Поцелуй стали (ЛП)

— Наверное, механизм сдвинулся…

Онория устроилась у любимого на коленях и обхватила ладонями его лицо:

— Мы купим новый, но с виду и этот прекрасно работает. Не знаю, как… — Она ошеломленно покачала головой. — Ничего не изменилось в питании? Или, может, в количестве сна и привычках?

Он хрипло усмехнулся:

— Многое изменилось, милашка. — Его руки дрожали. Впервые Блейд позволил себе надеяться. Казалось, он уже свыкся с мыслью о грядущем, но затем в его жизнь вошла Онория. Впервые за годы ему хотелось жить. — Но ничо необычного. В трущобах вечно нелады. Не высыпаюсь и пью больше холодной крови, но так бывало и раньше. Никада прежде уровень не падал.

Она поцеловала его.

— Ах ты болван! Собирался меня отослать, да?

Блейда словно обухом по голове ударило. Если уровень падает, можно избежать печальной участи. Влияние жажды уменьшится, хотя и никогда не исчезнет полностью.

Блейд подхватил Онорию на руки и понес к постели.

— Точно нет, — твердо ответил он. — Ты заявилась в мою жизнь и перевернула все верх дном, и я тя не отпущу.

Он бросил ее на простыни и рухнул следом. Онория, смеясь, попыталась оттолкнуть его руки:

— Погоди, погоди, дай подумать.

Изумленный ее внезапным отпором, который настолько не вязался с недавним соблазнением, Блейд отодвинулся и, встав на колени, навис над Онорией:

— О чем?

Ее черные глаза горели уже знакомым энтузиазмом.

— Вот оно. Я — единственная перемена в твоей жизни.

— Я не понимаю, как энто связано с уровнем вируса, — неуверенно признался господин.

— Я — единственное изменение в твоем питании. — Онория села. — Разве ты не понимаешь? Должно быть, редукция произошла из-за чего-то в моей крови. Единственное, что приходит на ум, — вакцина. Когда отец разработал рабочую версию, то предложил ее слугам и добровольцам в Клинике. Кто-то согласился, кто-то отказался. Трое подопытных показали уменьшение уровня, а остальные — нет. Возможно, эти трое кормились от добровольцев, которым вкололи вакцину.

В ее глазах светилось радостное волнение. Она еще никогда не была так прекрасна, как в эту минуту.

— Отец, видимо, догадался. В последнюю неделю он все говорил об общем факторе. Почти не спал и не ел…

Онория не удержалась, вскочила с кровати и стала отчаянно жестикулировать.

— Вакцина не действовала на голубокровных, мы пытались. Однако если голубокровный будет пить кровь привитого донора… — Она огляделась, проводя рукой по волосам. — Записная книжка. У тебя есть записная книжка?

Блейд опустил голову на кровать и слабо улыбнулся:

— Я тока что вернулся с того света, а ты хошь чертову книжку?

Онор моргнула большими карими глазами и медленно вернулась к реальности из какой-то параллельной научной вселенной, куда завела себя размышлениями.

— Ты не понимаешь, мне нужно это записать.

— У мя есть время. — Лениво разглядывая любимую, Блейд закинул руки за голову. — У Чарли тож. Довольно и того, что уровень падает. Но нам с тобой надо поболтать. Я чувствую ся таким одиноким и заброшенным.

Онория посмотрела на его живот и на выпуклость под простыней. Блестящий ученый уступил место роскошной соблазнительнице. Она забралась на кровать, подняла юбки и оседлала бедра господина.

— Бедный голодный голубокровный. Или мне теперь звать тебя сэр Генри?

— Тока если разрешишь звать тя леди Ратингер, — промурлыкал он, прижимая ее руку к губам.

Онория затаила дыхание, и в ее глазах промелькнула робость.

— Ты просишь меня выйти за тебя?

Блейд поцеловал ее ладонь, лаская языком чувствительную кожу. Онор слегка вздрогнула, приоткрыла губы, и ее взгляд помутнел от желания.

— Ага. Кто б мог подумать, что мя окольцуют на всю жизнь? Но тока так я могу справляться с твоими порывами. Никаких больше вампиров, алчных герцогов и залов, полных голубокровных. За последние недели я умер тысячу раз. Мое бедное сердце такого не выдержит.

— Значит, и тебе не следует так рисковать, — с улыбкой ответила она, наклонившись и потершись своим носом о его. — Потому что я сражаюсь лишь за любимых.

Блейд обхватил ее лицо ладонями и страстно поцеловал. Он почти боялся ее отпустить, думая, что эти слова лишь галлюцинация, как и те, что Онор произнесла в Башне из слоновой кости.

«Моя», — прошептал мрачный голос в голове. Его темная половина. Наконец-то до Блейда дошло, что это часть его самого, та самая, которой управляли страсти и голод, и которую он когда-то боялся и старался сдержать.

«Я тьма», — с изумлением подумал он и потянул шнуровку Онории. Она рассмеялась. Платье расстегнулось, и показался накрахмаленный белый корсет.

Но бояться Блейда стоило только врагам, ей он никогда не навредит.

«Наша, — поправился господин, наконец признав неизбежное. — Наша навеки».

Конец.

==============