Табель первокурсницы (СИ)

Над головой отца висел выжженный на старом деревянном панно девиз рода.

«Я умею предавать» — слова первого Змея.

Поговаривают, что они выбиты на каждом камне фундамента Илистой норы. Я как-то спросила отца, почему он не снимет эту деревяшку и не забудет их, ведь здесь не чем гордиться, скорее уж наоборот. А он ответил, что иногда предательство — это все, что нам остается.

— Ивидель, — позвал отец, и я поняла, что он делает это не в первый раз, — Мы ждем.

— И очень хотим спать, — добавила матушка.

— Когда вы пропали в шахте, — я посмотрела на пустое кресло, что обычно занимал Илберт, — Мистер Роук, опекун Мердока, сказал одну вещь, которую, я никак не могу забыть.

— Что он тебе наговорил? — отец сложил руки на столешнице, пламя в лампе чуть заметно танцевало, касаясь стенок из магического стекла.

— Он ходил по этому дому, и говорил, что очень бы неплохо включить его в приданое, а когда я…

— Вспылила? — спросила матушка.

— Отказала, — поправила я, — Сказал, что, возможно, с моим братом будет проще договориться. И пояснил, что имеет в виду вовсе не Ильберта.

Отец шумно выдохнул, а я старалась смотреть куда угодно только не на матушку.

— И это все, что он тебе сказал? — уточнил отец, поднимаясь.

— Больше ничего не успел, я пообещала спустить на него собак.

Он подошел к жене, взял ее за руку, мне показалось, что она раздумывает не вырвать ли ее. Или мне показалось… Прикоснулся губами к тыльной стороне ладони и произнес:

— У меня нет, и не будет иных детей, кроме тех, что подарили мне вы.

Не знаю, как она, а я ему сразу поверила. Потому что очень хотела.

Граф Астер выпрямился, вернулся к столу и, взяв ключ, отпер один из ящиков конторки за спиной.

— Чуть больше месяца назад, я получил от мистера Грена Роука письмо…

— Прошу, — Мердок протянул мне руку и помог взойти на покачивающуюся от ветра палубу.

— Благодарю.

Наш разговор напоминал беседу двух незнакомцев, что волею судьбы оказались рядом, и через несколько минут, разойдутся вновь, но на этот раз навсегда. Короткие ни к чему не обязывающие фразы.

— Отдать швартовы, — скомандовал офицер.

Пол под ногами качнулся, и я едва не вскрикнула. Мердок вопросительно поднял брови, а я торопливо спросила первое, что пришло в голову:

— Как ваш опекун? Добрался… — я проглотила слово «живым», — до Эрнесталя?

Да, это было невежливо, но… как же я ненавидела летать, особенно вот на таких юрких суденышках.

— Благодарю, — холодно ответил Хоторн, — Он будет рад узнать, что вы беспокоились.

Земля ушла из-под ног, и я позволила себе на миг закрыть глаза, представлять себя дома, было намного приятнее…

Отец передал письмо матушке.

— Где выразил желание встретиться, ибо у него на руках была некая бумага, согласно которой, мой покойный брат Витольд признал своего внебрачного сына наследником, — граф Астер развел руками.

Я выдохнула, чувствуя, как с воздухом тело покидает тяжесть, которая казалось, поселилась внутри, и не давала покоя несколько дней. Тяжесть знания и незнания. Сын был не у отца, сын был у дяди Витольда.

— И ты поверил? — спросила матушка, быстро пробегая глазами письмо.

— Не сразу, хотя… — отец вернулся за стол, покосился на кипу бумаг, и сложил руки на гладкой коричневой поверхности, — У него ведь действительно была женщина из простых, ты должна ее помнить, — матушка не ответила, — Она умерла от болотной лихорадки. Но остался сын, его отдали на воспитание тетке, старшей сестре той женщины. Витольд ведь собирался жениться на дочери виконта, и чтобы быть спокойным за судьбу бастарда, действительно хотел это сделать, признать пацана Астером до свадьбы и выделить содержание. Он говорил мне об этом перед отъездом, я только не знал, дошел ли он в столице до нотариуса или нет.

— Так вот почему ты согласился на помолвку, — тут же поняла матушка.

