Костантин (СИ)

Обратно они оба уже просто шагали, а не бежали, разглядывая постепенно скидывающий последние нити сна с себя город.

– Ко мне завтра Холл приезжает, – оборонил Иван. Константин сразу же встал на месте как вкопанный. – Почему ты мне раньше не сказал?!

Приезд Холла ничем хорошим обычно не заканчивался. Константин таких случаев на своей памяти не помнил. Либо утром были все пьяные и дома было невесть что, либо их всех приходилось искать по всем вытрезвителям города. Хорошо, что у Ивана хоть есть друзья во всех органах власти.

Обычно Константин запирался на все замки в своей комнате и не выходил до самого утра. Пьянка с Холлом была знатной.

– А ты и не спрашивал. – Ммм... – с трудом, сжав зубы, подавил крепкое словцо, Константин. Отец иногда поражал его.

Тем временем, они быстрым шагом дошли до двери своего дома, где они обитали. В замке загрохотал ключ, и дверь распахнулась.

Константин пропустил отца в душ. Затем Иван, переодевшись в свой парадный костюм и шарф, быстро покинул предел дома. Во дворе его уже ждала машина с флагами и водителем.

Константин махал ему через окно.

А он сам, после ухода папы, неспешно занялся остальными делами. А их предстояло сегодня очень и очень много...

====== Глава 5. Гилберт. Родственнички. ======

Константин стремительно убирал все, что может разбиться и расколоться в самые дальние ящики, углы и с глаз долой. Наспех он начал пылесосить квартиру. Отец должен вот-вот вернуться: уже около трех часов.

Он почти убрал в прихожей, как в дверь настойчиво и долго прозвонили. Константин спокойно убрал и выключил пылесос, извлек из-за пазухи нож и двинулся открывать нагло до сих пор трезвонившему в дверной звонок человеку.

Быстро окинув находившегося на пороге в глазок, Константин, тяжко вздохнув, открыл дверь. Нож исчез в кармане.

Сразу же желтой молнией мимо пролетела до ужаса знакомая маленькая пташка, а следом с криком:

- Вы скучали по Великому мне? – протиснулся Гилберт, наконец перестав звонить. С одним-единственным чемоданом. Его красные глаза и белые волосы резали глаза в полутемной прихожей. – Я не понял, а где все?

- Привет, дядя Гилберт. Я так скучал! – Константин кинулся в распахнутые объятия Гила. Желтая птичка кружила над их головами выписыая круги.

- А где все? Привет-привет, малыш! – Гил любовно провел по его голове, взлохматив жесткой рукой волосы еще сильнее.

- Отец – у президента, но скоро должен вернуться, – ответил Константин, опять пытаясь пригладить стоящие дыбом волосы.

- Я голодный, есть что-нибудь? В самолетах скверно кормят. Моя птичка вообще ничего не ела. Да ее пришлось везти к тому же тайно...

Названная громко зачирикала – запела.

- Пошли все на кухню, сварганю я сейчас что-нибудь... За продуктами я ходил еще вчера. – Константин быстро перенес чемодан через порог, об который можно легко зацепиться и полететь (что каждый раз проделывал его крестный номер три, Альфред Ф. Джонс, бывая в этом доме. Именно поэтому отец не хотел менять порог. Когда еще насладишься видом лежащего у своих ног Америки?), отставил в сторону и они вдвоем, не считая птицы, пошли на кухню.

Калининград с наслаждением развалился на одной стороне стола. И искоса поглядывал на манипуляции Константина. Птичка уже клевала зерно из белоснежной чашки с отбитой ручкой и трещиной посередине.

Константин, не отвлекаясь от готовки на лишние разговоры, грел на плите сразу три блюда одновременно: борщ, котлеты и картошку.

Отец, возвращаясь от президента, почему-то всегда ел в три горла.

В итоге, подав горячий борщ со сметаной и сняв остальное с плиты, закрыв крышками, Константин сел рядом с Гилом, который с радостью накинулся на еду. Птичка, подлетев к стакану с водой, черпала своим клювиком воду и, смешно задрав его, пила взахлеб.

- А что ты делаешь? – спросил более-менее наевшийся Гилберт у Константина. Птичка вспорхнула ему на плечо.

- Я? Учу.

- А что?

Константин только вздохнул.

