О, hello, Death (СИ)

— Ты что-то сказала? — изогнул бровь Янг. Логан невинно улыбнулась.

— Я? Нет, ничего. Тебе послышалось, лапонька.

— Ну, ладненько. Давай, шевели окорочками! У нас времени в обрез.

«Придушила бы паршивца. Да только его маман устроит мне разборки на уровне Третьей мировой. А мне оно надо? Нет уж, увольте. Мне своего личного Апокалипсиса в виде Люцифера пока хватит»

***

— Нет, ну, засранка! — бушевала Чакки, в который раз перемывая кости несчастной медсестричке, коей не посчастливилось попасться на пути девушки, да ещё и состроить глазки её спутнику. — Привет, Нейтан, — передразнила она манеру разговора девушки, при этом жеманно поджав губки и стрельнув глазками мимо проходящему доктору. Тот сконфужено ускорил шаг.

— Шлюха! Подстилка! — рычала Логан, подпрыгивая при ходьбе. В какой-то момент мимо проходящая медсестра задела её плечом, и Чакки с разворота впечатала её в стену, рявкнув в лицо перепуганной женщине:

— Смотри куда прёшь!

— Эй, эй! Спокойно, Логан! — Нейтан быстро отодрал подругу от ошалевшей дамочки. — Извините. Месячные. Ну, вы понимаете. Нервозность, стресс и всё такое.

— Янг! Ты пиздопроёбина! — но все дальнейшие матерные восклицания прекратила чуть вспотевшая ладонь, что зажала рот Чакки, и та могла издавать лишь гневное мычание, сопровождаемое пинками и взмахами рук.

— Отшлёпать бы тебя хорошенько, — шикнул юноша, быстро переставляя ногами, удаляясь от ещё не пришедшей в себя медсестры, дабы не схлопотать по своей, и не только, кучерявой головушке. Логан издала грозное «хмпф», после чего попыталась укусить за ладонь, но тонкие пальцы с силой сжали челюсть.

— Вот что ты разбушевалась? Месячные? — грозное рычание вырвалось из груди шатенки. — Хорошо, вариант с месячными откладываем. Ревнуешь что ли?

На это высказывание Чакки демонстративно закатила глаза и сложила руки под грудью, мол, кого тут ревновать, тебя что ли?

— Ну, так что? Так и дальше будем играть в молчанку? — брови Чакки взметнулись вверх. Этот поганец издевается что ли? Запрокинув голову назад, Логан ткнула указательным пальцем в руку Нейтана, пульнув красноречивый взгляд.

— Ах, да! Прости, забыл.

— Забыл он, чёрт тебя дери, — фыркнула Чакки. — Лучше б голову дома забыл.

— Эй, я же извинился! — в след быстро удаляющейся подруге выкрикнул Янг, так громко, что все присутствующие в коридоре на него оглянулись. А собственно сама обиженная девушка лишь вскинула вверх руку, показав средний палец. Нейтан насупился.

— Вот всегда вы женщины так. Хрен вас поймёшь. Десять минут назад она была в апатии, а теперь молниями швыряется, — пробурчал себе под нос парень. — Эй! Чакки, подожди меня! Чакки, эй! Да, подожди же ты! Я же пошутил! Шутка! У тебя нет месячных! Я же пошутил!

— Лучше заткнись, Янг! Или я вырву твой язык!

— Всё. Молчу, — примирительно поднял руки вверх Нейтан. — Так чего ты так взбесилась?

— Заткнись!

Девушка толкнула носком ботинка белоснежную дверь, ведущую в палату Годрика. В нос ударил резкие запахи анестетиков и обезболивающего. Размеренный писк аппарата жизнеобеспечения резанул по слуху, заставляя Чакки несколько раз дёрнуться в нервном тике. Она никогда не любила больницы. Эти вычищенные стерильные палаты, выкрашенные в белый цвет, людей в стерильных халатиках с наиграно-доброжелательно участливыми улыбками, будто им есть дело до пациентов. Брезгливо осмотревшись, и не найдя ничего интересного, кроме поддельной картины Рембрандта, купленной на «блошином рынке» и распятия Иисуса, девушка шаркая ногами отошла к широкому окну, занавешенному белоснежной тюлью.

