Жертва (СИ)

Колдовство не помогало, я плакал навзрыд, прижимая девушку к моей груди. Слезы падали ей на лицо, после чего стекали тонким ручейком на одежду. Безысходность окружила меня, вина тяжко грызла сердце, а отчаяние разрывало душу. Я смог промямлить сквозь всхлипы:

“Чара, пожалуйста, не уходи...”

Чего я ожидал? Что она сейчас раскроет глаза и произнесет мое имя? Что она, как ни в чем ни бывало, поднимется и забудет про всю ту боль, что я ей принес? Да, именно на это я надеялся... Но, судя по всему, надеждам и мечтам было не место в этом мире. Или?..

“Ты меня сейчас задушишь...”

Этот голос был самой сладкой песнью для моей души. Я открыл глаза, не веря своим ушам.

“Ч-чара?”

“Нет, это Азгор, кто же еще? Хватит сжимать меня как плюшевого мишку!”

Я утер слезы о мех на правой руке. Чара смотрела на меня исподлобья своими блеклыми карими глазами. Я все еще продолжал прижимать ее голову к своей груди. Наверное, ей действительно было тяжело дышать. Я отпустил ее, чтобы сразу же схватить в более подобающее, но не менее крепкое объятье. Она ойкнула, попытавшись вызволиться из захвата. Дрожащим голосом я проговорил:

“Я так боялся, что ты не вернешься...”

В ответ лишь молчание. Как стоило его воспринимать? Может быть, она ненавидела меня? Ей есть за что. Но я не хотел отпускать. Я был готов сидеть так целую вечность. И мое терпение было вознаграждено.

Глубоко вздохнув, девушка тоже обхватила меня своими руками, кладя голову мне на плечо.

“Чара, пожалуйста, прости...”

“Азриэль, это не твоя вина. Это вообще ничья вина.”

Мы так сидели еще несколько минут, наслаждаясь уединением. Я решился задать вопрос:

“Что случилось после того, как я потерял сознание?”

Чара же смотрела вниз, потупив голову. Дрожащим голосом она сказала:

“Я-я не хочу об этом говорить.”

Это было странно. В конце концов, пока я был в отключке, ничто не должно было подвергать ее жизнь опасности. Но тем не менее, совсем недавно она лежала мертвой на полу. И что вернуло ее к жизни в итоге? Вопросы поступали ко мне в голову, и как бы я не хотел найти на них ответ, все мои догадки были крайне нелогичными и глупыми.

Увидев мое задумчивое выражение лица, девушка поспешила успокоить меня мягкой улыбкой, и нельзя сказать, что у нее это не получилось. Вспомнив про творящийся вокруг бардак, я предположил:

“Если родители увидят, во что превратилась наша комната, то нам определенно несдобровать. И если ты не являешься плотником со стажем, то не помешало бы придумать, как отвлечь их от всей сломанной мебели.”

Девушка несколько секунд посидела в задумчивости, но практически тут же нашла выход из ситуации:

“Я сегодня была в городе, ходила по магазинам. Хотела сшить свитер папе, купила шерсти. Наверное, к этому моменту он был бы уже готов, если бы не... Да.”

Чара неловко замолчала, мне тоже не очень хотелось продолжать мысль, а потому я просто сказал:

“Отличная идея! И вместе со свитером подадим ему его любимый ириско-коричный пирог!”

Молча кивнув друг другу, мы принялись за работу. Сначала необходимо было снять мерки, но если бы мы пришли с этим вопросом к отцу, то это не было бы никаким сюрпризом. Азгор не являлся маленьким монстром, скорее наоборот, другое дело, что я практически догнал его в росте, но не по ширине. А потому было принято решение набить мне под одежду подушек, чтобы сравнять габариты, по крайней мере внешне. Процесс не был увлекательным, совсем скоро я вспотел, о чем не преминул сообщить Чаре, тщетно пытающейся обхватить мое тело измерительной лентой.

“Ну ты скоро там? Я сейчас расплавлюсь!”

Моя жалоба не пришлась ей по душе, судя по ее грубоватому ответу:

“Стой на месте и терпи! Я же не виновата, что Азгор во всем стремится к идеалу, а потому и форма у него соответствующая – шарообразная.”

