Самый темный соблазн (ЛП)

В груди защемило, предвещая острую боль от разбитого сердца. Вот только это не имело значения. Сиенна проведёт с Парисом ещё один день. Всего один. А затем распрощается с ним навсегда.

— Парис, — окликнула она его, изо всех сил стараясь скрыть свою боль.

Он повернулся. Его неоново-голубые глаза, которые так любила Сиенна, сверкали от ярости, а в их глубинах кружили злые тени.

Сиенна нежно произнесла:

— Пойдём со мной на крышу. — Она махнула ему рукой. — Мне нужно попрактиковаться в полёте. — Это правда, и причина, по которой она не собиралась в сию же секунду покинуть крепость, разрешая себе ещё один день с воином. Она должна быть готова ко всему. И, да, она хотела правильно попрощаться с Парисом… в постели. — Тебе не нужно волноваться из-за лозы. Горгульи очистили стены, и кровь Уильяма их сдерживает. Я проверяла. Тени нас тоже не побеспокоят.

— Мои друзья… Им нужно… — Он так сильно втянул воздух через нос, что затрепетали ноздри.

— Нет, они не смогут. Тебе не стоит на них из-за этого злиться. — Сиенна не могла заставить его это сделать, но хотя бы попытаться.

— Нет, стоит.

Стоявшая позади Виола прислушивалась к разговору, который могли слышать только она и Люциен, очевидно, пребывая в возбужденном состоянии быть в курсе всех событий. Сиенне было на это плевать. Лишь Парис сейчас имел для нее значение.

— Парис, — более решительно произнесла она, — меня не обижают их слова. — Она была уничтожена. — Иди сюда. Мне нужна поддержка, и мне кажется, что в юбке и с помпонами ты будешь выглядеть великолепно.

Парис даже не улыбнулся. Страшная, злобная ярость всё ещё сжимала его в своих объятиях. Поэтому тут можно было сделать только одно.

— Лови меня, — сказала она, устремившись к нему. Он никогда не простит себе, если начнёт драться со своими близкими.

— Нет, не подходи ко мне, пока я… такой. Хм.

Она запрыгнула на него. Сильные руки Париса действительно подхватили её, обвились вокруг и сжали как в тисках. Дрожь его тела передалась ей.

Действуя быстро, она прикусила его ухо.

— Причинишь им вред, и оставишь кровь на стенах моего замка… гм, ещё больше крови, а меня это расстроит. — Только однажды она использовала с ним женскую хитрость — в тот первый раз, когда они встретились. Сейчас же она подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и захлопала ресницами. — Пожалуйста, пойдём со мной на крышу. Пожалуйста.

Парис, долго молча, смотрел на неё, а затем наконец-то расслабился. Он прижался поцелуем к её губам, наслаждаясь её неповторимым вкусом, дразня, а затем покинул зал, всё ещё сжимая Сиенну в объятиях.

— Мои глаза, — захныкала Анья. — О, мои глаза.

— Я думаю, что мы только что совершили огромную ошибку, — сказал серьёзно Люциен.

Ни Парис, ни Сиенна ни разу не оглянулись.

Глава 43

В тот момент, когда Парис вошёл под крышу, он ощутил зло, ожидающее его для того, чтобы напасть. Благодаря крови Уильяма тени не могли пробраться в замок или перелезть через ограду, как сказала Сиенна, но то, что ожидало Париса было не совсем тенью.

Не желая быть частью предстоящих событий, Разврат быстренько ретировался.

Схватив кристаллические кинжалы — вернее один, который у него остался, — Парис опустил Сиенну на ноги и задвинул себе за спину.

Небо казалось длинным, узким куском чёрного бархата без единой звезды, луна зависла багряным пятном в углу. Влажность пропитала воздух — то жаркая, то холодная.

Или Сиенна тоже ощутила угрозу, или знала, что не стоит его отвлекать. Она сохраняла тишину.

Его взгляд метался по сторонам и сосредоточился на чёрном, цвета оникса, пятне, и, вот дерьмо, появилось ещё одно тёмное пятно, и ещё, они скользили навстречу друг к другу, срастались, удлинялись… пока перед Парисом не появился мужчина, укутанный чёрным туманом, как вуалью.

Сиенна ахнула. Парис не был уверен, вызвано ли это восхищением или ужасом.

