Нарисуй мне карту лабиринта (СИ)

- Ты же не… - голос першит. Что если он поедет? Он оставит меня одну, здесь? Я … Я не могу без него! Только не снова,Нет!

Брюнет все понимает по моему взгляду, но мотает головой и пожимает плечами. Он и сам не знает.

- Отлично, Кет,- Винс вернулся в комнату к нам и почему-то улыбчиво потирал руки, будто памятник воздвиг себе нерукотворный,- Так что на счет Лиз…

- Списки,-перебил Я,- Людям в них обязательно ехать?

Винс останавился и удивленно приподнял бровь:

- Да, а что?

Я закусила щеку и отвернулась. Нет!

Не хочу его отпускать…

- Просто,- Вмешался Минхо,- Мы хотели узнать…

- Ах, да, Ты там есть,- Винс кивнул брюнету. Ну спасибо, успокоил прямо! - Просто обычная поездка, на две недели - не более…

- Две недели… - эхом повторяю я шепотом. Минхо берет мою руку в свою, я сжимаю его ладонь и смотрю в его глаза.

“Нет, прошу тебя” - словно говорят мои, слёзы легко поступают к краям.

“Лишь две недели, Кет” - мягко отвечает он.

Ладно, пусть так.

Я киваю.

Ладно.

- А когда отъезд? - Я поворачиваюсь к Винсу.

- Завтра.

***POV Минхо***

Поездка к Востоку была для меня мягко говоря испытанием. Не хотелось оставлять Кетрин, не хотелось оставаться там на две (!) недели. Но что делать.

Вместе со мной, Винсом и Ньютом (единственным медиком, на всю нашу эскадру) поехал Галли, Золли и куча других парней и несколько девушек.

Мне было все равно.

Путешествие к северо-востоку по Сибири прошло нормально. Не считая легких простуд и ушибов во время пути.

Хотелось домой, обратно… к ней…

Вся работа протекала быстро: мы устанавливали кучу сооружений, палаток тентов и все для второй волны заселения. Наш первый лагерь был уже мал для всех, кого находила Группа Поиска, так что новый лагерь был необходим.

Самое радостное - было возвращаться обратно.

Сидя в Джипе на переднем сидении, я то и дело бурчал Галли:

- А ты побыстрее не можешь?

- Да успокойся ты, успеешь еще,- Стентрот хитро улыбается, а я закатываю глаза.

Дождь моросит, капли стучат по крыше машины. Вся атмостфера клонит в сон, но спать мне не хочется. Мне хочется поскорей к моей девочке.

В конце концов, Галли ускоряет ход, и мы въезжаем в лагерь.

Быстро выбираюсь из машины и хлопаю дверью, дождь резко бьет по лицу, волосы вымокают, кожаная куртка чуть скрипит, когда я поправляю лямку сумки на плече. Иду по изветвленным дорожкам к нашей палатке. Две недели я не видел ее…

Тихо вхожу в палатку, отбрасывая намокшую челку со лба. Кетрин еще спит, неуклюже и забавно разлегшись на всей кровати. Одеяло сползло от ее вечного ворочанья по ночам, обнажая тонкую фигурку, скрываемую моей чрезразмерной рубахой. Белый цвет - самый неуместный при работе, а Кетрин с удовольствием взяла ее, как подарок на годовщину: неделя со дня свадьбы…

Так забавно звучит… Муж. Я ее Муж, а она - моя жена… непривычно…

Сняв вымошкую кожанку и бросив на спинку стула, я продолжаю любоваться ею.

Какая же она красивая… слишком красивая, что я не могу не ревновать ее к чему-либо на пустом месте. Слишком сильно ее люблю, что не могу отпустить от себя. И я слишком долго ее не видел… слишком.

У меня не хватает терпения, чтобы ждать, когда Кет проснется сама. Я хочу поцеловать ее, обнять… и все сейчас, а не потом.

