девина потянулась к нему, на ее лице отразилось болезненное желание, которое подстегивало его.

А потом он не смотрел на нее больше; он изучал стены темницы, выискивая девочку, которую с ненавистью к себе был вынужден покинуть вновь… а также босса, которого он пытался спасти, но потерпел неудачу.

За первой душой он вернется. Но последняя… Джим боялся, что Матиас останется здесь навечно, его бесконечные страдания вполне заслужены.

Но Джим оплакивал смерть Матиаса.

Он хотел искупить душу парня.

Джим очнулся на лужайке Капитана Алистара Чайлда. И вспомнив свое первое задание, он решил, что преуспел в появлении и исчезновении на травке.

Эдриан и Эдди были по обе стороны от него, оба ангела были мрачны и серьезны.

— Мы проиграли, — сказал Джим. Будто они и без него не знали.

Эдриан протянул руку, и когда Джим ухватился за нее, парень помог ему встать.

— Мы проиграли, — снова пробормотал он.

Оглянувшись через плечо, он подумывал, чтобы зайти в фермерский дом и помочь Исааку разобраться с останками Матиаса. Но решил остаться в стороне. У солдата и так возникнет много трудностей при попытке осознать то, что не поддавалось объяснению… еще один контакт с Джимом лишь обеспечит Исаака дополнительной информацией, которая сломает его мозг.

— Колдвелл, — сказал он своим парням. — Мы возвращаемся в Колдвелл.

— Резонно, — пробормотал Эдди, будто совсем не удивился решению.

И Джим не станет озадачивать себя тем, кто станет следующим в игре. Как он выяснил из конкретно этого задания, души сами найдут его. Поэтому он мог последовать тому, что говорило ему сердце: самое время, чтобы семья Бартен похоронила свою дочь подобающим образом.

Джим был ангелом, который осуществит это.

Развернув свои огромные, переливающиеся крылья, он последний раз взглянул на кухонные окна. Исаак Рос занимался делом с мрачной решительностью, управляясь со всем с той же степенью компетенции и силы, как и всегда.