Нашествие гениев (СИ)

Комментарий к 25) Сорвалась... или «Надумав женский нрав смирить, простись с покоем!» Примечание Автора: объект посещения из данной главы существует в реальности так же, как и «Музей Пастилы». Приятного прочтения!

Встав около девяти утра, я обнаружила нехилую пропажу: мафиози дома не было, равно как и их вражины, Ривера. На вопрос: «А где эти деятели?» — L пожал плечами и сказал, что они ушли на работу. Вот блин, а я ведь и забыла, что со среды Мэтт приступает к несению трудовой повинности! Вата же пошлепал, как оказалось, выяснять, почему его перевод велели несколько переделать редакторы. Он получил задание еще при устройстве на работу и выполнил уже довольно большой объем, но редакторов что-то не устроило, и он решил лично разобраться, что не так. Я как-то волновалась: он ведь не умеет с людьми общаться, но L сказал, что он справится, и я решила не нервничать: яблок нет, а без них нервные клетки не восстанавливаются. Правда, получалось плохо… Мэлло же, как оказалось, с утра позвонили и сказали, что он принят, после чего наша Шоколадка свалила на место службы. Сам же L приступал к работе только со следующей недели, как раз, когда наш нынешний препод нас покидал, а потому я осталась с роботом-куном одна. Печаль-тоска! Но я решила сделать вид, что его просто нет, и потопала готовить завтрак для Юльки, будущего препода (надо же задобрить?), себя любимой и, возможно, Бейонда. Кира же мог умотать к Васе, а мог и припереться — шансы были пятьдесят на пятьдесят… В результате, я напекла блинов и уселась читать Ниаровскую подборку, а около одиннадцати пришли Юля и ее маньяк. Один-единственный. На вопрос: «А где божественная сущность с темными мыслями?» — Юлька фыркнула и пояснила, что Лайт, оказывается, устроился в то же издательство, что и Ниар, только дизайнером, причем именно вчера вечером, а сегодня у него должен был быть первый рабочий день, и он утек на службу еще ранним утром, о чем гласила записка следующего содержания, выполненная каллиграфическим почерком: «Сим сообщаю, что ушел на работу. Ягами Лайт». Марти Сью есть Марти Сью, даже почерк у него не как у врача, что только аптекарь спьяну разберет, а как у писца древнего Рима… Бейонд же, сверкая глазищами цвета заката, заявил, что я просто обязана с ним вечером потренироваться. Я согласилась, и мы мирно уселись завтракать, но меня не покидало волнение за Ниара, лишь усилившееся, когда я узнала, что он будет работать в одном месте со своим свежеубиенным врагом. В результате я поделилась тревогами с Юлей, и она предложила сходить в редакцию: все равно заняться нам было нечем. Я радостно согласилась, а Бёздей сказал, что пойдет в клуб кен-до на собеседование. L же было на нас глобально начхать — он, как оказалось, взломал сайт Министерства Внутренних Дел, надыбал информацию о каком-то маньяке и пытался его вычислить, поглощая сладкое со скоростью белки, точащей орех. Я подумала, что моим запасам кранты, а если так пойдет и дальше, то и деньгам, но ограничивать его не стала — как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы матери плешь не проедало. А L такую попытку сделал, сказав, что я все же должна научиться плавать. Ага, «щаз»! «А в рот тебе не плюнуть жеваной морковкой», как говорят в народе? Разбежался, хоть за подтяжки к холодильнику привязывай! Впрочем, я как раз и привязала, позволив хомячить сладкое, меня не трогая…

