Если один уйдет (ЛП)

— Мм… — после этого я разъезжаю по всей стране и помогаю мертвым людям, вообще не получая денег. — У меня было немного денег на некоторое время, но сейчас мне нужна работа.

Это не совсем неправда. Мой отец заплатил мне, чтобы я исчезла. Я получила чек на определенную сумму, и отец сказал мне уехать знакомиться с новыми людьми. Другими словами, я должна была исчезнуть. Со мной было слишком сложно, и я всех пугала, потому что видела мертвых. Я взяла деньги, крепко обняла родителей и исчезла из их жизни.

Джордж изучающе осматривает меня и скрещивает руки на груди.

— Я хотел бы помочь, но вас просто занесло в город, и у меня нет гарантии, что вы не уедете без предупреждения. Можете попробовать устроиться в продуктовый магазин дальше по дороге.

Он поворачивается и наклоняется, сортируя что-то в шкафчике, а я смотрю на Айка и пожимаю плечами.

— Боже, он высокомерный придурок, — бормочет Айк. — Хорошо. Он всегда принимает вызов. Скажи ему, что сможешь выбрать его любимую песню на музыкальном автомате, и если ты выберешь правильно, он должен дать тебе шанс.

Я искоса смотрю на Айка, давая ему понять, как глупо это звучит.

— Верь мне. Он дерзкий сукин сын и примет пари, думая, что ты не победишь.

Я отрицательно качаю головой.

— Сделай это, Шарлотта. Пожалуйста.

Он хлопает ресницами, и я стараюсь не улыбаться. Вместо этого впиваюсь в него взглядом и глубоко вздыхаю.

Джордж поднимается и снова удивленно смотрит на меня. Возможно, он ожидал, что я уеду после того, как он отказал мне.

— Вы похожи на человека, который держит слово, — я поднимаюсь и начинаю искать в рюкзаке мелочь. — Если я смогу выбрать вашу любимую песню на музыкальном автомате, вы даете мне работу. Если не смогу, то я уезжаю и никогда не возвращаюсь.

Я нахожу пятьдесят центов, и, кокетливо улыбаясь Джорджу, дерзко пожимаю плечами.

Он фыркает и снова скрещивает руки на груди.

— И кто сказал, что я признаюсь, если это моя любимая песня? Я могу солгать.

— Он не солжет, — добавляет Айк, глядя на брата. — Он не идеален, но не лжец.

— Я хорошо разбираюсь в людях. Вы производите впечатление честного человека, — отвечаю я, сжимая в кулаке мелочь.

Джордж хмурится и пристально смотрит на меня. Его глаза очень темные, не такие, как у его брата. У Айка они песочно-карие, светлые и теплые. Глаза Джорджа холодные, цвета черного кофе. Холодные не в смысле жестокие, скорее безжизненные, они словно предупреждают держаться на расстоянии. Безучастно-холодный взгляд.

— Как ты сказала тебя зовут? — спрашивает он, подходя ко мне.

— Шарлотта, но люди зовут меня Шар.

Кроме твоего брата.

— Хорошо, Шарлотта, — ухмыляется он. Очевидно, ни один из братьев МакДермотт не планирует называть меня коротким именем. — Иди, выбери мою любимую песню, и я дам тебе шанс.

Я киваю и направляюсь к музыкальному автомату у входа. Айк опирается одной рукой на автомат, когда я бросаю монеты в ячейку.

— Джонни Кэш, «God’s Gonna Cut You Down», — говорит он.

Я не могу удержаться и улыбаюсь.

— Что? Тебе не нравится Кэш? — он выглядит расстроенным.

— Нравится, — шепчу я.

— Что? У тебя фантастически прекрасный музыкальный вкус! Где ты была, когда я был жив?

Я слегка улыбаюсь его комплименту и стараюсь, чтобы Джордж, наблюдающий за мной, словно ястреб, ничего не заметил. Просматриваю список, пока не нахожу песню и ввожу номер. Пока я иду назад к бару, музыкальный автомат щелкает, меняя диски. Джордж и я не спускаем глаз друг с друга. Я останавливаюсь перед баром, скрещиваю руки, копируя его позу, и приподнимаю одну бровь.

Знакомая мелодия начинает играть из динамиков, и я не могу не ухмыльнуться, когда у Джорджа, сукиного сына, отвисает челюсть и опускаются руки. Я торжествующе улыбаюсь и небрежно пожимаю плечами.

