Теория механизмов и души (СИ)

   -- И гражданам будет обидно, -- с иронией вставила Авиро, -- вернее, гражданкам. Такая потеря! Что ни говори, Верда -- мужик красивый, а тут такая неприятность.

   -- Предлагаешь мне начать ревновать? -- уточнил Тринда, насмешливым взглядом следя за действиями своей невесты. А та, забрав у гостя с Тёмной стороны опустевшую кастрюльку и с любопытством заглянув внутрь, положила посуду в мойку, после чего принялась обшаривать шкафы. На столе оказался хлеб (уже вполне знакомый тенсу продукт), банка с чем-то ярко-розовым и кусок мяса, кажется -- вяленого.

   -- А может, не надо? -- проникновенно предложил Мух, местные обменялись весёлыми взглядами, но тему развивать не стали.

   -- На, порежь; зря что ли учился столько лет? -- женщина подсунула хирургу нож и разделочную доску с лежащим на ним мясом, и Тринда без возражений приступил к процессу. Только заметил весело:

   -- Я всё больше по живому, а это -- как раз твоя специализация.

   -- Не халтурь, -- отмахнулась она, намазывая на кусок хлеба розовую массу. -- Лучше расскажи, как ты планируешь выкрасть Первого арра?

   -- Я долго думал на эту тему и пришёл к выводу, что единственный вариант -- инсценировать его смерть, а потом подменить тело. Ив, ты себя нормально чувствуешь? -- уточнил он осторожно, проводив взглядом пару кусков мяса, которые Авиро водрузила на бутерброд поверх розовой массы.

   -- А, ну тогда понятно, почему ты именно ко мне пришёл, -- хмыкнула она. -- Кому этим заниматься, как не патану? А чувствую я себя нормально, к чему такой вопрос?

   -- Ну... варенье с копчёным окороком -- это странное сочетание, -- заметил мужчина, наблюдая, как собеседница с большим удовольствием жуёт получившееся блюдо.

   -- Да ладно, вкусно, -- отмахнулась та невнятно.

   -- И давно тебе это... вкусно? -- подозрительно сощурился Тринда.

   -- Точно не скажу, а что? -- настороженно отозвалась женщина. Некоторое время пара мерилась взглядами, после чего хирург решительно заявил, поднимаясь с места:

   -- Забудь, о чём я тебе только что говорил. Ты нас не видела, ничего не знаешь. Мух, пойдём.

   -- Куда? -- растерянно уточнил тенс, тоже уже соорудивший бутерброд и почти открывший рот, чтобы его продегустировать. Загадочного "варенья" Миришир в приготовлении, впрочем, решил избежать.

   -- Искать помощи в других местах.

   -- И к кому это ты за помощью собрался? -- зло уточнила женщина, явно уже готовая возобновить выяснение отношений. Тринда вновь окинул её мрачным взглядом, вздохнул и медленно опустился на место.

   -- Ив, ты же врач, да? Взрослая умная женщина?

   -- Ну, -- неуверенно кивнула та.

   -- Так какого... полового органа ты сама ещё не сообразила? Повышенная возбудимость на протяжении полутора малых оборотов, изменение вкусового восприятия, повышенный аппетит.

   -- Почему это повышенный? -- упрямо возразила Авиро, дёрнула рукой, будто пытаясь спрятать бутерброд за спину, но вовремя опомнилась.

   -- Потому что ты никогда не ела спросонья. Вообще. Особенно, если тебя разбудить в неурочный час.

   -- Не-не-не, погоди! Ты что, хочешь сказать... Не, да ну, ну глупости же! Да я же... да у меня же... ой! -- бормотание её сошло на нет, хозяйка дома уставилась пустым невидящим взглядом в пространство и машинально накрыла рукой живот. -- Вот же я дура! У меня два малых оборота уже... нет ничего. А я решила, это от нервов, от тебя ни слуху ни духу... -- тихо проговорила она, не шевелясь. Тринда сполз со стула, опустился перед ней на корточки, обхватил руками колени женщины...

   А Миришир, окинув трогательную картину взглядом, тихо вздохнул и по возможности бесшумно прошёл к выходу, прихватив с собой ещё хлеба, мяса и даже -- из чистого любопытства -- банку с розовой субстанцией. Вот сейчас он точно был лишним в этой компании, а навязываться и мешать людям Мух не любил.