В результате, позавтракав, мы с Юлей ломанулись в издательство, которое находилось довольно далеко — рядом с центральной больницей города, что символично… Подойдя к высокому девятиэтажному серому зданию, мы без труда опознали нужную нам дверь по ярко-алой табличке с названием издательства, выполненном золотистыми буквами, и ломанулись на поиски. Юля искала своего маньяка, я — свою кавайную няшу со склонностью к проеданию плеши на моих сединах. Благо, по редакции можно было свободно шастать: охранника на входе не оказалось (слава Российскому кавардаку!), ибо он куда-то умотал, а в коридорах сновали такие толпы, что вряд ли кто-то бы обратил внимания на скромную девушку в черных брюках и классической белой офисной блузе. Юлька, ясен фиг, выделялась куда сильнее, хоть и надела черную плиссированную юбку и кофточку с рукавами-фонариками бежевого цвета. Прям пай-школьница… Вот только красные волосы не спрячешь. Но я о ней не волновалась: этот ходячий позитив прошибет лбом любую стену, а потому я судорожно искала редакторский отдел. Он нашелся довольно быстро, а обнаружить в нем белое пятно этой серой жизни оказалось и вовсе не сложно. Ниар сидел на кресле, явно отчаянно мечтая сползти на пол, и холодно смотрел на дамочку лет сорока в строгом сером костюме с пиджаком, застегнутым на все пуговицы, и это при тридцати градусах жары. Ее переносицу венчали учительские очки в прямоугольной оправе, а макушку украшал пучок, причем блеклые русые волосы с ранней сединой были стянуты так сильно, что я удивлялась, как у нее еще кожа не треснула. Она что-то выговаривала Риверу учительским тоном, но наш Мистер Ледышка на это никак не реагировал. Вспомнились серии об СПК… Я ломанулась к ним и встала у окошка так, что слышимость была отличная, но я не мешала своим присутствием беседующим. По огроменной комнате народу шастало довольно много, и на меня никто внимания не обращал, стол тети-училки находился недалеко от моего пункта дислокации, в крайнем правом ряду себе подобных, причем всего я насчитала четыре ряда по пять столов в каждом. Ничего себе, сколько редакторов! А я думала, это маленькое издательство… Ниар сделал вид, что меня не заметил, что мне было только на руку, и я прислушалась.

— …Вы внушаете читателям свою точку зрения, в то время как автор имел ввиду несколько иное! Это неприемлемо — менять в детективе мелкие подробности! Вы детализировали картину преступления, в то время как автор намеренно этого не сделал! Он не уточнял, каким ножом были нанесены удары и под каким углом, не говорил, на каком расстоянии от здания нашли тело убитой! Для чего? Для того, чтобы читатель не сумел догадаться о том, убийством или самоубийством являлось падение с высоты, и какого роста был человек, нанесший удар ножом! Вы же все это в текст добавили, тем самым лишив читателя интриги! Это неприемлемо! Объяснитесь?

— Преступление раскрывает детектив полиции, обладающий данной информацией, — апатично заявил Ривер. — Он знает, что человека выбросили из окна и какая сила была приложена. Он знает рост и примерный вес человека, нанесшего удар ножом. И он говорит об этом, как только приступает к расследованию, то есть в следующей главе. Не имеет смысла скрывать данную информацию: читатель должен хоть немного самостоятельно думать во время чтения, иначе сам смысл написания детектива исчезает.

Браво, Найт! Так ее! Молодец, поддерживаю!

— И все же автор умолчал о данных подробностях! Значит, в его планы они не входили. Вы же проявили недопустимую самонадеянность, изменив текст по своему усмотрению! Автору это не понравилось бы!

— Вас больше волнует отношение автора, нежели целостность текстового повествования, — апатично выдал Ривер. Ну ты крут, брат! Я еще не видела, как он язвит другим людям, и вот дождалась. Это шедеврально! Он так флегматичен, что не хватает его пижамки, штаба и доминошек, и будет сцена: «Ниар опускает Киру после потери тем Тетради смерти в пользу Мэлло». И все это так пофигистично сказано, что просто слов нет! Одни эмоции.

— Автор должен одобрить текст! Конечно, мы беспокоимся об этом! — возмутилась мадам с пучком. — Вы должны переделать данный вариант текста, и это не обсуждается!

О, а вот сейчас я прям ясно представляю, как Ривер ехидно подумал: «Фиг ли ты тогда мне мозг полощешь уже два часа?» Ну, может, и не такими словами, но смысл явно такой… Однако вежливый Ниар промолчал, буравя училку пристальным взглядом черных глаз, и та поежилась, отводя взгляд. Да, чувак, ты ее сделал!

— И все же переделайте, — собравшись, выдала эта фурия. — Иначе я вынуждена буду ставить вопрос вашей профпригодности. Вы абсолютно ничего не понимаете в детективах! Беритесь лучше за то, что способны перевести!