— Когда я могу начать? — я хватаю свой рюкзак и вешаю его на одно плечо.

— Ты можешь начать обучение сегодня, но если провалишься, то уйдешь.

— Поняла. Я могу переодеться и вернуться?

— Да, у тебя есть черные шорты и кроссовки?

Удивительно, но есть.

— Да.

— Я дам тебе футболку. Возвращайся через час.

Кивнув, я разворачиваюсь и направляюсь к двери.

— Эй, Шарлотта! — зовет Джордж, и я оборачиваюсь. — Как ты узнала?

Я ухмыляюсь.

— Просто угадала, — пожимаю плечами перед тем, как выйти.

Айк искренне смеется, когда мы забираемся в мой внедорожник. Ну, я забираюсь, а он просто телепортируется, или что там делают мертвые люди?

— Боже, я так хорошо его знаю. Это было слишком легко.

— Спасибо, что предупредил о том, что он твой близнец, придурок, — огрызаюсь я, заводя 4Runner.

— Должно быть, тяжело находиться сразу с двумя безумно горячими парнями?

Я закатываю глаза, но если честно, то да — это тяжело. Эти двое такие горячие, что мои мозги просто плавятся. Но я не говорю ему об этом.

— Да. От вас, ребята, коленки подкашиваются, — усмехаюсь я. — Так, Джордж и Мисти вместе?

— Нет, скорее всего, у них просто приятельский перепих. Все слишком сложно.

Я вижу, что ему не нравится говорить об этом.

— Я не хочу говорить о ней. Давай лучше обсудим, насколько горячим ты меня считаешь, — шутит Айк.

Качая головой, я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться.

— Ты неисправим.

— Так что? Тебе нравится мое тело? — говорит он.

— У тебя слишком большая голова. Должно быть, это из-за твоего эго, — парирую я.

— Если ты хочешь мое тело и думаешь, что я сексуален, ну же, милая, дай мне знать, — Айк напевает песню Рода Стюарта, двигая бедрами в такт.

— Вау. Остановись прямо сейчас, — смеюсь я.

— Почему? Это тебя заводит? — спрашивает он, продолжая двигать бедрами.

— Когда я смотрю на это, погибают клетки моего мозга. Не отвлекай меня. Я должна подготовиться к своей новой работе.

Он исчезает, и я оборачиваюсь. Одна. Я одна.

Спустя час, я стою за баром с Мисти, пока она объясняет мне, как пользоваться автоматом с содовой, как будто я идиотка. Я раньше работала официанткой, и это не ядерная физика, но я вежливо киваю и улыбаюсь, пока она болтает. Она говорит быстро и постоянно останавливается сглотнуть, так как у нее пересыхает горло. Интересно, это побочный эффект употребления кокса? Айк же говорил, что она его принимает.

Айк появляется и осматривает меня оценивающим взглядом. Обтягивающая черная футболка с надписью «У Айка и Джорджа» не оставляет простора для воображения.

— Ты будешь получать внушительные чаевые, — говорит Айк, приподнимая брови. Я краснею и пытаюсь сосредоточиться на Мисти.

Наконец, она разрешает мне сесть за стол, и учит меня наполнять солонки, перечницы и сахарницы, пока мы ждем наплыва посетителей на время ланча. Так как я новенькая, то не обслуживаю сегодня, а только наблюдаю, и я уверена, что она поручит мне наиболее трудную работу. Айк сидит напротив и наблюдает за мной, напевая «Get Rhythm», и я не говорю ему, что это моя любимая песня Кэша. Моим родителям нравились Джонни и Элвис. Когда все шейкеры и коробочки с чаем наполнены, я расставляю их на столах и неосознанно пою «Get Rhythm» вслух.

Я пою и покачиваю бедрами, когда врезаюсь в чье-то крепкое тело и почти роняю поднос. Джордж пристально смотрит на меня, подхватывает поднос и кладет его на стол.

Схватив меня за руку, он спрашивает:

— Почему ты поешь эту песню? — его глаза темные, обвиняющие.

Должно быть, я выгляжу ошеломленной, потому что Айк говорит:

— Это моя любимая песня Джонни, — он проводит ладонью по своему лицу и смотрит на брата.

— Я не понимаю, — говорю я Джорджу, но на самом деле обращаюсь к Айку.

— Как ты выбрала мою любимую песню сегодня утром?

Я смотрю в его темные глаза, не мигая. Я знаю, каково это — быть сломленным. Черт возьми, я сломлена. Он не сможет напугать меня.