Женщина приручает лаской, мужчина - терпением (СИ)

— Удовлетворенному мужчине нет нужды устраивать себе лишние, не доставляющие удовольствия, занятия.

Мадам Харрис кивнула.

— Вы сможете немного подождать? Вас это не затруднит?

— Надеюсь, ждать недолго, — холодно бросил я, усаживаясь в кресло. Передо мной тут же оказались выпивка, сигары, газеты — все, что может понадобиться, чтобы ожидание не казалось длительным.

Я выпил еще бокал огневиски. В груди ворочалось так никуда и не ушедшее беспокойство. Мисс Харрис вела себя подозрительно. Почему она хотела скрыть от меня Грейнджер во второй раз?

В комнате материализовался еще посетитель. Я не сильно интересовался его личностью: в конце концов, все мы тут для одного…

Буквально через несколько минут вошла Мадам Харрис: она победоносно улыбалась, глядя на меня. Но тут женщина заметила вторую фигуру: смущение и страх отразились на ее красивом лице, а глаза вновь забегали.

— Я принес обещанное, мисс Харрис, — негромко проговорил этот человек. Да… мужчина явно не заметил намека заткнуться, который так откровенно показывала ему хозяйка своими обезумевшими глазами. Он протянул ей мешочек, судя по звуку, там было много золотишка. — Надеюсь, у вас не было неприятностей.

И сразу ушел. Странный тип.

Мадам Харрис выглядела пристыженной.

— Ну-с, не просветите меня, как друга, из-за чего у вас могли быть неприятности? — я лукаво смотрел на хозяйку увеселительного заведения, лицо которой уже пошло пятнами.

— Мистер Снейп, пожалуйста, давайте забудем то, что вы сейчас услышали, — вдруг жалобно пискнула всегда уверенная в себе женщина. Помнится, даже меня она заставила почувствовать себя неловко.

— Забудем сразу же, как только вы объясните. Я легилимент. И все равно узнаю, что захочу. Просто предлагаю избавить вас от дискомфорта.

Я знал, что мои слова прозвучали угрожающе. Скрестив руки на груди, я всматривался в нее.

Спросите, зачем я все это устроил? Да сам не знаю! Может, любопытство мне все же не чуждо? Или все происходящее могло касаться Грейнджер, ведь она стала неотъемлемой частью этого заведения.

— Как вы знаете, по договору я обязана следить не только за здоровьем девушек, но и за тем, чтобы клиенты не причиняли девочкам увечий. Но… сами понимаете, такое случается. И я… в общем за такие вольности у нас предусмотрен не совсем легальный тариф оплаты…

Я усмехнулся:

— Интересно вы относитесь к своим обязанностям. А девочки не жалуются?

— Нет, — женщина покраснела, — они в таких случаях получают неплохие проценты.

— Понятно.

Да уж… владелица такого шикарного и богато устроенного заведения оказалась просто мелочной, жадной, бездушной стервой. Про недовольство девушек я спросил для галочки: все прекрасно знают, что они ни на что не имеют права.

— Мистер Снейп, я бы очень хотела, чтобы этот разговор остался между нами, — нарушила молчание сутенерша.

— Разумеется, — холодно бросил я. — Надеюсь, все готово?

— Да-да, — женщина даже не пыталась скрыть облегчения. — Гермиона ждет вас.

**

Сегодня комната Грейнджер утопала в бесчисленном количестве зажженных свечей. Они складывались в огненные дорожки, призывно указывая путь к огромной кровати.

Намек понял, моя сладкая девочка.

В комнате пахло благовониями: цитрус и хвоя. Даже захотелось дышать глубже от такой смеси ароматов. Не то что приторная лаванда…

Гермиона тихонько вошла в комнату.

С замиранием сердца я уставился на ту, которая стала причиной потери моего душевного равновесия. С легкой тоской я отметил, что, несмотря на тонну румян на юном лице, все равно бросался в глаза ее усталый вид. Вдруг мадам Харрис не обманывала, когда стремилась избавить свою подопечную от очередного посетителя?

Я нахмурился. Может, стоит уйти. Но хочу ли я сейчас уйти? И смогу ли? Нет, нужно быть честным хотя бы с самим собой. Я слишком долго ждал очередной встречи, чтобы просто так уйти.

А девушка тут же улыбнулась, и я сразу забыл все свои сомнения.

— Добрый вечер, сэр. Я счастлива снова вас видеть.