   На улице вечерело, небо с одной стороны уже наливалось чернильной синью. Разбросанные по нему непонятные клочья -- видимо, облака, -- заходящее светило окрашивало во все оттенки алого, и при взгляде на них отчётливо вспоминался родной дом.

   -- М-да, спасательная операция откладывается на неопределённый срок, -- себе под нос проговорил тенс, устраиваясь на ступеньках крыльца, и принялся сооружать из добычи многоярусный бутерброд. Благо, от дороги эти самые ступени отделялись какими-то плотными тёмно-зелёными кустами, и случайный прохожий не мог увидеть столь приметного типа.

   Загадочное варенье оказалось сладким. Мух на пробу закусил ложку вязкой липкой массы бутербродом и пришёл к выводу, что вкус хоть и непривычный, но действительно приятный, и вообще не понятно, с чего Тринда так прицепился к этому сочетанию. Наоборот, хорошо: сахар -- он, говорят, для умственной деятельности полезен.

   В доме царила тишина, вокруг -- в общем-то, тоже. Откуда-то издалека слабо доносились голоса, где-то гудел паровоз. Один раз мимо прогромыхало неизвестное транспортное средство, порой слышались шаги. В окружающей зелени пищала и верещала местная живность, с особенно смелыми представителями которой благодушно настроенный сытый Миришир разделил пару кусков хлеба. Кое-кто из сотрапезников явно относился к числу птиц (насколько Мух помнил, тут летали только они, а для насекомых существа казались слишком крупными), а кое-кто -- лохматый и шустрый -- оказался зверем непонятной породы и происхождения. Впрочем, хлеб этот некто жрал за милую душу, а больше Муха в нём ничего не интересовало.

   Варенье ту Трум доел уже со скуки, тем более, в банке его оставалось несколько ложек.

   Когда дверь дома открылась, на улице уже вполне стемнело, а гость с Тёмной стороны дремал, привалившись плечом к дверному косяку, склонив на него голову и обхватив руками колени.

   -- Мух, -- тихо позвал его заметно смущённый доктор, -- хорош кровососов кормить, пойдём в дом.

   От оклика Миришир вздрогнул и очнулся, распрямился и начал с хрустом и шелестом приводов потягиваться.

   -- Да ладно, -- невозмутимо отмахнулся он. -- Какие ещё кровососы? Они вроде вполне смирные, хлеб вон ели с удовольствием.

   -- Кто хлеб ел? -- растерянно уточнил Тринда.

   -- Не знаю, мы не познакомились, -- прихватив со ступеньки банку, сквозь зевок флегматично сообщил ту Трум. -- Лучше скажи, куда мы дальше? Прямо сейчас двигаем или всё-таки утром?

   -- Никуда вы не двигаете, -- успокоила его Авиро, маячившая за спиной свела. -- Мы решили этот вопрос и обсудили план, Тринда больше не возражает, я вам помогу. Я только утром с дежурства, поэтому мне сейчас в госпитале делать нечего, а нездоровый рабочий энтузиазм может вызвать подозрение, так что всё отложим на завтра. А сейчас размещайтесь, нечего под окнами мелькать.

   Судя по выражению лица, Тринда не то что "не возражал", а выступал категорически против и даже пытался настоять на своём. Только его "своё", как это часто бывает, вдребезги разбилось о неоспоримые аргументы вроде "я хочу" и "если так, то ты меня совсем не любишь". От общения с беременными женщинами самого Муха судьба пока берегла (тьфу-тьфу-тьфу), но страшных историй от друзей-приятелей он наслушался много, и угрюмому доктору сейчас искренне сочувствовал.

   Миришир ожидал, что договорённости парочки надолго не хватит, и морально готовился к продолжению эмоциональных обсуждений, но -- отнюдь, свелы действительно успокоились. Кажется, оба чувствовали себя виноватыми перед гостем, немым укором проторчавшим пару-тройку часов на пороге.

   В итоге за вечер заговорщики вполне спокойно и конструктивно обсудили ситуацию и составили примерный план действий, который меньше всего нравился именно хирургу -- от него требовалось только найти транспорт для перевозки тела сначала в порт, а потом на Дырчатый. И озаботиться маскировкой.

   Ящик с человеческим телом -- предмет слишком характерной формы, чтобы перевозка его не вызвала вопросов и не привлекла внимания. Конечно, можно было упаковать его в позе эмбриона в коробку менее приметных очертаний, но внешний вид Муха натолкнул присутствующих на гораздо более интересную мысль и хитрую комбинацию, имеющую тем не менее шанс на успех.