Видишь принца - целуй! И так восемь раз (СИ)

В госпитале всех завели в пустую палату, велели выпить по стаканчику подогретого вина из большого пузатого кувшина - советник стакан не взял, заявив, что успел принять стимулятор заранее, - и предложили улечься отдохнуть.

- Пожалуй, мне уже нравятся такие опыты, - подмигнул соседу известный балагур Раххат, - вот бы еще девушку красивую под бок подложили.

И неожиданно для себя уснул. Появления красивых девушек - целых двух - он уже не заметил.

При пробуждении стражников поджидал сюрприз: Шихабуддин взял с каждого клятву о неразглашении и отправил на улицы города искать скопления джактихов. Обнаружив искомых, следовало попытаться подслушать их разговоры, что никакой сложности не представляло, учитывая привычку джактихов переговариваться через всю улицу. Узнав что-нибудь крамольное, подсылы должны были потихоньку передать информацию начальству. И ни в коем случае не приниматься джактихов сразу же вязать.

В процессе исполнения новых должностных инструкций подопытные испытали еще два потрясения. Первое заключалось в том, что они внезапно стали понимать паджерский язык. А второе - что все ужасные слухи, ходившие про джактихов по столице, оказались правдой. И еще два воза гадостей сверху.

Начальство не успевало записывать и анализировать информацию, начались первые аресты.

В результате Абдульмуталь Гафар, согласившийся на авантюру только из уважения к бывшему канатоходцу Кюриму, троюродному брату тети своей второй жены, смог передохнуть только к вечеру следующего дня, когда добрался наконец до своего кабинета.

Вслед за Абдульмуталем в дверь вломился советник; карманы его жилета подозрительно оттопыривались.

- Ну и заварил ты кашу! - Шихабуддин с размаху плюхнулся в потрепанное кресло и со звяком выставил на стол два кувшинчика популярного в Бахри винного напитка "Солнечный кактус". - Все пять подсылов теперь прекрасно понимают паджерский. Ну и я тоже, конечно. Мы уже раскрыли два похищения подростков, ограбление ювелирной мастерской и шесть случаев контрабанды скаковых верблюдов. Эти джахтихские свиньи даже не думают таиться и обсуждают свои темные делишки совершенно открыто.

- Скажу тебе честно, друг мой, - повинился Абдульмуталь, разливая напиток по маленьким пиалушкам, - я ведь да-а-леко не был уверен в результате, когда затевал это внезапное обучение стражи паджерскому языку. Просто подвернулись под руку эти странные актерки, у меня было свободное время, родственник за них попросил... я ведь даже до сих пор не знаю, как они это сделали. Все так сразу завертелось...

- А я тебе расскажу, - Шихабуддин двумя глотками осушил пиалушку и потянулся к кувшину за новой порцией. - Маленькая ходила по комнате и бормотала всякую несуразицу на паджерсоком языке...

- Например?

- Бахри - столица Караумата. Мое имя - Аглая. Мне шестнадцать лет. Я учусь в одиннадцатом классе. У меня есть папа и мама, сестра, тетя, дядюшка, бабушка и прабабушка. Я люблю шить. Это кошка. Это собака. У меня есть кошка. Ее зовут Песчинка. Говорите ли вы по-парджерски?

- Да, действительно, странный текст. Кто же вот так сразу выкладывает всю свою подноготную чужим людям? А как ты понял, что она говорит?

- Да эта Аглая все время повторяла одно и то же. А вторая девушка ходила по комнате и проверяла биение крови на запястьях парней. Начала она с меня, и после ее прикосновений я чудеснейшим образом начал понимать, о чем говорит малышка.

- Да уж, необычный способ обучения языку. Но действенный!

- Актерки свое дело знают! Единственное, что меня смутило - я ведь, в отличие от солдат, не спал во время манипуляций, а только притворялся, но на результате это никак не отразилось.

- Думаю, девушки просто хотели скрыть от нас свой способ. И если бы они не беспокоились за своего товарища, то вряд ли бы взялись нас учить.

