Моя полоумная бабушка (СИ)

— Что?! Врешь! Ага, ага… Сейчас буду! — быстро переговорив, ученая отключилась и заявила: — Мэнди, мы срочно вылетаем за одним дерьмом! Вот уж не думала, что оно когда-нибудь снова появится в продаже!

— Н-но мне…

— Что, до сих пор хреново? — фыркнув, Рита поджала губы. — Л-эээ-дно, так уж и быть, потрачу на тебя последний укол… Да, да, прямо туда, как ты догадлива! А потом ты быстро соберешься, и погн-эээ-ли… Ты и так лежала слишком долго! Ты хоть представляешь, каково мне было справляться в одиночку?! Представляешь, Мэнди?! Тебе должно быть стыдно за это!

Синяков от уколов на девочке оказалось не меньше десятка, но переживать из-за этого было некогда — Рита торопила ее, будто солдата в казарме.

И, как всегда, их затянул водоворот приключений.

Непонятное “дерьмо” оказалось зачем-то очень нужно космическим спецслужбам, от которых пришлось спешно спасаться, но, по крайней мере, в потоке суеты можно было действительно ни о чем не думать.

Дома же это было куда сложнее.

Безумные передачи, сменяющие одна другую, тени, гуляющие по потолку, сгорбленная над верстаком спина бабушки — все это навевало определенные мысли.

Все было, как раньше, но вместе с тем ничто уже не могло быть прежним.

Мэнди знала только, что страшно устала.

Она прилегла на диван всего на минуту — и тут же почувствовала, как слипаются глаза, но у нее не нашлось сил даже пойти в кровать.

Когда сверху на нее опустился плед, она уже беспробудно спала.

***

Будто незваный гость на вечеринку, звонок в дверь ворвался в утреннюю тишину.

Рита, которая только вышла на кухню за десятой чашкой кофе, чертыхнулась и побежала открывать, тщетно надеясь, что звонок не успеет разбудить Мэнди.

— Блядь!

Увидев, кто стоит на пороге, она шарахнулась в сторону.

— Дж-дж-джеральдина, что ты здесь делаешь?!

Конечно, не только ее дебильная невестка пришла с визитом.

Вслед за ней в коридор вошел Бен с выражением лица, так и сулящим неприятный разговор для его бестолковой матери, а подтянувшийся самым последним Сэм прислонился спиной к стене и уткнулся в телефон, давая понять всем своим видом, до какого места ему эти семейные разборки.

— Попалась, Мария Склодовская-Хуюри, — уперев руки в бока, заявила Джеральдина, явно готовая сама себе отлизать за такой шикарный каламбур. — Отвечай, где наша дочь?!

— Как ты могла, мама?! — закричал Бен. — Ты же знаешь, что у Мэнди не настолько большая грудь, чтобы она могла забить на собственное образование!

— Милый, это мерзко, — бросила Рита, присосавшись к фляжке. — И хватит галдеть! В порядке ваша…

Предмет обсуждения внезапно появился на пороге, потирая заспанные глаза.

— М-мама? Папа?!

Мэнди выглядела скорее удивленной, чем обрадованной, но это уже было неважно.

Рита приняла решение.

— Возвращайтесь домой, — она подтолкнула мелкую в спину. — И ты тоже!

Кажется, это шокировало всех. Кроме Сэма.

— Н-но… но ты же…

— Иди, — повторила она уже тверже. — Иди к своим тупорылым родственничкам, которые меня достали даже в Цитадели… Наверное, это было слишком поспешным решением — взять тебя с собой. Тебе ведь надо учиться…

Мэнди посмотрела на нее так, как будто хотела спросить, не заболела ли она.

И Рита никогда бы такого не сказала в здравом уме, особенно про учебу.

Но так было нужно.

— Мама, ты правда останешься здесь?

— Все в порядке, милый, — ответила ученая, хлопнув сына по плечу. — Я буду пр-эээ-ходить в гости…

А про себя подумала, что ни в жизни больше не переступит порог дома Смитов.

Хватит. Она и так слишком много себе позволила.

Она познала запретный плод.

И пусть мораль для нее — пустой звук, для Мэнди это совсем не так.

