Хранитель нагорья (ЛП)

Он выдержал удар врезавшегося в него Рамоса, используя инерцию, чтобы отбросить его за мгновение до того, как Серванс сделал то же самое.

Они осторожно ходили по кругу, оценивая друг друга, выискивая любое преимущество. И Йен не собирался давать его Рамосу.

Он напал на Рамоса, но тот, как и ожидал Хранитель, отступил. Схватив соперника одним плавным движением за руку и шею, Йен перевернул его, придавив лицо к земле. Но никак не ожидал, что Рамос, быстро придя в себя, бросится на него и, воспользовавшись ногой, обездвижит.

Парень был хорош, но опыт есть опыт. Йен вывернулся, встав у Рамоса за спиной, и обернул руку вокруг его шеи, перекрыв доступ воздуха.

По мнению Йена, сражение подошло к концу. У Рамоса не было ни малейшей возможности освободиться от хватки.

Продолжая сдавливать горло соперника, Йен вдруг снова почувствовал слабую волну напряжения. Быстро осмотревшись в поисках еще одного противника, слева Йен сквозь деревья заметил поляну.

От увиденного у него похолодело внутри.

Невольный звук, больше напоминавший звериный, чем человеческий, зародился в горле и вырвался наружу. Рамос, оцепенев, извернулся, чтобы тоже посмотреть в том направлении.

– Господи! – выдохнул он. – Что он теперь задумал?

Ужас, прозвучавший в голосе Рамоса, отражал тот же ужас, который испытывал Йен.

Это была точная сцена из его сна.

Чего бы это ни стоило, он должен придумать, как остановить неизбежное. Ему нужно подойти ближе. И он знал только один способ быстро туда добраться.

Йен ослабил хватку. Рамос тут же достал нож и приставил его к горлу Хранителя.

– Посмотри на поляну, Маккаллоу. Не сопротивляйся и иди со мной, пока там все полностью не вышло из-под контроля.

Рамос толкнул его вперед, но Йен не нуждался в поощрении. Поляна – то самое место, где он хотел находиться.

Ярость исказила красивые черты лица Рейнарда, демонстрируя уродливую сущность, которую чувствовала в нем Сара.

– Думаешь, ты победишь меня? Это мы еще посмотрим, – прорычал он, и черты его лица разгладились. – Рамос, веди его!

Сара почувствовала, как из нее вышел весь воздух, словно ее ударили. Позади на тропинку из леса вышел Рамос, прижимая нож к горлу Йена.

– Отпустите его, – тихо сказала она. Хотя ее слова и предназначались Рейнарду, взгляд был прикован к Йену. Сару озадачила его полная неподвижность, и в то же время она была благодарна ему за то, что он не сопротивлялся. Она попыталась обуздать страх, охвативший ее при виде ножа. Рамос ведь не воспользуется им? Впрочем, она ведь не думала, что он на все это способен. – Пожалуйста, – добавила она.

Рука Рейнарда с ее плеча скользнула к подбородку, приподнимая ее лицо, чтобы заглянуть в глаза.

Один взгляд, и Сару тотчас охватил страх, заполняя ее сознание. Надеяться было не на что. Прикосновение позволило ей увидеть глубину его души. Но все, что она обнаружила, – пустая черная дыра озлобленной жестокости.

– Все очень просто, ma petite. Немедленно отведи меня к Порталу, или Рамос его убьет. Ты увидишь, как могущественный Хранитель, верный защитник ничтожных смертных, умрет, и его кровь прольется на землю. Здесь. Прямо на твоих глазах. Ты этого хочешь?

– Верный защитник смертных? – Голос Рамоса звучал как-то растерянно, но Сара не могла повернуться, чтобы посмотреть на него, не могла отвести взгляд от глаз Рейнарда. – Это правда? Ты никогда не говорил мне об этом.

– Есть много вещей, о которых я тебе не говорил. И которые тебе не нужно знать.

– Так это правда? – требовательно повторил Рамос.

– Правда, – ответил Йен. – Я провел последние шесть столетий, защищая людей от разрушительных действий твоего народа. Народа, который убивает смертных только ради энергии, которая высвобождается, когда их душа покидает тело раньше времени. Великое множество жизней пострадало от рук чудовищ. Тех же чудовищ, которые захватили бы Фонтан Душ для своих корыстных целей, снова нарушая баланс и разрушая круг жизни, подвергая риску тех людей, которые еще остались в обоих мирах.

– Отец?

– Ты сомневаешься во мне, сын? Прислушиваешься к словам Хранителя? Того, кто лишь игрушка в руках врагов нашего народа? – Рейнард сильнее сжал руку Сары, и через его прикосновение в нее заструилось его недовольство.

– Йен не лжет тебе, Рамос. Он сказал правду. Уверяю тебя. Все так, как я говорила раньше. – Она должна убедить его, заставить убрать нож от горла Йена.

– Отец? То, что сказал Хранитель, правда?

– Можно и так сказать. – Жестокая ухмылка искривила губы Рейнарда.

– Мы в ответе за все те смерти? – Ужас, звучавший в голосе Рамоса, нахлынул на Сару; она чувствовала боль, физическую боль, которую приносило ему осознание истины.

Но она не собиралась на это отвлекаться. Сейчас на кону гораздо больше, чем страдания одного человека.

– Смерти, которые не имели значения. Смерти людей. Как только мы захватим долину фейри, как только ты ощутишь силу Фонтана, ты поймешь, зачем это было нужно. Ты отведешь меня к Порталу, Сара. Сейчас же. – Глаза Рейнарда сверкнули, и снова появилось покалывание, на этот раз на лице, там, где он ее коснулся.

– Не имели значения? Отец, неужели ты забыл, что я не только фейри, но и смертный? И что те люди, которых ты так легко отвергаешь, тоже мой народ?

Фейри сузил глаза, и покалывание на лице Сары усилилось, словно тоненькие иголочки протыкали кожу. Он сжал челюсти, а его рука на ее лице задрожала.

– Пытайтесь сколько хотите. У вас нет надо мной власти, – прошептала она.

Удивление, разочарование, раздражение и наконец смирение по очереди нахлынули на Сару через прикосновение, прежде чем он убрал руку. Они все еще продолжали смотреть друг другу в глаза, когда Рейнард ответил сыну:

– Нет. Я не забыл, кто ты. Николь, – он отвел взгляд, посмотрел на женщину, о которой Сара почти забыла, – убей одного из них. Кого угодно. Вдруг это поможет нашей маленькой Саре понять, насколько серьезны наши намерения.

Сара взглянула на Николь. Ее сумка валялась на земле, а большой пистолет, который женщина держала в руке, был направлен прямо на нее. Теперь ясно, почему Йен не сопротивлялся. Сара следила за тем, как пистолет медленно повернулся в сторону Йена и Рамоса.

– Как вы можете? Он же ваш сын.

Рейнард небрежно пожал плечами:

– А еще он смертный.

Хотя Николь, казалось, боролась с собственным телом, пытаясь остановить свои действия, теперь пистолет был направлен прямо на двух мужчин. Равнодушие, которое незадолго до этого отражалось на ее лице, уступило место отчаянию.