Контракт (СИ)

“Давай же Майлз, сделай это…”

Но ответом Шики оказалась дрожь. Венениф было решил, что вызвана она возбуждением, но сильный удар в грудь и ошалелый, затравленный взгляд мага интерпретировали ее иначе. Брюнет сам не понял, как оказался скинутым на пол. Губы все еще горели от поцелуев, мысли затмило одно-единственное желание – продолжить, но накидываться на мага и пугать его еще больше не хотелось. Потому венениф медленно поднялся с пола и вздрогнул, увидев забившегося в угол хозяина. Жалкое зрелище.

— Майлз? Я снова тебя напугал? — сглатывая подкатившийся к горлу комок, просипел брюнет. — Прости меня! Правда, мне очень жаль! Не знаю, что на меня нашло, ведь я… Обещаю, что больше это не... — Шики осекся, осознав, что все им произносимое – голимая ложь.

— Кого я обманываю. Повторится. Потому что я люблю тебя. Потому что не могу сдерживаться в твоем присутствии. Меня к тебе влечет словно магнитом. Я теряю контроль. Делаю тебе больно, не желая мириться с отказом. Я просто...

— Ты здесь ни при чем, — неожиданно выдохнул Майлз сквозь тихие всхлипы. Как давно он плакал в последний раз? Наверное в Тот момент, который оставил на детской психике обезображивающий шрам и сделал рыжего замкнутым и одиноким.

— Правда? – не до конца поверил Шики. – Тогда в чем дело?

Маг ответил далеко не сразу. Некоторое время он затратил на то, чтобы взять себя в руки, стер с лица предательские слезы, постарался унять дрожь во всем теле, затем слез с кровати и начал медленно прохаживаться по комнате, собираясь с мыслями. Венениф все это время лишь наблюдал за парнем, и не думая мучать его лишними расспросами.

— Шики, я убийца, — наконец выговорил Майлз, обессиленно облокачиваясь на стену, сползая по ней на пол и оказываясь прямиком напротив вененифа. Парень приготовился увидеть на лице брюнета гримасу отвращения или осуждения, ужаса или презрения. Но слуга оставался бесстрастным.

— На моей совести четыре человека, — продолжил маг осторожно, ожидая, когда же венениф выкажет какую-нибудь эмоцию. Но и эти слова не произвели на Шики должного впечатления. Лишь внимательный взгляд фиолетовых глаз продолжал не мигая следить за каждым движением рыжего. Тогда-то Майлза и прорвало:

— Своих настоящих родителей я не знаю. Меня нашли на берегу моря. Один старик. Его звали... Хотя какая разница, как его звали. Он был магом. Одним из тех, что отвергают основы современного магического мира и живут отшельниками на берегу моря или в лесу, управляемые собственными правилами. Он всему меня и научил. Был очень строг, но справедлив. Иногда бил, но только за дело. Часто, делая закупки самого необходимого на рынке на краю города, на последние деньги покупал мне что-нибудь вкусное, приводя меня этим в неописуемый восторг. В то время меня не интересовали ни мои настоящие родители, ни дружба со сверстниками. Каждый день был насыщен магией, необъяснимым счастьем и покоем. И пусть мы ходили в рванье и большей частью ели то, что росло в лесу неподалеку. Мне было хорошо. И казалось, так будет вечно. Вот только тогда как я взрослел и набирался сил, старик старел и слабел. Не только телом, но и духом. Сперва он начал разговаривать с собой, кричать без причин или забывать самое элементарное, а затем и вовсе потерял чувство реальности и перестал распознавать что хорошо, а что плохо. Слабость, старость и болезни убили человека, которого я считал своим отцом, оставив лишь обезумевшую оболочку, – Майлз позволил себе перевести дух, после чего продолжил. – Вот только я, наивный слепец, понял это слишком поздно. И не при самых приятных обстоятельствах. Когда со стариком стало совсем плохо, я начал подрабатывать в городе, чтобы заработать денег на лекарства. И как-то ночью, придя с работы домой, в нашей полуразвалившейся лачуге я обнаружил гостей: трех мужчин в богатом одеянии и с сальными взглядами. Дурак, подумал, что старик нашел себе хорошего заказчика на заговоры или какие-нибудь зелья. Как же я ошибался, — парень замолчал, явно подавляя в себе новый приступ истерики. Венениф было подошел к нему, чтобы успокоить и приободрить, но Майлз жестом попросил брюнета не двигаться с места.

