Между небом и землей (СИ)

— Сними с себя медальон, Рон, — попросила я, осознавая, что это не он, не тот Рон, к которому мы все привыкли.

— Пожалуйста, сними. Ты не говорил бы так, если бы не носил его весь день, — добавила тихо Гермиона.

— Говорил бы, — вмешался Гарри, который был взвинчен до предела, Сириус положил руку на плечо крестнику, но тот лишь отмахнулся. Он совершенно не хотел искать оправданий поведению Рона. — Неужели вы думаете, что я не заметил, как вы шептались за моей спиной? Неужели считали, что я не догадываюсь, о чем вы думаете?

— Гарри, мы не…

— Не лги, — закричал Рон на Гермиону. — Ты говорила то же самое. Ты говорила, что разочарована и что надеялась, что он был готов для этого дела…

— Я не это имела в виду, Гарри. Все было совсем не так! — она заплакала.

Дождь стекал по парусине палатки, слезы текли по лицу Гермионы. Напряжение, царившее здесь всего несколько минут назад, вдруг исчезло, словно его и не бывало, как фейерверк, который вспыхивает и сразу же умирает, оставляя за собой лишь темноту и холод. Меч Гриффиндора был спрятан неизвестно где, а единственным успехом нашей компании было то, что мы все еще живы.

— Ну, так почему же ты все еще здесь? — спросил Гарри Рона.

— Откуда мне знать?

— Отправляйся домой.

— Гарри замолчи, ты же видишь, что он под действием… — повысил голос Сириус, но его перебил Рон:

— Да, может, и отправлюсь! — закричал Рон, шагнув к Гарри; тот не отступил. — Ты слышал, что они говорили о моей сестре? Но тебе ведь наплевать, да? «Подумаешь, это всего лишь Запретный Лес». Гарри Я-И-Не-Такое-Видел Поттеру все равно, что с ней случилось там — ну, подумаешь, гигантские пауки или психическая чепуха… Да я все понял! Тебя совершенно не заботит ее судьба и судьба остальных членов моей семьи. «Хватит уже для Уизли раненных детей» — ты это слышал?

— Да, я…

— И даже не попытался понять, что это значит?

— Рон! — закричала Гермиона, встав между ними. — Я не думаю, что случилось еще что-то страшное, по крайней мере, о чем мы еще не знаем. Подумай, Рон, просто Билл напуган, твоя мама и папа переживают, ты должен быть мертв из-за расщепления. Уверена, именно это Дин имел в виду….

Мы с Сириусом переглянулись, но не решались вступать в перебранку.

— О, ты уверена, да? Ну, тогда зачем мне о них беспокоиться, правда? Что до тебя, так у тебя вообще нет повода для беспокойств — твоим родителям ничего не грозит…

— Зато мои родители мертвы! — проревел Гарри.

— И мои недалеки от этого! — закричал Рон.

— Ну тогда иди! — все больше распалялся Гарри. — Возвращайся к ним и притворись, что ты справился со своим расщеплением, и мамуля накормит тебя от души и…

Рон дернулся, Гарри среагировал на его движение, и через секунду в руках обоих были зажаты палочки. Но прежде чем они успели ими воспользоваться, Сириус опередил их.

— Протего! — закричал он, и между нами – Гарри, Гермионой, мной и Роном возникла невидимая преграда. Силой заклинания всех их отбросило назад на несколько шагов. Рон и Гарри смотрели через преграду, будто впервые в жизни видели друг друга. Гарри в этот момент испытывал к Рону жгучую ненависть: что-то сломалось между ними.

— Вы, двое, успокойтесь! Дай сюда крестраж Рон, не глупи, — сказал Сириус.

Рон снял цепочку с медальоном с шеи и бросил его на ближайший стул, затем повернулся к Гермионе:

— Что ты собираешься делать?

— В каком смысле?

— Остаешься или как?

— Я… — она выглядела совершенно несчастной. — Да-да, конечно я остаюсь. Рон, мы обещали, что будем с Гарри, что поможем…

— Я все понял. Ты выбрала его.

— Рон… нет… ну пожалуйста. Вернись!

Она и Сириус бросились за ним, но невидимая стена заклятия не пускала. Пока Сириус снимал чары, Рон уже вышел из палатки и исчез во мгле. Гарри и я не сдвинулись с места.

