Аполлион (ЛП)

— Что?..

Арес рванул вперед, в долю секунды оказавшись передо мной. Все мысли о Сете тут же испарились, и инстинкт взял своё. Я призвала акашу, понимая, что она не убьет бога, но надеясь, что отправит его обратно на Олимп с поджатым между ног хвостом, но этому не суждено было случиться.

Он поймал мою руку за запястье и стиснул её с, что вероятно было, наименьшим нажимом, но острый всплеск боли заставил меня потерять концентрацию.

— Тебе не понравится моя убедительность, малышка.

А затем толкнул меня, и я ударилась об дверь с достаточной силой, чтобы это выбило из меня воздух. К несчастью, его речь Доктора Зло вовсе не была напыщенностью. Но если он может причинить мне боль, я могу вытерпеть это. Я не подчинюсь. Слишком многое было поставлено на карту. Слишком много жизней. Я смогу справиться с этим, и на всё, что я надеялась, так это, что он забудет об Айдене и Маркусе, когда он покончит со мной, или они смогут сделать всё как надо и свалить отсюда.

Я могу справиться с этим.

Оттолкнувшись от стены, я ринулась вправо и вытянула руку, но там, где находилась его грудь, уже было пустое место, и я ввалилась в него.

— Соскучилась по мне.

Я крутанулась, обнаружив его позади меня. Опустившись, я замахнулась ногой по его ноге… но попала лишь в воздух.

— Ты можешь продолжить в том же духе, если хочешь.

Подняв глаза, я обнаружила его, прислонившимся к двери, руки были скрещены на груди. Теперь я начинала выходить из себя. Вскочив на ноги, я набралась сил и толкнула себя в воздух, закрутив прекрасный удар-бабочки, который -

Сзади меня обхватили руки и вырвали из воздуха, и я изумленно ахнула.

Он держал меня, словно я была не больше, чем мешок риса.

— Я — бог войны, малышка. Нет ни одного движения, которым ты владеешь, ни метода ведения боя, ни маневра, которых бы я не знал.

Дерьмо.

— Я всегда буду на шаг впереди. Я всегда буду превосходить тебя. Ты не можешь бороться со мной.

Откинув назад голову, я нанесла удар по его широкому, твердому плечу. Затем я размахнулась ногой, но Арес отбросил меня в сторону. Споткнувшись, но устояв на ногах, я увидела, что передо мной его не было.

Вдвойне дерьмово.

Резво повернувшись, я нанесла удар в пустоту. Я развернулась обратно и неожиданно — милостивые боги — его рука оказалась на моем горле, отрывая меня от пола, пока я била и царапала его руку, я была слишком перепугана и отвлечена, чтобы попытаться снова вызвать акашу.

— Ты будешь мечтать о смерти к тому времени, как я закончу, — его пальцы впились глубже, перекрывая доступ кислорода. — Ты будешь умолять о ней всеми способами, которые я тебе перечислил. Ты сделала свой выбор. Посмеялась — и хватит. Игра окончена.

На душераздирающую секунду я было подумала, что он раздавит мою трахею, и я повторила себе снова, что смогу справиться с этим. Но затем я внезапно была отброшена назад в воздух. Я влетела в аквариум, пробив его. Острое стекло рассекло мою спину, когда вода и рыбы стали изливаться в обход меня.

Я ударилась об пол своим боком. Вибрирующая полосатая розово-красная рыба билась по мраморному полу. Втягивая острый вдох вопреки боли, я положила руку на пол и оттолкнулась, чтобы встать. Я заворчала, когда стекло вспороло мою ладонь. Кровь смешалась с водой.

Я могу справиться с этим.

Я встала, моё дыхание было рваным, когда я подняла голову.

Арес стоял предо мной. Не произнеся ни слова, он нанес мне удар тыльной стороной руки по лицу. Вспышки звезд наводнили моё зрение, подобно тому, как десяток фейерверков взорвались в небе одновременно. Я ударилась об кожаное кресло, стоявшее за столом. Кровь наполнила мой рот, когда я прервала свой полет, натолкнувшись на край стола. Что-то рассеклось. Моя щека? Всё лицо? У меня не было никого представления. И сквозь пульсирующую боль, я смогла расслышать их за дверью.

Я могу справиться с этим.

Схватив клавиатуру, я вырвала её и, развернувшись, махнула ею, нацелившись на его голову. Арес поймал клавиатуру и затем сломал её надвое, словно это была хворостинка.