— Я не нуждаюсь в жалости, — прошипел он, после чего продолжил. — Так вот, когда я пришел домой и спросил старика, что происходит, он подозвал меня к себе и сообщил, что нашел мне новых опекунов. Что они обо мне позаботятся. Понимаешь ли ты, в чем заключалась эта забота? Потому что я сперва этого не понял. Начал уверять старика, что и с ним мне живется прекрасно и что я, в конце концов, не брошу его. А он лишь похлопал меня по плечу, сказав, что отпускает меня. Потом протянул руку мужчинам, и они вложили в нее мешочек с золотыми монетами. Он продал меня. Мужчины сказали, что в мешке только половина суммы и остальное старик получит после того, как они опробуют товар. Тогда мой наставник, мой отец, самый дорогой мне человек поднялся со стула, вышел из дома и запер дверь на замок. А эти люди, покупатели... Ты же понимаешь, чего они хотели. Никогда мне не было так страшно. Они раздели меня и некоторое время осматривали, нет ли во мне изъянов. Затем решили опробовать на деле, — Майлз уткнулся лицом в колени и перешёл на свистящий шёпот. — Стоит ли говорить, насколько мне было противно? Я… Просто… Не мог… Представить… — маг замолчал. Его плечи слегка сотрясались от сдавленных рыданий. Шики же продолжал молчать, понимая, что именно он заставил парня переживать этот ад заново. Прежде чем что-то говорить, вененифу следовало выслушать рыжего до самого конца.

— Когда меня прижали к столу, – неожиданно продолжил Майлз, – во мне будто что-то щелкнуло. А мои покупатели попадали замертво, разрубленные на мелкие кусочки. Их кровь попала на потолок, красочно забрызгала полы и стены, окрасила мои руки по самый локоть в багровый цвет. Она попала даже ко мне в рот и, вспоминая об этом, кажется, словно я ощущаю этот вкус и теперь. Сейчас, вспоминая обо всем об этом, я осознаю весь кошмар происходящего, но в тот момент мне было плевать. Я не задавался вопросом, как умерли мои обидчики, не бился в истерике из-за изобилия крови. Единственная мысль, которая в тот момент возникла в моей голове, была связана со стариком. Он предал меня, он продал меня и должен был заплатить. И плевать, что он меня воспитал, обучил, что он, по сути, даровал мне жизнь. Плевать, что его поступки вызывала болезнь. Этого я простить не мог. И я убил и его. Что было потом, я помню смутно. Очнулся на задворках какого-то зачуханного кабака в городе. С месяц жил на улице. Лазил по помойкам и воровал. И, наверное, вскоре бы умер, если бы судьба не свела меня с Тейлором. До сих пор удивляюсь, как он заставил меня довериться ему. В такое-то время… Хотя он удивительное исключение из правил, более отзывчивых и добрых людей я никогда больше не встречал, — рассказ оборвался так же резко, как и начался. Воцарилось молчание.

— Зная обо мне Такое, ты все еще уверен, что любишь меня? — спросил парень, поднимая глаза на слугу. Шики в ответ улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся.

- Что? Ты? Ты смеешься надо мной?! После того, как я душу тебе открыл, наизнанку практически вывернулся?!

- Нет… Нет-нет, прости! – воскликнул брюнет, вскакивая на ноги и удерживая мага за руку за секунду до того, как парень уже было выбежал из комнаты. – Прости меня. Сейчас я все объясню, – пообещал венениф, привлекая парня к себе и крепко его обнимая. – Прости, – повторил он еще раз, – просто я удивлен, что после произошедшего ты остался таким наивным ребенком.

- Что?! Ты вообще меня слушал? – маг начал яростно выдираться из объятий слуги, но Шики будто и не почувствовал этого.

- Ты называешь убийцей себя, но хоть раз задумывался, сколько грехов лежит на мне? И вправе ли я осуждать тебя, когда утопаю в чужой крови по самое горло. Задумывался ли ты, сколько у меня было хозяев и что они заставляли меня делать. Нет, они не ограничивались убийствами насильников. Они заставляли меня мучать детей, насиловать женщин, убивать ради забавы и умирать самому раз за разом с каждой жертвой, павшей от моей руки, – тихо проговорил слуга.