С меня уже стекал седьмой пот, когда все измерительные работы были завершены. С невероятным облегчением я стянул с себя верхнюю одежду, чувствуя, как свежий воздух приятно обдувает тело. Стремительно краснея, Чара поспешила совершить разворот на сто восемьдесят градусов, достав из пакета вязальную шерсть и набор крючков.

Заметив смущение девушки, я непроизвольно улыбнулся, смотря ей в спину.

“Тогда я, наверное, прогуляюсь в сад.”

“Л-ладно.”

Оставив “девчачье” дело Чаре, я вышел из комнаты, держа в руках свой зеленый свитер. Наверное, до сих пор дуется на меня... Ну а кто бы не был расстроен, когда тебя убивает твой лучший друг? Другое дело, что я раскаялся и искренне жалею об этом, хотя это не звучит как хорошее оправдание.

С этими мыслями я вошел в сад, снимая с ног обувь и ощущая приятную прохладу цветков под ногами. Это было самое прекрасное место в подземелье, и оно идеально подходило для того, чтобы успокоить собственную душу после всех совершенных тобой грехов. Пение птиц действительно умиротворяло, заставляя забыть о проблемах.

Подойдя к быстрому струящемуся из стены ручейку, я окунул в него руки, после чего освежил лицо кристально-чистой водой. Именно здесь я впервые встретил Чару, хотя, скорее всего, она не помнит. В этом нет ничего необычного, если учесть ее тогдашнее... Эм... Состояние...

Что-то мягко коснулось моего плеча. Я обернулся, ожидая чего угодно, кроме Чары. Она смущенно смотрела в пол, держа в руках приличный кусок пряжи.

“Зачем ты пришла?”

“Просто одной... Одиноко...”

С облегчением вздохнув, я надел обратно свой свитер, чтобы не смущать девушку своим телом, предлагая присесть ей рядом со мной. Она воспользовалась предложением, опускаясь на небольшую цветочную поляну. Сразу же после этого Чара приступила к работе крючком, доделывая свитер. Заинтересованно наблюдая за ее деятельностью, я не мог не заметить, как ее руки постоянно дрожали, то и дело норовя выпустить инструмент или промахнуться по очередной дырке. Стремясь подбодрить девушку, я сказал:

“У тебя хорошо получается! Где ты этому научилась?”

Немного поразмыслив, она произнесла:

“Лет шесть назад мама решила обучить меня вязанию.”

Не ожидая такого краткого ответа, я продолжил свои попытки поднять ее настрой:

“Так красиво! Наверное, ты практиковалась в этом каждый день!”

Обычно, получив комплимент, румянец Чары резко распространялся на все лицо, но сейчас его не было вообще. Девушка лишь потупила голову, избегая взгляда глазами со мной. Может быть, я что-то не то сказал? Она не любит говорить о прошлом, если это не касается времени, проведенном с моей семьей.

В молчании мы просидели еще один длительный промежуток времени. Я никак не мог помочь Чаре, но она и сама справлялась достаточно хорошо, чтобы завершить работу без каких-либо нареканий. Меня поражало ее терпение – как вообще можно сидеть несколько часов не покладая рук над каким-то свитером? Даже мне заметно надоело простое бездействие.

В конце концов она встала, торжественно поднимая вверх розовый свитер с желтой надписью на нем “Мистер Папаша”. Я был рад, что, несмотря на ее подавленное настроение, она все еще продолжала нести позитивные эмоции. Свитер получился действительно хорошим, по крайней мере, у меня не получилось заметить на нем каких-либо видимых изъянов. Я предложил:

“Отличная работа! Осталось только приготовить пирог и можно презентовать отцу!”

Мы вошли в просторную кухню, где обычно мама проводила большую часть своего времени. Сейчас она была чем-то занята, что было нам только на руку. Найти книгу рецептов было сложно – начиная с холодильника, вся комната была уставлена буфетами и шкафчиками, содержащими в себе различные секреты. Но, в конце концов, поиск принес свои плоды – перед нами лежал толстый потрепанный том в кожаном переплете, который предположительно был старше меня и Чары вместе взятых.

Листая страницы наполненные разнообразной кухней монстров, мы все же нашли искомый рецепт. Ирисково-коричный пирог, так любимый отцом. Осталось только удостовериться, что у нас есть все ингредиенты для его приготовления. Мука, сахар, желток... Чара грустно проговорила: