Мой свет для тебя (СИ)

Какая же она неприятная. Наверное, чуть старше моей мамы и полная ее противоположность. Темные волосы, кожа, глаза и мелкие заостренные черты лица. Алима напоминает черную птицу и это сравнение, вовсе не комплимент в ее сторону.

Решилась, наконец, встать и оглядеться. Небольшая комната с парой столиков и кушеткой. Кривоватый мозаичный пол и стены, выкрашенные бледно-зеленой краской. Сбежать отсюда, скорее всего, действительно не получится. Маленькое окошко почти под потолком и плотно закрытая дверь. Даже подошла и попыталась открыть ее, но та естественно не поддавалась.

Загоны. Как будто что-то знакомое, возможно где-то уже слышала об этом, но вспомнить не получалось. Но уже поняла, что это место, куда привозят рабов перед основными торгами. Вот только как я здесь оказалась - не понимаю.

Я была уверена, что это гонцы Ферхана поймали меня, и я уже нахожусь в пути к Усхаану. Но оказалась здесь, и буду выставлена на вечерних торгах. Что-то никак не доходит до меня, как так вышло.

Целый час я промучилась, слоняясь из угла в угол, раздумывая, как теперь быть. Конечно, я попытаюсь сбежать, нужно только найти подходящий момент. Как проходят торги, я примерно знаю. И точно знаю, что бежать после того как у девушки появляется владелец, практически невозможно так как он приставляет к ней охрану, намного более хорошую, чем была до этого. А вот в промежуток между приготовлениями и самими торгами есть небольшая возможность незаметно потеряться среди других рабынь и найти какую-нибудь лазейку для побега. Но это все пока только в мыслях. Многое зависит от условий проведения торгов. Слишком мало я знаю об этом месте, чтобы планировать побег.

К тому времени, как вернулась Алима, я уже накрутила себя до предела, и вполне могла бы объяснить ей и охранникам, кто я такая и что с ними сделает шейх Ферхан, узнав, кто похитил его дочь. Но тут же устыдилась этих мыслей. Мое нынешнее положение не так уж плохо, намного хуже будет, если я попаду к отцу. Вздохнув поглубже, успокоилась.

Алима зашла и с подозрением посмотрела на меня.

- Пора готовиться. Торги начнутся через полтора часа. Пойдем, нужно наконец-то смыть с тебя всю эту грязь. А там будет видно, в какую очередь ты попадешь, - сказала женщина и махнула рукой на выход.

Если есть очереди, значит, мне нужно молить Всевышнего, чтобы они нашли меня достаточно красивой, чтобы выпустить на торги в последней очереди - так у меня будет больше времени, чтобы что-то придумать. Самых лучших рабынь всегда оставляют напоследок. Как десерт.

Мыться пришлось в компании еще примерно двадцати таких же девушек. Одни плакали, другие ушли в себя и ни с кем не разговаривали, третьи смеялись и переговаривались, надеясь, что попадут в богатые руки. Глядя на них, я уже примерно представляла, кто в какую очередь пойдет. И пока имею все шансы на последнюю. Вот только начали закрадываться сомнения, что ничего это мне не даст - в голову не пришло ни одной умной мысли по поводу моего побега. Охрана не оставляла нас надолго без присмотра, даже в купальне находились двое мужчин. Но хотя бы не смущали взглядами и были, в общем-то, безразличны к происходящему вокруг.

Выстроив нас в ряд, Алима и еще две женщины переходили от одной девушки к другой, высматривая все достоинства и недостатки. Когда они подошли ко мне, я немного растерялась, от того, что меня рассматривают со всех сторон, а я вынуждена терпеть это. Тем более что одежду нам не дали.

- Грудь и бедра полные, ноги стройные, узкая талия, - проговаривала Алима вслух все то, что видела и посчитала достоинствами. - Зубы здоровые. Цвет глаз странный, но думаю такая диковинка даже интереснее. Танцевать умеешь? - спросила она.

Я подняла руки и продемонстрировала танец живота, покачивая бедрами в такт. В доме Ферхана это умели делать все, и жены, и наложницы, и дочери. И даже некоторые рабыни. Очень отец любит этот танец.

- Отлично. Пойдешь одной из последних. Вот только, что делать с твоими волосами? Слишком короткие. Ладно, если совсем будет плохо, накроем платком, - решила Алима. - Ее цвет - золото, - сказала она помощницам и двинулась к следующей девушке.

