Осторожно, женское фэнтези. Книга 2 (СИ)

— Уверена, — голос в отличие от рук не дрожал.

— Полагаете, убийца — мужчина? — уточнил у доктора Оливер, с которым целесообразность моего присутствия здесь мы обсудили раньше, чудом не разругавшись.

— Инспектор скажет наверняка, — пожал плечами целитель. — Но для дела предпочтительнее, чтобы это была все же женщина. Даму с подобной фактурой мы отыщем за пару часов.

— Вы и перед смертью будете паясничать, доктор? — поморщился раздраженно ректор.

— Обязательно, — хмыкнул Грин. — Если только мне, как бедняжке Лидии, не сломают гортань.

— Он и после смерти будет, — добавил вошедший в кабинет заведующего Крейг. — Если такую вот штуку ему под язык не воткнут.

Иногда у инспектора получалось появляться донельзя эффектно. И реплики его ладно цеплялись к предыдущему разговору, и небольшой хирургический лоток, накрытый салфеткой, интриговал и притягивал взгляды.

Полицейский поставил лоток на стол и жестом фокусника сдернул салфетку.

— С убийством-то гад без магии управился, а вот на эту вещичку чары наведены интересные. Ежели отследим…

— Ничего не узнаем, — хмуро закончил заглянувший в лоток Оливер. — Это — булавка самой Лидии. Она прикалывала ее к воротничку, я заметил еще в первый день. Слабый артефакт, но нервировал.

— Защита от проклятий? — заинтересовался Грин.

Шагнул к столу одновременно со мной, но в последний миг притормозил, пропуская вперед с шутовским поклоном, так что тоненькую серебряную булавку с круглой головкой без каких-либо украшений, я увидела раньше него. Внешне — ничего особенного, но если присмотреться, иначе, по-особенному, заметны опутывавшие булавку паутинки силы.

— От всего понемногу, — ответил ректор. — «От сглаза», как говорят обыватели.

— От нежити еще, — вставил недовольно инспектор. — Сама она, говоришь, это носила? Угодила убийце, ничего не скажешь. Серебро, да еще и заговоренное. Ее теперь целый некромантский ковен не дозовется.

Библиотекарь снова нас обошел. Пускай и не было никаких подтверждений, что смерть Лидии — его рук дело, но я и без доказательств не сомневалась. И, видимо, не только я.

Оливер отвернулся от булавки и посмотрел на Крейга.

— Зачем Лидия приходила в посольство, выяснили?

— Выяснишь тут, — вздохнул старик. — Пенни требовала… Леди Пенилопу. Говорил я с ней, ничего не понял. Она и сама не поняла.

— Я видела Лидию в тот вечер, — сказала я то, о чем следовало вспомнить уже давно. — Она действительно спрашивала леди Райс, но не объясняла зачем. Повторяла: «Она знает». Не утверждала, а у меня как будто спрашивала, знает ли она. Но мы не стали задерживаться…

— «Мы»? — переспросил ректор. — Кто еще там был?

— Я, Сибил, лорд Грайнвилль, леди Каролайн, Анет — ее подруга. Саймон с нами уже попрощался, но, кажется, не успел вернуться в зал.

— Саймон? — милорд Райхон посмотрел на меня со строгим укором.

— Мистер Вульф, — исправилась я послушно.

— Саймона спрошу еще, — без надежды на успех решил инспектор. — С матушкой его пообщался уже, она с Пенни к воротам выходила. Леди наша сурова бывает, что там Лидия лопочет слушать не стала, а мисс Милс пыталась успокоить горемычную. Домой отсылала, вроде как обещалась к хорошему доктору сводить. Это со слов самой мисс Милс. Пенни урывками только слышала. Про доктора вроде было.

— Думаю, было, — кивнул Грин, на которого полицейский посмотрел на последних словах. — Мисс Милс заходила ко мне в понедельник, спрашивала, не возьмусь ли я осмотреть некую ее знакомую, страдающую повышенной возбудимостью.

— И вы только сейчас говорите?! — разозлился Оливер. По-настоящему разозлился: от него потянуло колючим холодом, я отшагнула назад, а Крей машинально выставил вперед ладонь с подогнутым безымянным пальцем — незаконченная фигура, но хватит секунды, чтобы завершить защиту.

Один целитель остался невозмутим.

— Во-первых, я понятия не имел, о ком идет речь, — ответил он. — Во-вторых, что бы вам это дало?

И быстро добавил несколько слов на эльфийском.

