Богиня по зову сердца

Разумеется, смогу. Мне это почти удалось, только появление Нуады помешало перемещению.

Теперь к смеху примешались всхлипывания.

— Тоже мне, Избранная! Ничегошеньки ты не знаешь, — съязвила она, а потом, видимо, собралась, утерла глаза и села прямо, — Ты можешь вызвать своего дружка- кентавра в рощу и, быть может, даже дотронуться до него благодаря магии деревьев, но тебе не удастся вернуться кнему без жертвоприношения, — Она мотнула головой совсем как я, и мне стало от этого неприятно, — Спроси у своей Богини, если не веришь.

Клинт подошел к Рианнон и присел рядом точно так же, как делал это для меня.

Я вновь удивилась мягкости, с какой он обратился к ней:

Рианнон, мне не понадобилось никакого жертвоприношения, чтобы переместить сюда Шаннон. Я просто позвал ее, и она пришла.

Рианнон повернула голову, и ее лицо оказалось очень близко от лица Клинта. Со стороны могло показаться, будто ребенок делился секретом со своим товарищем по играм или любовница открывала какую-то тайну своему возлюбленному.

Это я сделата, — Ее шепот прозвучат очень громко в тишине опустевшей рощицы, — Я призывала Нуаду много ночей подряд, чувствовала его, но никак не могла перетащить сюда, хотя жертвовала кровью, как полагалось. Что-то его удерживало.

В ту ночь ты кого-то убила? — В голосе Клинта слышалось безграничное горе.

Да, — Слово так и повисло в воздухе, — Вот почему тебе удалось завершить колдовство и переместить ее сюда, — Только тогда она посмотрела на меня, но вместо ненависти я увидела в ее глазах пустоту и усталость.

А в тот день, когда здесь появился Нуада?

Я принесла еще одну жертву. Только тогда Нуада явился в этот мир легко, по первому зову.

Это может быть правдой, — нервно сказала я.

Клинт посмотрел на меня, одной рукой дотронулся до щеки Рианнон, мокрой от слез, а вторую крепко прижал к стволу болотного дуба. Он закрыл глаза и весь ушел в себя. Его аура мерцала так ярко, что мне пришлось прикрыть веки.

Когда свет погас, Клинт посмотрел на меня. В глазах его читалась безграничная печаль.

Она говорит правду.

Что ж, если нужна кровь, то вон ее сколько льется из моего бока! — в расстройстве завопила я.

Рианнон медленно покачала головой.

Нужна только смерть. Этот урок я хорошо усвоила в Партолоне. Прайдери преподал его Бресу, а тот — мне. — Я с удивлением заметила, что лицо ее побелело. — Трехликая Тьма торжествует в смерти.

Я вспомнила рассказы Аланны о неудачных попытках Рианнон поменяться со мной местами. Аланна ясно дала мне понять, что те эксперименты были связаны с ужасными смертями, а потом я сама чересчур хорошо узнала, какое зло несет Прайдери.

Отлично. Мы зарежем животное, — От мысли о том, что придется перерезать глотку какой-нибудь бедной зверюге, чтобы принести ее в жертву, мне стало немного не по себе, но все-таки это было лучше, чем альтернатива.

Не поможет, — Рианнон не отрываясь смотрела на меня, — Ты должна пожертвовать человеческой жизнью, чтобы пройти сквозь грань.

Я беспомощно взглянула на Клинта. Он лишь кивнул в знак согласия.

Я совсем поникла.

«Путь назад заказан. Я никогда не сумею вернуться в Партолону».

Сознание этого буквально убивало. Я закрыла глаза, и мои слезы закапали в сырой мох.

«Какой же это выбор? — сердито спросила я Богиню, — Если таково правило, тогда выбор не имеет никакого отношения к нашему с Клинтом желанию».

«Вернуться или нет, решаешь ты, Возлюбленная. Но выбор — послать тебя туда или нет — остается за шаманом», — промелькнул у меня в голове ответ, сбивающий с толку.

Я услышала шорох, открыла глаза и увидела рядом Клинта, который стоял, чуть ли не касаясь моего раненого бока. Он так и не отпустил Рианнон, но-прежнему крепко удерживая ее за руку. Однако она не вырывалась, а покорно стояла рядом. Должно быть, наша троица представляла собой странную картину. В центре — Клинт, по бокам — дамочки-двойники.

Я вопросительно посмотрела на Фримана. В его глазах сквозили глубокая печаль и решимость. Это меня напугало.