А как я счастлив, Грейнджер. Если бы ты знала…

Девушка сделала шаг ко мне. А я наконец-то оторвался от созерцания прекрасного лица. И скользнул взглядом по фигурке. Сегодня на Грейнджер было длинное, закрытое платье до пят. Глухой воротник скрывал ее шейку, а длинные рукава доходили до кистей. Вроде бы неуместный наряд для «ночной бабочки». Но когда Гермиона подошла совсем близко, я понял, в чем именно прелесть… Тонкая, обтягивающая ткань подчеркивала каждый плавный изгиб ее юного тела, а чтобы ни одна линия не была сломлена, на девушке не было белья. Угадывались набухшие соски, так притягивающие мой жадный взгляд. В юбке, не смотря на ее длину, по бокам шли разрезы до середины бедра. При каждом шаге в прорезе ткани мелькала молочная, соблазнительная кожа ее безукоризненных ножек. Но все равно я не мог не заметить, что девушка стала еще тоньше, еще невесомее. Хотя, возможно, это разыгралось мое воображение.

Гермиона ласково меня поцеловала, слегка коснувшись своими губами моих. Я тут же притянул ее к себе, углубляя, ужесточая соединение наших ртов и языков.

Сегодня она не медлила: тут же принялась освобождать меня от сюртука и рубашки, водила ладошками по мышцам, гладила, обводя пальчиками все изгибы тела.

— Вам не мешает расслабиться, сэр, — вдруг прошептала девушка, разрывая поцелуй.

— Для этого я и пришел, — мой холодный голос с нотками презрения совершенно не гармонировал с моими бессвязными, сладкими, пошлыми мыслями об этой девчонке.

Девушка улыбнулась и легонько толкнула меня в грудь, заставляя полностью опуститься спиной на кровать. Сама тут же уселась сверху, глядя своими невероятными шоколадными омутами в мои глаза. Она, призывно облизав нижнюю губу своим розовым язычком, слегка качнула бедрами, создавая мучительно сладкое трение между нашими телами в самых чувствительных частях и заставляя меня рвано выдохнуть. Желая быстрее освободить ее от этой тряпки, именуемой платьем, взялся за край подола и потянул вверх. Мягкие руки сразу убрали мои ладони, и девушка тут же своими теплыми пальцами начала массировать, разминать мне плечи, руки, грудь. Я прикрыл глаза, утопая в этом удивительном, расслабляющем занятии.

— Перевернитесь на живот, сэр, — мягко проговорила Грейнджер, пересаживаясь на кровать, давая мне свободу действий. Я повиновался.

Ее руки опять принялись массировать, разминать, расслаблять… Но все равно внутри постепенно поднималась волна возбуждения: трение ее бедер о мою обнаженную кожу, порхающие ладони над моим телом, жаркое дыхание и время от времени легкие поцелуи в шею не давали забыть, что мне причитается более сладостный приз.

Резко перевернувшись, я прижал Гермиону спиной к кровати, нависая, тяжело дыша и всматриваясь в ее слегка напрягшееся личико. На мгновение мне показалось, что на прекрасном лице появился отголосок болезненной гримасы, но она тут же расслабилась. Только едва осязаемо провела пальчиками по бокам и положила ладошки на плечи, потерлась ногой о мое бедро. Я сжал через ткань восхитительную, полную грудь, подушечками пальцев обвел выпирающие соски… И тут почувствовал, как одна ее ладошка скользнула вниз, накрывая мое возбуждение через ткань брюк, слегка надавливая, дразня… Если я и жаждал раздеть девушку, то вмиг передумал, отдаваясь во власть нахлынувшей страсти. Кое-как справившись с брюками и задрав платье, я одним толчком проник внутрь. Грейнджер рвано выдохнула, но мне вдруг стало все равно. Тем более она тут же обвила меня ногами, поощряя дальнейшие глубокие, размашистые толчки. Я не торопился, наслаждаясь этой горячей девчонкой, ее тихими стонами и едва осязаемыми, подогревающими желание ласками. Уже находясь на пике, я смял своим ртом ее приоткрытые губы и, резко сжав в объятиях, кончил.

И только слегка отдышавшись, понял, что девушка в моих руках извивается, но явно не от удовольствия. Грейнджер тихонько поскуливала от боли, стараясь избавиться от моих стальных объятий, от лишнего груза на своем теле.