Парень был красив — если вам нравятся серийные убийцы, — с холодными чёрными глазами и более внушительными, чем у Париса, мускулами, и плечами, настолько широкими, что парень мог снести всю первую линию обороны при игре в контактный футбол.

Парис присел, словно готовящаяся к броску змея. Приятель допустил ошибку, приблизившись к нему.

Так как Парис столкнулся с вмешательством и понял, что его друзья по-прежнему охотились за ним, чтобы угробить Сиенну, внутри воина забурлила ярость.

Парис понимал их причины. Правда. И не мог их в этом винить. Но то, что они делали в открытую, просто чтобы навредить Сиенне, делало всё слишком сложным.

Парис приказал кристаллическому клинку превратиться в оружие, способное уничтожить подобное существо, и вещица мгновенно трансформировалась в… фонарь?

Так-так-так, кто-то всерьёз решил поиграть с ним в Дебби Даунер [5]. Ощущая себя довольно странно, воин бросился в атаку наперевес с дурацким фонарём.

Мужчина-тень рассмеялся — звуком жутким и не радостным.

— Я знаю, что тебя интересует. Да, я могу обойтись без кровопролития. И я обойдусь, если так и надо. Мои фантомы кормятся от бессмертных — это основа их существования. Однако теперь ты стал Повелителем Тьмы, их врагом, что не позволяет моим ребятам как следует подкрепиться. Это неприемлемо.

— Твои фантомы не получат моих друзей в качестве закуски.

Парис вспомнил воина, лежащего в луже собственной крови, вытекшей из него на землю.

Боль заключённого была настолько невыносимой даже для свидетелей, поэтому Парис мог только вообразить, что ощущал парень.

— Необходимо установить новые условия или я буду вынужден выкинуть тебя из моего мира. Уверяю, тебе мои методы не понравятся.

Бывает время для противоборства, а бывает время для того, чтобы прийти к компромиссу.

— Чем ещё они могут питаться?

— Бессмертными, — зло рявкнули в ответ. — Только бессмертными.

— Похоже, у нас возникла проблема.

Парис отступил к двери, заслоняя собой Сиенну.

Мужчина-тень качнулся вперёд, тёмный туман растягивался и скользил как крылья. Парис взмахнул фонарём и включил свет. Свет прорезал темноту, но прежде чем достиг противника, мужчина-тень оказался вне его досягаемости.

Он застыл, соизмеряя силу противника. Парис вращал в ладони небольшой фонарик.

— Это всё, на что ты способен, да? — Воин отпустил эту колкость, чтобы выиграть для Сиенны время скрыться внутри. Он надеялся, что она его поймёт, но не услышал ни удаляющихся шагов, ни звука хлопнувшей двери.

— Если я покажу, на что способен, это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни.

— Докажи.

Они кружили, словно в постановочном танце, взятом прямо из "Звёздных войн". Забавно, они оба знали движения.

Парис использовал фонарь, словно огненный меч, рассекая тьму лучом света, выгибаясь то влево, то вправо, чтобы избежать контакта с сумеречными крыльями.

И вот, наконец, они столкнулись. Когда свет полоснул по одной ноге мужчины-тени, послышалось шипение, поднялись клубы пара, и парень издал пронзительный крик; его гнев был подобен маленьким пулям, которые решетили разум Париса, заставив его притормозить.

Эта задержка дорого ему стоила.

Мужчина-тень взмахнул тёмным крылом и ударил по руке воина с такой силой, что выбил фонарик. А не такие уж эти крылья туманные. И затем большое тело противника охватило Париса.

Крики, тысячи тысяч криков, эхом раздавались вокруг него. Они были настолько громкими, что барабанные перепонки Париса не выдержали и ушные раковины наполнила тёплая кровь.

Парис закричал, прикрыл уши руками и рухнул на колени. По всему его телу ползали муравьи, съедая его плоть, разрывая его, пожирая частичка за частичкой.

Ещё один пронзительный крик, и тьма мгновенно отступила. Парису понадобилось время, чтобы соориентироваться, и от того, что он увидел, его чуть не стошнило.

Мужчина-тень оказался на расстоянии в несколько футов, а Сиенна удерживала его светом фонаря. Их губы шевелились, но Парис не слышал, о чём они говорили.