- А им действительно есть чего опасаться?

- О да. Наши парни послушали, о чем говорят в окружении этого Мильши-заде. Оказывается, он большой любитель молоденьких мальчиков. Причем, как ты можешь догадаться, он "всего лишь придерживается обычаев предков".

- Хорошенькие же у джактихов были предки! Все свои пороки они тут же оправдывают их священными традициями. Рабовладение? Обычай предков. Угон скота у соседей? Исконный промысел. Ну ничего, теперь мы их прижмем к ногтю. С парнем-то ты что решил?

- Да просто приказал отряду городской стражи следить за всеми подходами к гильдии менестрелей и к театру комиков и мимов. Как только Мирика увидят выходящим с джактихами, как бы добровольно это не выглядело со стороны, стражники сразу же их задержат - до выяснения всех обстоятельств. Обеих девушек я уже предупредил, чтобы больше не беспокоились.

* * *

Но девушки беспокоились. И в день, когда, по Полининым подсчетам, Мирика должны были похитить. И на следующий тоже.

Как назло, ничего не происходило. Задержка в осуществлении коварных планов джактихов была вызвана внезапными арестами некоторых действующих лиц, но откуда об этом было знать народному дуэту?

- Ты точно поняла то, о чем они говорили? - в тысячный раз спрашивала Аглая подругу. - Почему Мирика до сих пор не украли?

- Передумали, - бурчала злая на весь свет актерка, на собственных нервах прочувствовавшая правоту пословицы про ждать да догонять. - Присмотрелись к нему повнимательнее, прослушали в его исполнении пару героических баллад и решили не связываться.

Полина нервничала все сильнее и сильнее. Мало того, что Мирика никак не воровали, приближался день выступления в посольском городке, а значит, неизбежная встреча с Сосипатрой, Тонатом и Фейном.

Графиня, конечно, не знает, кого должна благодарить за отлучение от двора, но наверняка заметила народный дуэт в императорской ложе и может что-нибудь заподозрить. А уж надеяться на то, что принцы забыли зловредных девиц, и вовсе не приходилось.

"Загримироваться, что ли? - думала студентка. - Сосипатра видела нас издалека. А вот с Фейном я танцевала, а с Тонатом вообще побывала в одной постели. Правда, недолго, - девушка хихикнула. - Да ну их! Будь что будет, и не из таких передряг выпутывались!"

* * *

Если бы Полина знала, с каким нетерпением ждут их концерта в посольском городке, она бы не относилась к ситуации столь легкомысленно. Агафон Кейфас, уговорив народный дуэт выступить в посольстве, потом целую неделю расхваливал "молодых и чрезвычайно талантливых дрессировщиков и певцов" всем встречным-поперечным.

Не обошел он вниманием и начинающих дипломатов из Дофера и Сигошара.

Слова имперского мецената упали на благодатную почву. Оба принца давно уже отчаянно скучали.

Дипломатическая служба в халифате наводила на Фейна тоску, а Тоната просто вымораживала. Высший свет Бахри казался Фейну пресным, примитивным и неотесанным, а Тонату - слащавым и невыносимо лицемерным. Но оба наследника держались, как кремень, а когда становилось уж вовсе невыносимо, вспоминали события, толкнувшие их на дипломатическую стезю. Это помогало встряхнуться и тянуть лямку дальше.

Положа руку на сердце, дипломатам из Сигошара и Дофера в Каракумате делать было особо нечего. Государства эти с халифатом общих границ не имели, идеологических, территориальных, имущественных или религиозных споров меж ними не было, а торговцы прекрасно обходились своими силами. Оставалось заниматься культурным сотрудничеством.

Короче, синекура, она и на Альтре синекура. Не зря венценосные отцы непутевых принцев для первой их служебной командировки выбрали беспроблемное с дипломатической точки зрения государство. Кто же мог предвидеть появление в Бахри скандальной Сосипатры, юного менестреля с замашками спецназовца, не равнодушного к принцам народного дуэта, заколдованного лося и похотливого вождя местных сектантов?