Я сделал выбор, Шаннон. Всегда помни, что я пошел на это добровольно.

Не успела я ни о чем спросить, как он повернулся к Рианнон.

Я не могу оставить тебя здесь одну. Ты это знаешь, — Его низкий спокойный голос звучал ласково. — С этого все и началось. Ты слишком часто оставалась одна. Рядом не было никого, кто направлял бы тебя по-настоящему.

Рианнон не ответила, но глаза ее округлились, а голова резко дернулась в кивке, словно подтверждая его слова.

Я больше никогда не оставлю одну ни тебя, ни нашу дочь. Никогда, — по-доброму улыбнулся Клинт. Потом он повернулся ко мне: — Только теперь я понял. Помнишь, ты просила меня пожалеть ее? Но ей нужна не жалость, а сострадание. Ей нужно, чтобы о ней заботились, приглядывали за ней и удерживали от поступков, способных ранить других, ее и ребенка, которого она носит. В конце концов, она лишь сломленная часть тебя самой. — Он коснулся моей щеки, — Разве я могу не любить ее, Шаннон, девочка моя?

Фриман отнял руку от моей щеки, полез в глубокий карман своего пуховика и достал оттуда нож Рианнон.

Клинт! — вскрикнула я, не сумев подавить страх.

Ш-ш, — тихо сказал он, — Все решено.

Он притянул к себе Рианнон, отпустив на секунду руку и обхватив за плечи, чтобы прижать к себе как можно крепче. Одним быстрым движением Клинт приставил лезвие ножа к мягкой точке пониже своего левого уха. Не успела я шевельнуться, как он резанул сверху вниз и рассек шею вместе с двумя главными артериями, которые проходят в том месте очень близко к коже.

Клинт! — завопила я.

Все во мне всколыхнулось, не желая верить тому, что он совершил.

Клинт выронил нож и прижал правую руку к стволу дерева. Голова его поникла, он прислонился лбом к стволу. Кровь била из раны, окутывая Рианнон и его самого алым покрывалом. Рианнон дико всхлипывала, пытаясь вырваться из железной хватки.

Я двинулась к нему, но он пригвоздил меня взглядом и прохрипел:

Не смей. Так должно быть.

Я увидела, как он закрыл глаза, а его аура запульсировала еще сильнее.

Клинт прерывисто втянул в легкие воздух, затем открыл рот и огласил все вокруг оглушительным криком, перелетевшим из одного мира в другой:

Клан-Финтан, приди!

Кора, покрытая мхом, дрогнула под моими обескровленными ладонями. Я видела, как Клинт толкнул ствол. Дерево поглотило часть его левого плеча и вырывающуюся Рианнон. Геркулесовым усилием он сумел повернуть голову и поймать мой взгляд. В лице его не было ни кровинки, если не считать тех, что брызгали из густого красного потока, льющегося из раны. Рука Фримана дрожала, когда он поманил меня.

— Идем, — одними губами, без звука, проговорил он.

Я схватила его похолодевшую руку и позволила утянуть себя в дерево.

Все звуки стихли, время остановилось. Мы словно погрузились под толстый слой воды. Клинт с трудом шел вперед, оставляя за собой кровавый след, и тянул нас обеих. Я не могла дышать, не могла думать. Меня охватила паника.

«Думай о Клан-Финтане!» — Голос Богини был той самой соломинкой.

Я сразу уцепилась за нее и послушалась Эпону.

Я заставила себя не смотреть на Клинта и Рианнон — ужасающее зрелище. Я не обращала внимания на боль в боку и тяжесть, давившую сверху. Я думала о своем супруге, вспоминала запах разгоряченной кожи, его смешливость и то, как он нежностью укрощал свою силу. Я думала о том, что он отец моего ребенка, пока еще не родившегося.

Тогда сквозь густую тьму передо мной начало пробиваться голубое свечение. Но этот сапфировый свет шел не от Клинта, который больше не держал меня за руку и не вел за собой.

Я оглянулась. Клинт обеими руками обнимал Рианнон. Она стояла лицом к нему, и он прижимал ее к себе, словно они были любовниками. На моих глазах Рианнон медленно подняла руки и обхватила его за плечи. Их окружала кровь, но вместо того, чтобы заглушить его ауру, алый цвет слился с пульсирующим сапфировым, создавая новый оттенок — насыщенный темно-фиолетовый. Я сразу кое-что вспомнила. Точно такой цвет спелой сливы окаймлял мою серебристую ауру.