Оливер вздрогнул, посмотрел почему-то на меня и отвернулся. Когда повернулся опять, раздражение уже исчезло из его взгляда, спряталось под завесой искусственного спокойствия.

— Простите, — проговорил он ровно, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Расходиться пора, — вывел Крейг. — Довольно уж пустых разговоров. Вы мне только потом, мисс Аштон, записочку про это все набросайте, своими словами, без протоколов. Вам, чай, и так сегодня крови хватило.

— Кстати, как чернила? — поинтересовался Грин деловито.

Он что-то добавил в кровь, чтобы предотвратить свертывание и обеспечить жидкости нужную консистенцию, теперь не мог не напроситься на похвалу.

— Спасибо, пишут.

— А как вам самой это занятие?

Не знаю, на какой ответ он рассчитывал, но я пожала плечами:

— Обыденно. Вы же сказали — «чернила». Я отношусь к этому так же.

Зачем создавать лишние проблемы, когда с теми, что уже есть, разобраться не получается?

И это я не только о крови.

На улице уже совсем стемнело, и накрапывал мелкий дождик, но Оливер, тем не менее, предложил прогуляться.

— Хочу извиниться за то, что там было, — проговорил он неловко: не одна я не умела просить прощения. — Я вас напугал?

— Не только меня, — улыбнулась я, надеясь обернуть все шуткой. — Инспектор почти сплел щит.

— Щит? — не поверил мужчина. — Вы видели?

— Не плетение. Начальную фигуру. Вот такую.

Остановившись, я повторила жест Крейга.

Ректор нахмурился и вдруг неожиданно рассмеялся. Только веселья в этом смехе не было: горечь, обида, затаенная злость — что угодно, кроме веселья.

— Постоянно забываю, что вы — лишь третьекурсница, Элизабет. Это не защита. Начальная фигура для плетения универсального щита выглядит немного иначе, — он взял меня за руку и погладил ладонь, заставляя распрямить пальцы. Осторожно согнул безымянный и отвел в сторону большой: — Вот это — защита. А то, что показывали вы — подготовка к ментальному удару. Ледяной душ для разгоряченных мозгов. Думаю, помогло бы. Но мы бы сейчас не гуляли.

— А что бы мы делали?

Вопрос прозвучал глупо, но я растерялась. От эмоций, которые он в кои веки не пытался скрывать, от того, насколько устало звучал его голос.

От того, что он, показав мне фигуры, так и не отпустил моей руки.

— Не знаю, — Оливер устроил мою ладонь на своем предплечье и неспешно зашагал по дорожке, увлекая меня за собой. — Наверное, вас провожал бы кто-нибудь другой, а я отлеживался бы в лечебнице.

— Мне кажется, инспектор не стал бы… — начала я, но умолкла под сосредоточенным изучающим взглядом милорда Райхона.

— Третьекурсница, — со странной улыбкой подвел он итог этому осмотру. — Стал бы, Элизабет. Если пришлось бы — так и сделал бы. Инспектор Крейг — милейший человек, этакий общий дядюшка, заботящийся обо всем и обо всех. Доктор Грин — целитель, чей главный принцип «Не навреди». Но и тот, и другой недолго думали бы, если бы я потерял контроль. К счастью, это была лишь секундная слабость. Больше такого не повторится, обещаю.

— Я не видела, чтобы доктор пытался что-то сделать, — сказала я, тогда как следовало принять его обещания и забыть этот досадный случай.

— Возможно, и не пытался, — кивнул задумчиво ректор. — Но пару лет назад у нас с доктором вышел небольшой научный спор: я вспомнил о смертельных проклятьях, насылаемых одним словом, а Грин заявил на это, что успеет остановить мое сердце еще до того, как я открою рот. Мы обсуждали теорию, естественно, но желания проверить его слова на практике у меня до сих пор не возникло.

Какой, однако, страшный человек этот доктор.

Я бы поинтересовалась еще, что он сказал, чтобы заставить Оливера успокоиться, но тему, и впрямь, пора было сменить.

Мужчина и сам подумал так же.

— Как продвигается славное дело возрождения Огненного Черепа? — спросил он.

Логическая цепочка, приведшая к этому вопросу, легко прослеживалась. А ответа у меня не было. Зато я вспомнила, что так и не поблагодарила ректора за помощь с подписью и, пользуясь случаем, исправила эту оплошность. После поблагодарила еще и за пирожное. Потом вежливо справилась о самочувствии его племянника…