- Если тебе что-нибудь говорит словосочетание: “Сборник славянских заклинаний”, то я только обрадуюсь. Я обрадуюсь?

- Эээ, нет, пожалуй, ксе-ксе, – хихикнул Гилберт.

- То-то и оно. А мне надо выучить не меньше пяти... Заклятий.

- Я всем подарки принес, в том числе и тебе. – Перевел разговор в нужное русло Байльшмидт. – Только отцу не говори, что я...

- Тааак! – разнесся в прихожей мощный, звучный голос Ивана, – я дома!

- В другой раз, племянник. – Грустно улыбнулся Гилберт. И вновь нацепил радостное (или вызывающе дерзкое – у него они не различались) выражение лица – Иван уже входил в пределы кухни. – Привет, Иван!

- Гилберт? Ты? Я и не думал, что ты так скоро вернешься! – Иван пожал ему руку. Гил с трудом попытался не ругнуться: фирменное рукопожатие Брагинского, известное во всем мире, запросто может сломать руку в нескольких местах. – Как Людвиг?

- Да нормально. Экономика хорошая, стабильная. Бумаг много, но справляется. Все как всегда. Подарки вот, привез.

- О, и что мне?

- Как всегда... – Гилберт многозначительно кивнул на Константина. Константин скривился: ну почему его все считают маленьким?

Хотя по меркам всех стран – он еще в пеленках лежит, завернутый.

Брагинский усмехнулся:

- Ну, скоро настанет время попробовать и его. Ко мне завтра Холл приезжает, кстати...

- Очень вовремя.

- Ага. А что у нас на обед?

- Пап, будь добр...

- Э, нет, сын, это ты будь добр...

Константин зло уставился в глаза Ивана. Гилберт с интересом переводил взгляд с одного на другого: их перепалки иногда перерастали в хорошие драки в которых он с удовольствием участвовал. Как третья сторона.

В этот раз проиграл Иван. И он тут же пошел наливать себе борщ самостоятельно, как и класть в тарелку картошку со горячими котлетами. Константин довольно откинулся на сидении: выигрывал в гляделки он редко.

Гилберт разочарованно вздохнул.

- Тебе что, драк в Германии не хватило? – произнес Иван, искренне удивившись.

Гил сразу мысленно вернулся в Германию, вспомнил каждую свою драку: они с Людвигом хорошенько выпивали в дальней пивной, потом возвращались через весь город, не трезвые. Приключений по дороге всегда хватало с лихвой на двоих.

А учитывая “темное прошлое” двоицы...

Константин же думал как сбежать из дома всего на один вечер. Это полный трындец! Эти двое ничего целого в доме не оставят, а в сочетании с воинственным дядей Гилбертом Байльшмидтом – эта смесь из гремучей переходила в состав ядерной. А еще и Холл со своими смесями...

А еще – им же на утро надо опохмелку готовить. Или зелье против головной боли. Супер просто!

- Пап, а как же я? – жалобно произнес ребенок. – Что я с вами тремя буду делать?

- Мы дадим тебе пистолеты, а еще... – тут Гилберт хотел что-то сказать дальше, но Брагинский решительно заткнул ему рот:

- Ты в гости к Наташе поедешь? Она не против, а ты хоть ее отвлечешь. От меня. На один день. Как идея?

Константин заулыбался во все лицо. Молодец, папа. Идея неплохая, учитывая что он сам хочет научится без промаха метать ножи как тетя Беларусь. Он ее запросто уговорит... Хоть бы отец потом не узнал.

- Я согласен, отец! – на губах мальчика заиграла коварная улыбка. Иван перехватил эту улыбку; он понял прекрасно, что ничего это хорошего не сулит, но выбора особо не было.

- Как президент? – снова перевел разговор Гилберт.

- Фронт работ всегда большой, а в России – особенно, Гил. Мы не сытые европейцы. Мы как на вулкане живем. То одно, то другое. То там тонко, то там рвется... Как всегда. Иногда и он сам в ужас приходит.

- Верю. Но вашего президента там уважают.

- Не сомневаюсь, – фыркнул Иван, беря в руку кружку до верху наполненную чаем, – Альфред привык нагло получать все на блюдечке с голубой каемочкой, а тут такое...

- Пап, – прерывая их грозивший затянуться на долгие часы разговор о политике, начал говорить Константин, – я пойду к себе? Я все убрал, оружие спрятал... В общем, пить не бойтесь.