Богиня по крови

— Спокойно, Морри, девочка моя. Парень не совсем жив, — мрачно изрек дед.

— Как это? Он либо жив, либо мертв.

— Твой дедушка хочет сказать, что юноша так и не пришел в сознание. Вот уже две недели, как он в коме.

— Мозг мертв. Вчера его отключили от приборов. Вопрос нескольких дней. Потом тело гоже умрет.

Морриган обхватила себя руками, закрыла глаза, прислушалась к собственному сердцу, и надежда вспыхнула в ней, как яркий кристалл.

— Морри, милая, нам очень жаль, — ласково сказала бабушка, тронув ее за плечо. — Нам не следовало говорить ей об этом, — упрекнула она мужа.

Девушка открыла глаза и заявила:

— Отведите меня к нему.

— Ой, нет, милая. Уже поздно. Тебе нужен отдых. Успеешь и завтра.

— Пожалуйста. — Морриган схватила бабушку за руку и посмотрела ей в глаза. — Я должна его увидеть. Прямо сейчас.

— Ты слишком слаба, чтобы идти, — заявил дед. — К тому же подключена ко всем этим штуковинам.

Не успел Ричард ее остановить, как Морриган выдернула из руки обе капельницы, затем сорвала с груди присоски.

— Их больше нет. Я вполне способна дойти. — В доказательство своей правоты девушка одним движением спустила ноги с кровати, поднялась и встала прямо, уверенно.

— Милый, давай покажем Морри палату Кайла, — предложила бабушка, внимательно глядя на внучку.

— Ладно, но утром вам придется объяснять медсестре, куда подевались все эти трубки и иголки. Если Морри упадет и навредит себе, так пусть никто даже слова мне не скажет.

— Я не свалюсь, буду держаться за тебя, дед, — сказала Морриган, беря его под локоть.

Ричард фыркнул и ласково похлопал ее по руке.

Девушка старалась ни о чем не думать. Все ее существо сосредоточилось на одном — надежде. Дедушка с бабушкой тихо вывели ее из палаты. За коротким коридором оказалась другая, почти такая же палата. Они распахнули перед ней дверь.

Морри отпустила руку деда и сказала:

— Мне нужно побыть здесь одной, ладно?

— Конечно, девочка моя. Мы с бабушкой подождем тебя.

Морриган поднялась на цыпочки и поцеловала деда в щеку. Когда они ушли, она медленно приблизилась к кровати Кайла.

Вокруг него стояло гораздо меньше штуковин, чем рядом с ее кроватью. Морриган внимательно вгляделась в его лицо. Он был слишком бледен, с впалыми щеками и провалившимися глазами, но все равно так напоминал Кегана, что она не удержалась от слез.

Девушка присела на краешек кровати, взяла его руку в свою и прошептала:

— Я знаю, ты не Кеган, но все, что у меня от него осталось. Надеюсь, что он каким-то образом сумеет услышать меня. Ведь вы связаны друг с другом. Я даже толком с тобой и не попрощалась. Беда произошла очень быстро. Кеган, не думай, что все зря. Наш свет рассеял тьму, по крайней мере на какое-то время. Богиня сказала, что довольно надолго. Я хочу, чтобы ты это знал. — Она всхлипнула и вытерла глаза рукавом. — Я не забуду своего обещания, верю в надежду и в то, что каким-то образом тебя разыщу. Пусть на это уйдет целая жизнь, но я найду тебя, Кеган. — Она наклонилась, прижала его вялую руку к своим губам, потом положила ее обратно на кровать, закрыла свое лицо ладонями, чтобы не было слышно рыданий, и дала волю слезам.

— Я что-то пропустил, пламя мое?

Морриган охнула и принялась поспешно вытирать глаза, чтобы лучше видеть.

Его щеки постепенно розовели, а сам он улыбался ей той знакомой, удивительной, чудесной улыбкой, которую Биркита называла разудалой.

— Кеган!

— Морриган, пламя мое, тебе придется объяснить, что случилось с мечом, который не так давно пронзил мне грудь и убил меня, — сказал он, ощупывая свою грудную клетку и не находя торчащего эфеса.

Потом ее возлюбленный взглянул на себя, нахмурился и спросил:

— А где остальная часть моего тела?

— Кеган! — Смеясь и плача, Морриган бросилась к нему в объятия как раз в ту минуту, когда в палату ворвались дедушка с бабушкой.

— Морри, все в порядке… — начал Ричард, но тут же фыркнул. — Опять этот парень ее тискает.

Морриган начала хохотать в объятиях Кегана. Вторя ее счастью, в этой палате очень приличной, вполне современной больницы Святого Франциска появилось облако сверкающих золотистых бабочек. Они торжественно облетели кровать по кругу, затем превратились в лепестки желтых роз и засыпали все кругом.

— Похоже, Эпоне опять пришлось потрудиться. Я верю, она совершила очередное чудо, — сказал Ричард Паркер.

Он обнимал любимую жену и глядел на внучку, свою девочку. Морри смеялась в объятиях юноши, который выжил вопреки всем законам.

— Ой, милый, я никогда в этом не сомневалась.

Эпилог 2

Партолона

Я прислонилась спиной к Клан-Финтану и удовлетворенно вздохнула в кольце его рук. Мы вместе любовались нашей внученькой, которая мирно спала.

— Мне очень тебя не хватало, любовь моя, — сказал он мне на ухо, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить Этейн.

— Мне тоже, — призналась я. — Прости. Я просто не могла прорваться к тебе сквозь боль.

— А я все время был рядом, ждал, когда ты ко мне вернешься. — Муж еще крепче сжал объятия.

— Спасибо за то, что так сильно любишь меня.

— Я тут ни при чем, — (Я почувствовала знакомое клокотание в его груди, когда он зашелся смехом.) — Это все твоя Богиня. Хотя я вполне доволен тем, что она предназначила меня для тебя.

— А меня — для тебя, — сказала я, помолчала, несколько раз сглотнула и проговорила остальное: — Знаешь, Мирна ведь не ушла. Частичка ее живет здесь, в прекрасной дочурке. Другая обитает на лугах Эпоны рядом с Богиней. Еще одна — волшебная! — живет в Оклахоме с моими родителями и мужчиной, выбранным для нее самой Богиней. — Я обернулась и взглянула в знакомые темные глаза. — Теперь я могу вынести разлуку с дочкой, продолжать жить дальше и даже обрести радость в этом мире.

— Шаннон, девочка моя, мы будем находить счастье еще во многих жизнях, если на то будет воля твоей Богини.

Клан-Финтан склонился к моим губам. Я услышала в сердце чудесный голос Эпоны и поняла, что моя душа наконец-то обрела истинный покой. То же самое можно было сказать о моей дочери и внучке.

«Молодец, Возлюбленная!.. Так держать!»