Судьба изменчива, как ветер (СИ)

- О, Небеса! - князь зябко передернул хрупкими плечами. - Какой-то злой рок преследует нашу семью! Неужели мой грех столь велик, что настиг и тебя? Подумай хорошенько, прежде чем отвечать, сынок. Может быть, мы скроем всё это и отдадим ребенка в хорошие руки? Ты ведь ещё так молод, так неопытен.

- Нет, дядя, - со спокойной ясной улыбкой ответил Тефи. – Мне нечего думать, потому что всё давно решено - к осени я стану отцом, и никому, простите мою жестокость, в отличии от вас, никому не позволю забрать моего сына!

- Мой милый, - всхлипнул князь, обнимая племянника, - но ты понимаешь, что можешь навсегда остаться одиноким? Немного найдется желающих взять в супруги омегу, имеющего ребёнка. Разве что какой пожилой вдовец или разведённый?

- Опять вы за своё, дядюшка? – Тефан достал чистый платок и вытер Марлину слёзы. – Я повторяю вам снова, что не собираюсь выходить замуж. – Он протянул руку и ласково погладил себя по плоскому ещё животу. - Я слишком люблю его отца, чтобы думать о другом альфе!

- Полагаю, совершенно напрасно спрашивать тебя о том, кто он? Да, милый? Ты ведь всё равно не откроешь мне эту страшную тайну?

- Не открою, дядя, - весело рассмеялся Тефан, - хотя бы оттого, что об этом вовсе не трудно догадаться. – Он замолчал и бросил выразительный взгляд в сторону портрета.

Князь Марлин ахнул и сделался вдруг белее снега. Некоторое время он изумленно и испуганно смотрел то на портрет, то на своего драгоценного мальчика, не в силах произнести ни слова, отказываясь поверить очевидному.

- Бедный ты мой ребенок, - наконец обрел он дар речи, наклонился и, как в детстве, мягко погладил племянника по каштановым волосам, - несмотря на все мои предосторожности, неравная любовь всё-таки настигла тебя, только подобралась она к тебе с другого, противоположного, полюса …

Конец первой части

Часть 2. Война и страсть. Глава 1.

(Десять лет спустя)

В солнечное летнее утро прискакал в Лилиас-Миду помощник управляющего из соседнего поместья, присланный тамошним хозяином графом Стейном.

Князь Марлин Берти, чувствовавший себя уже не первый день не лучшим образом, принял его хоть и в гостиной, но полулежа на диване на подушках, потом, встревоженный чем-то, велел немедленно позвать к себе Тефана с Аликсом, что и было исполнено новым лакеем Исидором.

- Что-то случилось, дядя? - глядя на взволнованного Марлина, спросил граф Тефан.

- Объявлена война, мой милый, – суровым голосом произнес Марлин, – а мы живем тут на отшибе и не знаем ничего. Карейский император перешел границу три недели назад и уже далеко продвинулся вглубь Наймана. Нам стоит подготовиться к отъезду.

- Война? Но как же так, у нас с Кареем мирный договор? - безмерно изумился Тефан. - И почему нам надо уезжать? Вы полагаете, враги дойдут сюда? От нас до западного рубежа два месяца пути, так неужели наши армии допустят чужеземцев до Матары? Да и куда нам ехать, дядя? Вы болеете, кроме того, у нас хозяйство, конефермы, что же будет с ними, если мы уедем?

- Скорей всего придется лошадей отдать для нужд армии и перевозки раненых, - резонно предположил князь. - Так что забота о животных отпадает.

- Ну, с этим я согласен, - кивнул Тефан, - в тяжелые времена каждый должен внести свой вклад в победу. Но наши элитные жеребцы и матки, что с ними делать? Мы потратили немало сил, чтобы вывести породу лошадей, которой по праву можно гордиться. Я не могу позволить, чтобы этот многолетний труд пропал даром.

- Но весь наш край может быть занят, милый. Ты прочитай газеты, что прислал граф Стейн - сила идет небывалая! Не стоит рисковать собой и нашими людьми ради породы лошадей. Крестьянам надо объявить о войне, пусть каждый поступает так, как знает, перед лицом такой беды мы им приказывать не вправе. Потом собрать необходимое, чтоб быть готовыми уехать по первому же тревожному сигналу и увезти нашего мальчика из опасного места...

- Но я вовсе не хочу уезжать, дедушка! – с жаром воскликнул до того молчавший Аликс, занятый внимательным чтением газеты. – Найман в опасности! Я желаю стать в ряды его защитников!

Тефан ласково потрепал сына по рыжеватым волосам.

- Хорошо, Аль, - сказал он, - мы поговорим об этом позже. А пока иди к себе и посмотри, что бы ты хотел взять с собой на случай отъезда. Нет-нет, мы пока никуда не едем, но всегда лучше быть наготове.

После того, как мальчик послушался и ушёл в свою комнату, Тефан велел позвать управляющего и поехал на фермы поговорить с конюхами и объяснить им положение вещей.

- Мы никуда не поедем, хозяин, - заявили конюхи, отвечающие за чистокровный молодняк. - На дальних Выселках среди болот есть большой остров твердой суши. Вы знаете об этом, так что много говорить не будем. Немедленно начнем перегонять туда отборных жеребцов и маток. Жилье там есть, загоны тоже. Даже если враг и захватит наши земли, в болота он не сунется. До осени мы без хлопот там отсидимся. Но ежели до той поры наши войска не победят карейских супостатов, вот тут, возможно, будет нелегко, но все равно, мы готовы рискнуть, это дело всей нашей жизни. Так что не сомневайтесь, уезжайте от опасности со спокойной душой, все будет здесь в порядке.

Прошла неделя, вся в заботах. Коней перегнали, но пока не на Выселки, а на ближайшее к болотам пастбище, чтоб в случае опасности все они были под рукой, спешно подремонтировали старые загоны на острове, соорудили несколько жилых домов. Из Матары приехали военные чиновники и забрали, как и предполагал Марлин, большую часть тягловых лошадей. Князь попытался выяснить у них положение на театре военных действий, но тыловые офицеры тоже были не особенно осведомлены. Сказали только, что наша армия с боями отступает, больших сражений пока не было, но сколько будет длиться отступление, никто не знает, и на прощанье посоветовали как можно быстрее уезжать в тыл.

Надоевшие затяжные дожди первого летнего месяца сменились удушающей жарой, от которой не было спасения даже ночью. Колосились поспевающие хлеба, начинала зацветать липа. Тихо, спокойно, безмятежно... Ничто не указывало на приближение войны, но на дороге стали появляться беженцы. Они останавливались в деревне передохнуть, их тут же окружала толпа крестьян, которые жадно выспрашивали у пришлых о сражениях и численности вражеских армий. Беженцы ничего толком не знали, рассказывали всякие ужасы, пили чистую колодезную воду и спешили дальше. Их провожали горестными вздохами, не зная на что решиться - то ли оставаться и ждать перемен к лучшему, то ли самим пускаться в бега.