— Я видел эту бумагу, но подтвердить ее подлинность мог только эксперт, я хотел выиграть время, и когда этот Грэн предложил породниться… — отец посмотрел на меня.

— И что изменилось? — спросила я, — Бумага по-прежнему у него и в любой момент сюда могут явиться приставы!

— Не все так просто Иви, — отец посмотрел на выжженный на дереве девиз рода, — Нельзя просто так прийти к судье и сказать: Я наследник Астеров, признайте за мной право на титул и состояние.

— А как можно? — поинтересовалась я.

— По-разному, — уклончиво заявил отец, — Но без поддержки вряд ли у пацана что-то получится.

— Чьей поддержки? — подняла брови матушка.

— Князя, аристократов, советника, Серых, Магиуса, в конце концов. Никто не поверит человеку с улицы, какими бы бумажками он ни махал. Поэтому я решил выиграть время. Время, чтобы найти его.

— А когда найдешь, что ты сделаешь? Убьешь? — спросила графиня Астер.

— Убивать его надо было десять лет назад, сейчас уже поздно. Но тогда я позволил им с теткой уехать.

— Почему? — не выдержала я.

— Не знаю, — он пожал плечами, — Тогда на меня столько всего свалилось, смерть брата, титул, земли. Я даже не представлял себе во что, это может вылиться, да и жалко было. Тощий белый, словно простыня, калека с рукой на перевязи, как же его звали? Албьер? Аберон? Алсон?

Я медленно выпрямилась в кресле. Я только что вспомнила. Глаза в темноте. Я вспомнила, где видела их раньше…

Снова ощутив чужой взгляд в спину, я обернулась. И снова никого не увидела, лишь стюард стоял у запертой двери и крепко держался за поручень. Кроме нас, на дирижабль до Академикума сел только один пассажир. Высокий мужчина в черном плаще, нижняя часть лица пассажира была несколько раз обернула клетчатым шарфом, он иногда сухо покашливал, словно был простужен, но устроившись на корме, ни мной ни Мердоком не интересовался.

— Ваш отец действительно думает, что это был он? Что его слуга подложил заряд, а эта… — он запнулся, — Тень демона его покарала?

— Почему вы не спросили его об этом, когда подписывали брачный контракт?

На этот раз настала очередь сокурсника промолчать. Контракт был подписан, и теперь из него нельзя было выкинуть ни строчки.

— К тому же невиновный не убегает.

— Я бы не спешил осуждать старого человека, на глазах которого зарезали его слугу, — сухо ответил Мердок.

— Теперь вы можете его успокоить, — проговорила я, стараясь не смотреть на снежную кутерьму за окном, — Больше никто его обвинять точно не будет, ведь если что-то случиться с моим отцом, братом или…

— Вами, — закончил Хоторн, — Помолвка будет считаться расторгнутой, а все мои и ваши деньги уйдут в трастовый фонд. Я правильно понял условия вашего батюшки.

— Правильно, — ответила я, мысленно возвращаясь в предыдущий вечер…

— Не правильно, — прошептала я, — Его зовут Альберт.

Глаза в темноте, светлые узкие, обрамленные белесыми ресницами, я видела их раньше. Видела, но забыла.

Дядю Витольда я помнила плохо. Он был массивный, как и отец, но выше его на голову. Когда граф Астер приезжал в Илистую нору, его громкий голос разносился по темным коридорам, вспугивая притаившиеся там тени. Он обладал удивительной способностью, заполнять любое помещение, в котором находился. Иногда он подхватывал меня на руки, говоря о том, какая я хорошенькая, иногда даже обещал князя на белом коне и розовое платье из муслина. Он поднимал меня в воздух, подносил к широкому лицу и целовал в лоб. А его глаза… его глаза были точно таким же, как у железнорукого, что едва не убил меня на празднике в честь Рождения Дев.

Но ведь не убил же, хотя мог сделать это множество раз. Мог, но не сделал.

— Ивидель, — позвал отец, но я, вскочив, схватила первый попавшийся листок со стола, посмотрела на желтоватую бумагу и отбросила.

— Ивидель, что ты, — на этот раз матушка повысила голос, — делаешь?