«Не хватает только мягких стен» — отстранёно подумала Логан, переведя свой взгляд на самого пострадавшего. Дверь снова распахнулась и, судя по звукам, вошёл Нейтан, скрипя резиновой подошвой кроссовок. Чакки прищурилась. Годрика в последний раз она видела полгода назад. Тогда он приезжал в город закупить продукты и проведать семью Хемсвортов. Джордж был любителем чучел, а Годрик — не прочь подзаработать на этом. Полгода назад этот «гроза лесов» выглядел вполне приемлемо, для мужчины его возраста. Он всегда старался следить за собой: брился, если куда-то выходил из своей хижины, то только в чистой одежде, да и в его обители обычно был порядок. Теперь же Чакки видела усохшее тело старика на больничной койке. Отросшая седая борода была спутана, засаленные волосы так же разлетелись по подушке. Вот только это не были волосы Рапунцель, как вы себе представили, они были жидкими, чуть вьющимися, с проседью, а сквозь них можно было видеть лысину на темени. Никаких положительных ощущений это не вызывало. Глубокие морщины испещрили пожелтевшую кожу, потрескавшиеся губы были чуть приоткрыты, и даже на расстояние Логан могла слышать сиплое дыхание старика, будто в его лёгких была пробоина, и воздух со свистом проносился через них. Годрик исхудал. Если раньше он был мужчиной с добротным пивным животиком и мощными наростами на плечах, то сейчас девушка невольно сравнивала его со скелетом обтянутым кожей.

— Жутковато выглядит, да? — тихо произнёс Нейтан, встав рядом с подругой, так же устремив взгляд на старца. Для них обоих он был хорошим наставником, другом, да просто добрейшей души человеком. Чакки зло стиснула челюсть. Видеть лесничего в таком состоянии было просто невыносимо. Сколько ещё дорогих ей людей должно пострадать? — Ты ещё не видела его ранения. Вот это реально жутко.

Юноша достал из-за спины бежевую папку. Откуда она у него, Чакки так и не поняла. Янг буквально втиснул её в руки подруги.

— Кто-то из ассистентов Дока успел сделать фотографии до того, как началась операция. — Чакки хмурясь, раскрыла папку, не представляя, что там может всплыть. Единственное что она абсолютно точно знала, так это то, что эти фотографии будут преследовать её в ночных кошмарах. На первом же снимке было запечатлено окровавленное тело Годрика, располосованное вдоль и поперёк рваными ранами. Девушка даже сначала не поняла, что перед ней тело лесничего. Она подумала, что это просто кусок вывернутого на изнанку мяса, не отделённого от костей. Но чем дольше она всматривалась в фотографию, тем ярче бросались в глаза подробности. К горлу подступил рвотный комок, и Логан с шелестом захлопнула папку, плотно зажмурилась, медленно отсчитывая до десяти. Грудную клетку сдавило. Девушка могла поклясться, что ощутила на языке солоновато-стальной привкус крови.

— Это безумие, — охрипшим голосом выдавила Чакки. — После таких ран не выживают. Я видела, как пума задрала одного из охотников у меня на глазах. Потеря крови, шок, агония. Смерть наступает в течение нескольких минут. Годрик не мог выжить после такого нападения.

Испуганный взгляд карих глаз метнулся в сторону друга, будто ища поддержки, ответы на вопросы, но наткнулся лишь на растерянность. Юноша отошёл от подруги, запустил пальцы в кудри, что есть силы сжимая их. Внутри него надрывался истерикой страх. И парень пытался совладать с ним. Он ведь надежда своего города, он не может покинуть пост. Кто если не он? Чакки? Не смешите. За ней нужен глаз да глаз. Может быть, она и первоклассный охотник, но может попасть на мелочи. Эта мелочь будет стоить ей жизни в схватке с этим «нечто».

Девушка осела на пол, дрожащими руками открыла папку. То ли у Чакки настолько тряслись руки, то ли из-за порыва воздуха, созданного хождением Янга туда-сюда, фотографии рассыпались по полу. Но Логан не спешила собирать их обратно. Откинув ненужную папку, что отъехала куда-то в угол, она сложила ноги по-турецки. Задумчиво постучав ноготочками по полированной поверхности, Чакки задумчиво разложила фотографии в одном ей понятном порядке. Снимки были яркими, кричащими. Краски резали глаза и пришлось несколько минут посидеть сощурившись, что бы начать различать отдельные составляющие.

— Тазовая кость выбита, голенище раздроблено, — подросток подняла за краешек одну из фотографий и застыла с ней, задрав голову вверх. — Ткани на левой ноге отсутствуют и, судя по краям плоти на руке — её жевали, как пёс любимую кость.