Еще через полчаса принесли наряды. Мне досталась укороченная жилетка без рукавов из полупрозрачной ткани золотистого цвета, украшенная спереди вставками из плотного серебристого материала с нашитыми на них желтыми бусинами. К жилету прилагалась юбка, сидевшая очень низко на бедрах и закрывающая их таким же плотным материалом, как вставки на жилете. К этому материалу крепились множество полосок золотистой ткани, длиной до пола, и если я стою неподвижно, то ноги надежно скрыты, но стоит сделать какое-либо движение и эти лоскутки расходились, открывая вид от щиколоток до середины бедра. Очень красивый наряд. Я с удовольствием носила бы его, скажем, перед мужем. Любимым мужем. Если бы он был. Но не перед толпой незнакомцев, желающих купить рабыню.

Алима еще раз осмотрела уже одетых девушек и кому-то поменяла местами очередь, а кому-то сказала поменять одежду. Остановившись напротив меня, она долго смотрела на мои мелкие кудряшки. Потом принесла шкатулку и достала очень красивую подвеску, которая крепится к волосам. На четырех тонких серебряных цепочках висел яркий желтый камень в форме капли. Алима закрепила подвеску, и теперь этот камень находился у меня на лбу, а цепочки терялись в волосах.

Покрутившись перед зеркалом, поняла, что я никогда в жизни не была так красива как сейчас. Даже короткие волосы не портили мой образ. Подняла руки, чтобы выполнить несколько движений из танца и в душе поднялось что-то такое, чего я никогда не испытывала. Хотелось счастливо улыбаться той девушке в зеркале, рассказать ей как она прекрасна и желанна, показать, что она не хуже и даже лучше других девушек. Хотелось убедить ее не прятать больше свои прекрасные глаза.

- Ты пойдешь последней, - сказала Алима, которая, как оказалось, наблюдала за мной все это время.

От ее слов все очарование момента пропало, потому что сразу вспомнилось кто я, где и почему. А так же пришло осознание, что я добилась отсрочки выхода на торги, но как их вовсе избежать так и не придумала.

- Девушки, - крикнула Алима, громко хлопнув ладонями, чтобы привлечь наше внимание. - Скоро начнутся торги, но перед этим вас всех должны проверить на причастность к колдовству. Вы будете подходить по одной к Знающей и от ее вердикта будет зависеть ваше участие. Всем все понятно?

В пустыне считается, что любое магическое действие приманивает песчаных демонов - джиннов, а от них спасения нет. Рушат дома, осушают колодцы, выманивают людей обещаниями исполнить любые их желания, а сами их убивают, выпивая все жизненные силы. В городах Ганэби почти на каждом доме над порогом висят высушенные "Слезы Всевышнего" - цветы похожие на белые бархатистые звезды - реагирующие на магическую энергию. Если под крышей какого-либо дома зацвели "Слезы", то значит, в нем живет колдун, ведьма, гадалка или еще кто-то с даром. Такого человека приговаривают к смертной казни, чтобы не появились джинны. Поэтому ни одного одаренного во всей пустыне не сыщешь: либо их казнили, либо они сбежали.

Когда к нам привели Знающую, я была спокойна. У нас дома таких цветов не было, ведь шейхи отмечены Всевышним, а значит, колдунами быть не могут, соответственно и дети шейхов тоже. Всех рабов и наложниц проверяли на таких рынках, перед тем как распродать их по всей пустыне. И я уверена, что дара во мне никакого нет, как и в отце с матерью.

Местная Знающая была из тех, кого я видела на рынке с музыкальными инструментами в руках. На ней была широкая красно-зеленая юбка и такая же блуза с очень свободными рукавами и очень большим вырезом на груди, прикрытым лишь множеством ожерелий из разных камешков, монеток и цепочек. Черные волосы с несколькими полностью седыми прядями, заплетены в косы свернутые кольцом на макушке, а к ним прикреплен зеленый полупрозрачный платок, которым она могла прикрыть лицо. Когда эта женщина подошла ближе, я увидела, что она уже очень старая. Все ее лицо было в крупных глубоких морщинах, а карие глаза потускнели и стали блеклыми, но при этом она обладала цепким взглядом, смотрящим как будто вглубь тебя и видящим все, что скрывается внутри.