Дни мародёров (СИ)

На ходу впрыгивая в колготки застегивая блузыку и юбку, Роксана побросала в сумку какие-то конспекты, натянула мантию и на шармбатонский манер завязала галстук.

Главной проблемой оставались волосы. После недолгих колебаний Роксана просто собрала их на затылке в пушистый пучок и, взглянув на себя в зеркало, только махнула рукой. Глаза припухли от недосыпа, вчерашняя тушь размазалась — Роксана наспех стерла черные разводы пальцем. Краситься было некогда — да и некого ей было здесь очаровывать, так что она вылетела из своей комнаты лохматая и страшная, как банши, и тут же, как назло, наткнулась на группку красивых слизеринских девочек. При виде нее их ухоженные, странно похожие одно на другое личики изумленно вытянулись.

Центр компании, шатенка с огромными черными глазами и непропорционально маленьким красным ротиком, окинула Роксану пренебрежительным взглядом, проходя мимо и бросила:

— Зап’гите двег’, ma cherie. В Англии не принято хвалиться своим бардаком.

Девочки захихикали, стайкой следуя за своей королевой и по пути окатывая Роксану злыми взглядами самок, в обществе которых появилась чужая.

Роксана почувствовала острую обиду. Что она им сделала?

— Заприте рот, миледи, — огрызнулась она, захлопывая дверь, в которую смотрелась всклокоченная постель и кучи одежды на полу. — В Норвегии бы вам его отымели.

Девица обернулась. Хихиканье оборвалось. Выражение шока на красивом тупеньком личике было просто бесценно.

Захлопнув дверь, Роксана прошла мимо притихших девочек, сунув руки в карманы мантии и специально громко шаркая, а напоследок еще и подмигнула красотке так, что у той дернулись губы.

Спиной она почувствовала, как та вынула палочку, и уже сжала в кармане свою, но тут кто-то из девочек шепнул: «Люциус, Блэйк, не надо!», и Роксана с досадой поняла, что стычка отменяется.

Как пройти в Трапезную, она не запомнила — слишком много было лабиринтов в подземелье, так что Роксана просто увязалась на выходе из гостиной за рыжей девочкой с лицом, похожим на лисью мордочку, и крепким светловолосым парнем, который назвался вчера Ноттом.

— У тебя перья на голове! — весело сообщила Лили, сбежав с лестницы к Джеймсу. Марлин и Алиса, несмотря на всё свое хихиканье и насмешки, деликатно удалились. Лили легонько взъерошила его волосы, и по воздуху поплыли белые пушинки. — Вы что, опять дрались подушками?

— Ну что ты, просто когда Джим ни свет, ни заря вылетел из спальни на метле, врезался в купидона, — деловито сообщил Сириус, появляясь на лестнице, ведущей в спальни мальчиков. — Доброе утро, принцесса!

— Спасибо за цветы, — улыбнулась Лили, когда по лестнице последним спустился Ремус и уволок за собой Сириуса. — Проснуться в первое утро рядом с букетом — это романтично. Даже странно, когда это Джеймс Поттер сделался романтиком?

— Возможно, я рассчитывал, что ты придешь отблагодарить меня в нашу спальню, — Джеймс криво улыбнулся.

Лили хмыкнула.

Могу я поинтересоваться, как ты проник в спальню?

— Пусть это останется моим маленьким секретом, — низким бархатным голосом отозвался Джеймс, притягивая ее к себе.

Приподнявшись на цыпочках, Лили потянулась к Джеймсу, но когда до поцелуя осталась всего пара сантиметров, ей в нос вдруг залетела пушинка, и Лили чихнула. Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем она открыла глаза и увидела, что Джеймс стоит, зажмурившись под очками и сжав губы.

— Не за что, Эванс, — пробормотал он, не открывая глаза, и попытался улыбнуться.

— Прости-и! — в ужасе простонала Лили, но тут скорбно поджатые губы Джеймса искривила настоящая улыбка, он приоткрыл один глаз, они посмотрели друг на друга и захохотали.

На завтрак они шли, держась за руки. Спускаясь по лестнице вниз, пару раз ныряли в коридор и целовались — один раз за гобеленом, второй — в пустом коридоре Заклинаний, пронизанном пыльными солнечными лучами.

Уж очень сложно было удержаться, когда мысленно и он, и она, делали это постоянно...