И если однажды она сорвется и не выдержит, то потом от этого мучительно больно и горько будет обеим…

Мэнди куда лучше будет держаться подальше от бабушки-извращенки.

Таким было ее решение.

Решение, после которого рука сама потянулась к бутылке.

***

Душа Риты — потемки.

Сначала неожиданно утянула за собой, а потом так же неожиданно вернула обратно…

Собственная комната показалась Мэнди чужой.

Мама стучалась к ней в дверь и звала ужинать, но она отказалась.

Лежа на кровати, она смотрела в потолок застывшим взглядом, пытаясь остановить круговорот мыслей в голове.

До нее дошло не сразу.

Рита осталась в Цитадели.

Казалось бы, вот она — нормальная жизнь…

Школа. Уроки. Свидания. Вечеринки. Так правильно, так нормально для обычного подростка…

Но проблема в том, что она давным-давно отучилась быть нормальным подростком.

И о том, что будет дальше, даже думать не хотелось.

Ведь даже несмотря на то, что прошло всего несколько часов, несмотря на то, что произошло между ними, несмотря на то, что Рита обещала навещать их…

Мэнди уже соскучилась.

========== Глава 8. Объяснение необъяснимого ==========

Вода уныло капала из протекающего крана в раковину, в то время как Рита, глядя на себя в зеркало, задавалась всего одним вопросом: куда делась я и что это за страшилище?

Обильные возлияния явно не пошли ей на пользу.

Оттянув пальцами мешки под глазами и увидев в белках сети лопнувших сосудов, Рита горько усмехнулась.

Она поступила правильно — но почему же, черт возьми, так хреново?

Вот и стала она самодостаточной, без всяких там иррациональных привязанностей.

Без ебаной идиотки Джеральдины — единственное, что хоть немного утешало, без саркастичного рыжего сукина сына Сэма, и особенно без вечно ноющей раздражающей пиздючки…

Единственным, кого ей по-настоящему было жалко, оказался Бен.

Умный ведь вырос мальчик, даже несмотря на то, сколько его непутевая мамаша заливала за воротник во время беременности, и на тебе — забыл о презервативе в самый нужный момент, режет лошадиные сердца и до сих пор верит, что Рита куда лучше, чем кажется на первый взгляд…

Какая же это ошибка!

Рита была способна на такое, что бедный Бен и представить себе не мог.

В том числе — трахнуть его родную дочку.

Приложив руки к животу, ученая закрыла глаза и зачем-то перенеслась мыслями в то время, которое всякие долбоебы называют самым счастливым для женщины.

Ага, как же!

Рита вот себя счастливой не чувствовала абсолютно — ее бесила боль в раздувшейся груди, бесило желание обняться с белым другом по десять раз на дню, и просто доводил до исступления огромный живот, из-за которого она начала передвигаться, как полупарализованный пингвин…

Но ее муж был так рад, носился с ней, как с писаной торбой, и, глядя на него, Рита в глубине души стыдилась за то, что у нее таких эмоций не было ни грамма.

“Может, я почувствую это позже?” — будучи еще молодой и глупой, наивно думала она.

Но нет — мало того, что круглосуточный детский плач отвлекал от науки, мало того, что денег стало резко не хватать, так еще и Дин начал требовать от нее постоянной ответственности, ответственности и еще раз гребаной ответственности, и пусть он хоть сто раз был прав, сучья натура Риты просто не могла с этим смириться.

И пусть тогда путы были разорваны, потом, спустя двадцать лет, она попалась окончательно.

Попалась в капкан умственно отсталой девчушки-подростка, такой тупой, такой бесящей, такой, такой…

Небрежно кинув всю одежду на пол, Рита влезла под душ.

Казалось бы, зачем ей освежаться, если потом все равно надо будет пить?

Она пыталась отвлечься. Пыталась заглушить пустоту алкоголем, но ничего не получалось.

Старуху настигла самая настоящая ломка.

Ломка по мелкому недоразумению, смешному в своем убожестве, так и норовящему заныть и устроить истерику по любому поводу, с поролоном в лифчике и вечными воздыханиями по поводу того парня из математического класса в личном дневнике… А уж сердечки, нарисованные вокруг его имени, и вовсе действовали на Риту, как на быка красная тряпка!