Я отступила назад, наощупь ища что-нибудь. Кинжалы и мечи висели на стене, но он атаковал меня прежде, чем я смогла добраться до них.

Арес подобрал меня, словно я была всего лишь беззащитным котенком. Раньше, чем я смогла извернуться и освободиться, раньше, чем я успела вкусить примитивный страх, формирующийся в моем горле, он повалил меня, с силой ударив моей спиной об угол опрокинутого стола.

Я услышала и ощутила треск. Острая боль взорвалась вспышкой света, и затем одновременно все нервные окончания в моем теле в довершении воспламенились. Все мои чувства были перегружены, когда я соскользнула на пол, устремив взгляд на потолок.

Нечто разозлилось внутри меня. Я могла почувствовать это. Опаляющая боль бушевала во мне, подобно огнестрельному заряду. Я была влажной и теплой изнутри, и если бы я не была Аполлионом — если бы я была простой полукровкой или смертной — я поняла, чтобы Арес ни сделал, это было роковым.

Но я не могла умереть, и я не могла двигаться. Что-то всерьез было сломано. Кончики моих пальцев онемели, и я не могла почувствовать пальцы ног, но я чувствовала всё остальное. И я поняла, что, если кто и знал правильное место, в котором надо сломать позвоночник для того, чтобы кого-то нейтрализовать, но гарантировать, что они смогут при этом всё чувствовать, так это Арес.

Я могу справиться с этим — о, боги, я могу справиться.

Он довлел надо мной, улыбаясь, глаза его всё также были абсолютно белыми.

— Всё это может сейчас закончиться, малышка. Скажи лишь слово.

Моё горло работало, но мой язык ощущался таким тяжелым. Потребовалось вложить все силы, чтобы выдавить слова:

— Пошёл… на хрен…

Улыбка соскользнула с его лица, и затем он молниеносно переместился. Боль… была везде. Еще одна кость треснула — возможно, моя нога, или коленная чашечка, но я не была уверена. Мой рот открылся в крике, но вместо него вырвалось влажное, теплое хныканье.

Я… я могу справиться с этим. Я должна… я должна.

Когда он сломал мою другую ногу и затем все до единого ребра, по очереди, боль стала всем моим миром. От этого невозможно было убежать — не было ни передышки, нельзя было спрятаться. Сознание ускользнуло прочь от меня, и я боролась с мглой, поскольку, когда он закончит со мной, если вообще когда-либо закончит, он переключится на Айдена с Маркусом, на весь Университет. Он был богом войны, и он уничтожит всё.

Но эта боль… она разлагала меня изнутри. Она достигла той крошечной части, где я всё ещё была личностью, где я всё ещё была Алекс, и боль взяла своё. Я не смогла вынести этого. Я не смогла справиться с этим. Мои защитные барьеры рухнули, и шнур заревел, но возрастающий гул был отодвинут на задний план ужасной болью, и растущая беспомощность врезалась глубже своими острыми, как бритва, когтями и отбросила прочь всё моё ощущение самой себя.

Я не была сильной, каковой я себя считала, или может быть, я просто достигла своего предела, потому что я хотела забыться — я хотела умереть. Не было никакого предмета гордости в этом. Не было никакой воли. Моя душа раскололась на осколки, и я сломалась по полной программе.

Арес ухватился за мою сломанную руку, волоча меня в центр комнаты, по разбитому стеклу и мертвой рыбе и по крови тех, кто уже погиб здесь. Этот свежий импульс боли, казалось, не шел ни в какое сравнение со всем остальным, но краем глаза я увидела, что Арес поднял кинжал.

Он опустился на колено возле меня, его губы снова искривились. В его руках был клинок, и вот-вот ситуация станет хуже, гораздо хуже.

— Скажи лишь слово.

Я была сокрушена, и я была слаба. Он выиграл, и я хотела умереть, но я не могла, и не было никакого способа — я закричала, когда первый удар клинком погрузился глубоко внутрь меня.

После еще одного острого разреза, моё зрение тотчас окрасилось янтарем и затем восстановилось, но что-то… что-то было иначе. Незнакомое чувство извивалось вокруг сломанных костей и разорванных мышц. Оно исходило не от меня, но было частью меня. Оно было холодным, и ощущалось подобно стали, и оно было яростным, темным и нескончаемым.