Когда же они наконец добрались до Большого Зала, солнце уже поднялось высоко, а небо над четырьмя столами отливало высокой прохладной лазурью, по которой кто-то словно провел гигантской кистью полосы размытых облаков.

Учительский стол уже практически опустел. Дамблдор вел беседу с новым учителем по Защите от Темных Сил, заинтересовано потирая подбородок, профессор Синистра, как всегда, читала книгу, а чашка, блюдце, молочник и тарелочка с тостами медленно кружились вокруг нее, словно маленькая копия Солнечной системы. Хагрид горой нависал над профессором Грей и так активно жестикулировал, радостно ударяя ладонью по столу, что разом подпрыгивала вся посуда. Судя по мрачному выражению лица преподавательницы, ее больше волновала не компания общительного великана, и его безмерная любовь к «зверушкам», а чайник с кипятком, который стоял у Хагрида под рукой и каждую секунду норовил отправиться в полет.

Макгонагалл ходила вдоль столов, раздавая старшекурсникам их индивидуальные расписания.

Оставив Джеймса в компании одноклассников, Лили направилась к Ремусу, который в это время инструктировал иностранцев.

Эти ребята выделялись из основной массы студентов, даже несмотря на то, что теперь носили одинаковую со всеми форму. Испуганно сбившись на краю их стола в кучку, они склонили головы над разложенной между тарелками и чашками картой школы и взволнованно перешептывались, каждые полминуты обращаясь к затюканному Ремусу.

— А если я пойти через ви... ви...

— Виадук.

— Да, виадук... если я пройти по нему, я попаль в теплицы?

— Нет, для этого надо пройти по мосту во внутренний двор и... Лили! — Ремус страшно обрадовался ее приходу и подвинулся, освобождая место рядом с собой. — Наконец-то, нам тебя как раз и не хватало!

— Что тут у вас? — с улыбкой поинтересовалась Лили, усаживаясь между ним и маленькой смуглой девочкой из Шармбатона.

— Хвала Мерлину, Лили, я уже просто не справлюсь, — прошипел Ремус, выпучив глаза. — Они спрашивают, спрашивают и спрашивают, как будто хотят за одно утро выучить всю карту Хогвартса, включая все потайные ходы! Или задают одни и те же вопросы!

Лили рассмеялась.

— Интересно, а почему они ничего не едят? — озадаченно спросила она, разглядывая нетронутые тарелки иностранцев.

— Я тоже об этом спрашивал, — терпеливо вздохнул Ремус. — Одни говорят, что наша еда слишком тяжелая, вторые, что слишком легкая, третьи все время жалуются на мясо. Ради всего святого, Лили, сделай с ними что-нибудь, потому что я умываю руки. Выручай, я подменю тебя на ближайшем дежурстве! — с этими словами он вежливо улыбнулся иностранным студенткам, взял свою тарелку и вилку (Макгонагалл разрешала ему пользоваться своими, так как школьное серебро вызывало у него аллергию), и пошел к Мародерам на другой конец стола, а Лили осталась на растерзание новичков.

— Какие новости? — небрежно поинтересовался Сириус, щедро поливая патокой стопку блинчиков.

— То же самое, что и все лето, — рассеяно отозвался Джеймс, листая свежий номер «Ежедневного пророка», пока над ними с шорохом летали совы и забрасывали столы родительской заботой. Из-за военного положения писем в этом году было чуть ли не в два раза больше, чем обычно.

— Мракоборцы патрулируют магловские районы и арестовывают всех без разбора, а Бэгнольд только и делает, что толкает речи... черт, твою мать! — Джеймс подскочил так, словно увидел на газетном листе таракана, и Питер, сидящий рядом, подавился овсянкой.

— Что там?

— Сивый напал на маглов! В открытую!

Сириус и Питер уставились друг на друга, а потом, не сговариваясь, побросали ножи и вилки и склонились над живыми страницами.

— «Как сообщает глава Мракоборческого Отдела, Фицджеральд Боунс, на прошлой неделе, ровно в 18:00 в лесу на юге Хэмпшира были обнаружены тела десяти маглов с многочисленными укусами, среди них — сотрудник «Эха Мерлина» Чарли Кок, знаменитый своим журналистским расследованием в Северной колонии. А прошлым вечером оборотень по имени Фенрир Сивый наконец объявил общественности о своем намерении сотрудничать с волшебником, именующим себя Темным Лордом... бла-бла-бла... не выходите на улицу в темное время суток».