Сбросив ботинки с ног, я забираюсь на кровать, бесцеремонно притягивая ее к себе на колени.

Кетрин расстерянно упирается в мою грудь своими маленькими, словно выточенными из воздушного материала, слабыми ладошками, сонно бормоча что-то в протест.

Наконец, ощущая родные прикосновения и фокусируя взгляд на мне, она хрипло выдыхает:

- Минхо…

Улыбаюсь ей, целуя нежную шею, ловя каждый ее вздох.

- Ты вернулся… - Кетрин отвечает на мой поцелуй, обвивая шею руками. Я сминаю ее сухие губы. Какая же она…что просто сносит крышу.

- Я соскучился,- мой голос утопает в ее губах, столь же нежных, как и она сама. Ее руки оглаживают плечи то возвращаясь к шее, то уходя обратно.

- Я тоже. Как все прошло? - на выдохе спросила она. Я молчал, продолжая покрывать поцелуями ее лицо. Нежное личико в форме вытянутого сердечка, правильные скулы. Мои руки неосознанно сжимают ее талию.

- Нормально, поставили палатки… - Я прерываюсь, целуя ее ,- … все, что надо установили… жить можно,- хрупкие ладошки прижали меня к матрацу и потянули футболку вверх. Глаза Кетрин плясали веселыми огоньками. Позволю ей стянуть с меня вымокшую хлопковую ткань темно-зеленого цвета. Девушка улыбается и наклоняется за моим поцелуем. Что же ты со мной делаешь, милая?

Мои руки ответно тянутся к ее рубахе. Мелкие пуговицы как на зло не поддаются мне, что крайне злит. Я откидываюсь на подушки, чтобы не порвать ее на Кетрин, вернее, я бы и порвал, но дефицит одежды меня останавливает.

- Я не могу расстегнуть ее, Кет,- признаю это мелкое поражение, слыша ее легкий смех. В ее движениях все столь плавно, без излишек, ровные, методичные движения пальчиками и одна за другой пуговки расстегивают одежду. Кожа девушки кажется синей в полумраке раннего утра. Я зачарованно смотрю не нее, оглаживая ровную спину, выемку между лопатками, тонкую и хрупкую талию.

- Минхо… - как же сладко звучит собственное имя в ее устах, пусть даже и тихо сказанное. Я хитро улыбаюсь, чуть сжимая ее упругие ягодицы. Кетрин садится на мой живот, целуя мои губы. Легко усмехаюсь, чувствуя животом влагу:

- Моя нежная девочка, - покрываю многочисленными поцелуями ее грудь, срывая заслуженный стон,- как же ты течёшь…

В ее глазах ни тени стыдливости, лишь щеки покрываются едва заметным румянцем. Никогда не забуду, какой красной она была, когда я решил самолично отвести ее в душ. Сейчас на ее лице лишь пять процентов от всего стыда, на который она способна.

Аккуратно перекатываюсь, оказавшись сверху. Кет страстно целует меня, зарываясь тонкими пальчиками в мои волосы и перебирая их. Я довольно урчу, углубляя поцелуй на столько, на сколько это возможно. Легкое царапание по спине, возвращает меня из полного забытья.

Целую ее шею, ярко пульсирующую сонную артерию, спускаюсь до ключиц, выступающих тонкими косточками, нежное плечо, ласкаю ее грудь, ловя каждый ее стон, который она старается приглушить - в лагере все сейчас спят. Какой же у нее плоский живот, кажется будто она вообще не ест. За эти две недели моего отсутствия, Кетрин и взаправду исхудала: ребра стали явственнее проглядываться. Вот ведь дурак, ни за что больше не уеду от нее! Никогда… только с ней…

- Минхо…

Я поцеловал ее пупок, выступающие косточки бедер, спускаюсь все ниже и ниже. Преградой служат черные трусики, я поднимаю на нее глаза и, встречая одобрение в ее, снимаю их. Мой вдох осел на ее коже.