Через несколько минут Гермиона и Сириус вернулись, промокшие волосы прилипли к их лицам.

— Он ушел, аппарировал, — тихо сказала она.

Я предложила помощь в ношении крестража на этот день, так как все были уверены, что он никак на меня не действует, но в целях безопасности все же носили его сами, хоть и в два раза меньше, чем я. Береженого Мерлин бережет. У них и так тяжелые мысли, а медальон и вправду на меня не влиял. Взяв чашку чая, я заступила на ночное дежурство, сев под зонтик возле палатки, холод был не страшен, не могла замерзнуть или, к примеру, обжечься. Эта энергия, стихия впитывалась, но не доставляла дискомфорта. Глядя на стену ливня, я думала о мече Гриффиндора, о том наказании для Джинни, Луны и Невилла. Если не брать во внимание то, что Снейп убил Дамблдора, можно было считать, что он действует по его же указке. Быть может?... Нет, это бред, Северус не на нашей стороне.

Я почувствовала сильные удары в медальоне и вынула его из под джемпера, чтобы посмотреть, что случилось – медальон словно дрожал в ладони. Нет, показалось. Не может быть, только что привиделось, что витиеватая S задвигалась, словно маленькая змейка сползла в сторону, и из-за креплений вещицы вырвался зеленый свет. Я вскочила, чтобы отнести медальон и показать друзьям.

— Сюда… — послышалось до боли знакомое шипение.

Дрожь охватила тело, но я не могла сдвинуться с места, наблюдая снова, как маленькая змейка ползает по поверхности медальона.

«Что за черт, скорее иди к друзьям!», — вопил внутренний голос.

Однако все попытки совладать с любопытством иссякли, хотелось вернуться в тот сон, в тот зловещий и такой притягательный кошмар, где был мужчина, чье лицо было невозможно разглядеть в полумраке, но сердце подсказывало, кто это…

Маленькая дверца медальона распахнулась, и яркий свет вырвался наружу, окутывая целиком. Ноги оторвались от земли, и меня засосало в крестраж...

...Подземелья Хогвартса, снова я находилась на четвертом уровне под замком. Какое промозглое помещение, почему я ощущаю холод? Такого быть не должно. Каменные стены завибрировали от шепота.

— Сюда…

Наконец, до меня дошел смысл того, что я нахожусь под властью медальона и надо как-то выбираться. Мерлин! Дурья башка! Что я творю? Магия, как эльфийская, так и обычная, не действовала, если голос зовет вниз в подземелье, по логике выход наверху. Быстро добежав до лестницы, по пути слыша несмолкающий призыв, я в несколько прыжков преодолела лестницу до пролета, затем вторую, третью, четвертую, и так далее. Знакомых силуэтов каменных орлов и рыцарских доспехов, украшающих пролет первого этажа, видно не было, может, я ошиблась расположением лестниц?

— Сюда, иди сюда, сюда… — доносилось шипение со всех сторон, режущее слух своей настойчивостью.

Еще пара лестниц, и я все-таки остановилась, после такого марш-броска ноги отказывались двигаться, а дыхание сбилось. Я решила заглянуть в коридор, хоть узнать где нахожусь, вышла с лестничной клетки. Шок, волна страха, портрет Патрика Заколдованного все еще висел немного поодаль. Я была всё на том же уровне, с которого начинала путь. Пульс участился…

— Анна... — послышался мужской голос, нарушивший привычное шипение, принадлежавший именно ему...

Я тряхнула головой в надежде на исчезновение наваждения, крестраж пытался запудрить мозги, вывести из равновесия и завладеть мной полностью. “Нет, ты не должна на это вестись”, — кричал трезвый голос разума. Острые когти страха подбирались всё ближе, я застряла тут, не в силах найти выход, и единственный путь — это путь в ту комнату… Сознание боролось с этой мыслью, ища другие варианты, но голос в моей голове…

Одним глазком, мне все равно некуда идти. Всего лишь одним глазком, посмотреть…

Разум отключился, и ноги сами понесли меня по коридору шипящих змей мимо дверей и тускло светивших ламп к черному прямоугольнику, бывшему уже в нескольких футах. Когда до желаемого оставалась лишь пара шагов, я внезапно остановилась. Что я делаю? Это же ловушка! Нельзя в нее попасться, это обман, хитрый маневр частички души Волдеморта. Сзади послышалось теперь уже злобное шипение: