Грим (СИ)

— Чистокровных снобов? И откуда такое представление обо мне?

— Нетрудно догадаться о статусе твоей крови. Только в голосе чистокровных волшебников слышится столько отвращения и презрения, когда заходит речь о маглах.

— По-моему, когда я с тобой разговариваю, в моем голосе нет отвращения.

— Ты умело скрываешь его.

От ответной реплики Грима отвлекло появление Катарины Марлок. Сказать, что она была прекрасна — ничего не сказать. Катарина была совершенством. Белая, словно мраморная кожа, длинные светлые волосы, источающие серебристый свет, большие синие глаза, загадочная манящая улыбка на устах, от которой сердце любого мужчины начинало таять.

— Добрый вечер, господа, — от ее тихого вкрадчивого голоса по спине Драко поползли мурашки. — Мне сказали, что вы пришли с новостями о моей матери. Представьтесь, пожалуйста.

— Джон Смит.

— Джеймс Смит, — буркнула Гермиона, чувствуя, как в душе растет неприязнь к мисс Марлок.

— Братья? — усмехнувшись, спросила Катарина. — Так что от меня хотела старуха?

— Вашей матери нет в живых.

Выражение лица Катарины не изменилось — вежливая улыбка и холодный взгляд ярко-синих глаз.

Равнодушие.

— Давно пора. Вы пришли сообщить о ее кончине? Могли не утруждать себя, я не приду на похороны. Я ничем не обязана этой женщине.

— Нет. Мы хотим узнать об Ордене.

Настороженность.

— Не знаю, о чем вы.

— Не время для тайн, мисс Катарина, — заметил Малфой. — Мы пришли предупредить вас об опасности, нависшей над всеми членами Ордена. И отдать альбом и трубку погибшей цыганки Анабель.

Катарина откинулась в кресле, не сводя пристального взгляда с Грима.

Интерес. Радость.

— Излагайте. Я жду.

Малфой поведал Катарине об убийстве Анабель, ее последней просьбе сохранить трубку и альбом. Мисс Марлок на протяжении всего рассказа молчала, изредка переводя взгляд с Грима на Гермиону.

— С какой стати цыганка, предположим, она действительно являлась членом Ордена, рассказала вам о демонах, о ключе? Она не имела право раскрывать эту информацию. Кто вы ей?

— Мы абсолютно посторонние люди, — ответил Драко. — Но я обязан ей жизнью. Когда в меня вселился демон, Анабель помогла изгнать его из моего тела.

Удивление. Испуг. Неверие.

— И вы живы? Невозможно, — уверенно произнесла Катарина. — Никто из волшебников не выживал после изгнания демона. Я не знаю, как вы узнали об Ордене. Возможно, вы сами убили Анабель и выведали у нее…

Убирайтесь отсюда! — внезапно воскликнула мисс Марлок.

Катарина выхватила волшебную палочку, направив ее на Грима. Гермиона вскочила, нащупывая в кармане свою палочку. Малфой остался неподвижен.

— Мисс Катарина, — спокойно произнес он, — если бы я пришел убить вас, то вы покинули б наш бренный мир уже полчаса назад. Но вместо этого я почему-то полчаса пытаюсь предупредить вас об опасности, нависшей над членами ордена, и отдать, наконец, когда-то принадлежащие Анабель предметы. Причем безвозмездно, не требуя денежного или иного вознаграждения.

Я не знаю, воспримите ли вы мой призыв к осторожности. Меня не особо это волнует. Я просто хочу убраться отсюда и, наконец, выспаться.

Катарина медленно спрятала палочку в складках своей серебристой мантии.

— Вы должны понимать, что мне необходимы доказательства, — поразмыслив, произнесла мисс Марлок. — Я не могу просто так довериться незнакомцам. Ваша история звучит неправдоподобно. Мы не имеем права раскрывать знание, а тем более отдавать что-то чужим людям. Поэтому тот факт, что цыганка собственноручно отдала вам альбом, а тем более трубку, кажется мне маловероятным.

— А то, что она мертва, вам тоже кажется маловероятным? — с сарказмом произнесла Гермиона.

— Я жду доказательства, — категорично заявила Катарина. — А ваши пламенны речи, молодой человек, меня нисколько не трогают.

— Доказательства будут, — спокойно произнес Драко.

Раздался хлопок, и Грим растворился в воздухе. Пламя в камине дрогнуло, несколько свечей погасло. Катарина не шелохнулась. Она продолжала внимательно разглядывать лже-Лонгботтома, будто желая загипнотизировать его взглядом. Гермиона выдавила из себя нервную улыбку и перевела взгляд на каминные часы. Действие оборотного зелья кончалось через десять минут.

Ее охватило чувство блаженства, легкости, безграничного необъяснимого счастья. Никаких проблем, беспокойств, страхов. Эйфория.

В пустоте раздался голос:

«Когда твой друг вернется, ты оглушишь его».

Если воспротивиться голосу, придет конец легкости и счастью. Если подчиниться — конец свободе. Внутренний голос зашептал:

«Я не буду!»

«Слушай меня!»

«Нет!»

«Подчинись мне!»

— Нет! — закричала Гермиона во весь голос. Дымка перед глазами рассеялась.

Гермиона снова оказалась в ярко-освещенной гостиной, лицом к лицу с улыбающейся Катариной.

— Глупый мальчишка! Остол…

— Экспеллиармус! — воскликнула Гермиона. Катарина распласталась на полу, ее палочка отлетела в сторону камина.

Гермиона, тяжело дыша, направила свою палочку в лицо лежащей на полу женщине. Все напускное очарование и любезность исчезли с лица мисс Марлок, сменившись яростью и злостью.

— Ты не Катарина, — с растущим подозрением спросила Гермиона.

— Ты не Катарина, — глумливым голосом передразнила ее женщина. — Конечно, нет. Катарина давно на том свете. Только волосы от нее и остались. Очень прискорбно. Очень.

Лже-Катарина расхохоталась, обнажив жемчужно-белые зубы. Гермиона в ужасе отшатнулась.

— Вы убили ее из-за принадлежности к Ордену? Как убили Анабель…

— Она не состояла в Ордене, дурачок! — лже-Катарина, хитро улыбаясь, смотрела на Гермиону, будто видела в ней что-то крайне забавное. — Мы даже растерялись немного, но, похоже, мамаша ничего ей не передала. Так сказать, Катарина умерла ни за что. Смешно, не правда ли?

На лице Гермионы появилось отвращение.

— Мы предполагали, что сюда явятся такие идиоты, как вы, которые будут искать ее, — произнесла Катарина, медленно поднимаясь с пола.

— Не двигайся! — визгнула Гермиона своим нормальным женским голосом.

И тут же скорчилась, задыхаясь от боли, упала на колени. Ее кожа пузырилась как закипающий воск, волосы удлинялись и закручивались локонами, рост уменьшался, одежда и обувь становились велики.

Превращение завершилось. Она снова стала самой собой. Перед ее глазами мелькнула магическая вспышка — Гермиону завертело и швырнуло лицом о стену. Палочка выпала из ослабевших рук и откатилась в сторону. В глазах потемнело от боли, дыхание перехватило, во рту появился тошнотворный солоноватый привкус. Гермиона сплюнула кровь под ноги громко хохочущей Катарине.

— Не надо было тебе ввязываться в эту бойню, девочка, — фальшиво-грустным тоном произнесла она.

Возле камина материализовался Грим. Лже-Катарина, выругавшись, повернулась к нему и выкрикнула Смертоносное заклинание. Зеленый луч рассек пространство, где только что находился Малфой, а мгновением позже гигантский пес, внезапно возникший из воздуха, набросился на Катарину.

Рвать…

Раздался крик. Лицо Катарины пересекли четыре длинные царапины.

Загрызть…

Хруст ломающихся ребер.

Убить…

Когти Грима остановились на шее Катарины. Всего небольшое усилие и…

— Остановись! — в ужасе закричала Гермиона.

Грим угрожающе зарычал и в один прыжок преодолел расстояние между ним и Гермионой. С его морды и лап капала кровь, оставляя на ковре алые пятна. Черный пес глубоко втянул воздух и еле слышно зарычал. В глубине серых человеческих глаз мелькнуло нечто осознанное. Неожиданно пес снова зарычал и повернул голову в сторону Катарины.

Вспышка белого огня ослепила его. Взрывной волной Грима отшвырнуло куда-то в сторону. Страшный грохот, звон бьющихся стекол, рушащиеся стены и перекрытия, чей-то крик. Глаза все еще не видели. Малфой почувствовал, как грудь придавило что-то тяжелое, он не мог дышать. Новая вспышка — и темнота.