В прятки с реальностью (СИ)

Я легонько целую его в плечо, мне хочется смеяться и плакать одновременно. Тело слегка потряхивает от пережитого восторга, Дин гладит мои волосы, шею, что-то шепчет нежное… Я смотрю в его глаза, я тону в его обожании… Нет, это невозможно, это только я такая счастливая…

— Я люблю тебя, Дин! Ты, только ты мой ангел-хранитель… Я так хочу родить тебе малыша, обещай, что у нас обязательно все получится…

— Я обещаю, я сделаю все, чтобы ты была счастлива, моя самая любимая на свете женщина!

сообщение на пейджер

«Родила. 6,5, 18,9 и 6,94, 19,29.* Сама. Принял Эрик. Я тебя убью. Ты чего в оброк грохнулась?»

«Прости. я беременная. будет дочь»

«Вот бл*дь. ура.»

Комментарий к 22. Предназначение (Дин/Мелисса) * Это английские фунты и дюймы. В переводе это 2950 гр и 48 см, 3150 гр и 49 см

====== 23. Крыша (ПС) ======

«В прятки со страхом», глава 16.

POV Эрик

— …говорит, что спихнули. И, кажется, не врет, потому что у нее здоровенный синяк на ноге…

Зик еще что-то бормочет, а я вижу, что мелкая пропала. Мой косяк. Слишком откровенно все выползло наружу. Я не один и не два раза слышал, как шепчутся у меня и у нее за спиной. Отношения с неофитами не одобряются ни лидерами, ни бесстрашными… А есть ли они, эти отношения…

А вот х*й знает. Ни хрена я, вообще, ничего не понимаю. Точно знаю — эта глупая, мерзкая девка, вечно лезет куда ее не просят. Страшно мешает. Бесит. Не идет из головы. Больше всего на свете хочется ее придушить и дело с концом. Однако… От мысли, что сейчас, в данную минуту, она могла бы лежать на дне пропасти с перебитыми костями и совершенно не живая, в животе холодеет и думать об этом не хочется совершенно.

Пиная в крайнем раздражении железную дверь, выхожу на крышу. Знаю точно, что она пошла сюда. Почему? Хер знает. Ну, да, так и есть, сидит, привалилась к парапету. Убраться бы отсюда надо нах*й. Вот, как бы, даже не ноги уносить… Однако, сажусь рядом с ней, щелкаю зажигалкой. Почему рядом с ней так… спокойно? Что не хочется больше ничего ни говорить, ни делать… Только сидеть, откинувшись спиной назад и глядя в темное небо.

— Опять босая рассекаешь, — не в силах подавить усмешку, говорю, глядя на ее голые ноги.— Хорошо что в этот раз хотя бы не в одних труселях.

— Рада, что тебе смешно. — недовольно ответила она. — Жалко туфли, но они были несчастливые. — продолжает, разглядывая свои ногти. Надо бы ее как-нибудь обескуражить. Чего она сидит такая потерянная?

— Хочешь новые? Могу подогнать.

— Я не возьму, - ага, посмотрела, как я отреагирую… Вот чертова девка, так и сидел бы здесь вечно. Чтобы не было ни неофитов этих долбо*бских, с их амбициями тупыми, ни изматывающих заданий, с которых х*й знаешь, вернешься или нет, ни конфликтов, ни ссор, ни другого дерьма…

Мелкая ручонка тянется медленно, словно миллиметр за миллиметром прокладывая себе пусть к моей руке, вытаскивает из пальцев сигарету, окутав на мгновение теплом, чуть задержавшись, и тянет сигарету ко рту. Я завороженно смотрю, как ее губы обнимают фильтр и почему-то мысль о том, что еще секунду назад этот фильтр сжимали мои губы, а теперь ее, привела в какую-то дезорганизацию все вообще в моей голове… Срочно, чтобы занять хоть чем-нибудь руки, прикуриваю другую сигарету, делаю сильную затяжку, так, что закружилась голова… Эта девица… Вышибает из меня весь здравый смысл, рядом с ней я вообще… Идиотом каким-то становлюсь…

— Ты видела, кто это сделал? — уже не скрываясь смотрю на нее, спрашиваю, просто, чтобы спросить. Ясен пень, что не видела она никого, иначе не сидела бы тут.

— Нет. Нападавший спрятался за углом и не выходил из своего укрытия, а просто стоял и ждал пока я сорвусь вниз. И тихо-тихо что-то нашептывал.

Ясно, либо из-за меня ее хотели прибить, либо из ревности, дело тут, конечно, не в рангах.

— Не шляйся одна по коридорам, — да, и это не поможет, если кто-то, действительно, захочет от нее избавиться, — как давно это продолжается?

— Что? — переспросила она, а я призвав на помощь все свое терпение ответил:

— Преследование. Или ты хочешь сказать, что это было в первый раз?

Она задумалась, сведя брови к переносице и смешно наморщив нос. Что за девица, кто бы мне ответил. И какого хрена я вожусь с ней, пытаясь выяснить то, что и так понятно. Я не заметил, что малявка уже смотрит на меня надменно, будто хочет в чем-то обвинить.

— Ты прекрасно знаешь, откуда растут ноги у этих нападений. Зачем спрашиваешь?

— Советую искать защиты у своих друзей. — отвечаю я ей невпопад. Что это за манера у нее вечно выставлять меня в дураках. Это что, игра такая или она просто дура безголовая?

— Но с ними я не чувствую себя в безопасности. По новым правилам Бесстрашия, у членов этой фракции не должно быть друзей. Только соперники.

Это так, только вот проговаривать это вслух совершенно излишне. Никак не могу в толк взять, она правда не понимает, или тут кроется что-то еще… Да, какие там у нее друзья… Однако, чувствуется, что она заметно расслабилась. С чего бы это?

— Ты, ко всему прочему, слишком много болтаешь. Такие, вообще, долго не живут. — На всякий случай предостерегаю ее, хотя точно понимаю, что все это бесполезно, она упряма и у нее отсутствует инстинкт самосохранения. По одному только бесстыжему сейчас взгляду это видно, — тебя только что спихнули в пропасть, но особо напуганной ты не выглядишь.

— Нет, — нагло отвечает она. — Мне становится спокойней рядом с тобой.

Вот это именно то что я хотел услышать, бл*дь!

— Да, твою мать, какого хрена? Что ты о себе возомнила? — я посмотрел на нее сверху вниз, как можно презрительнее. — То, что я тебя трахнул, вовсе не значит, что можно теперь ходить по фракции ожидая, что я буду прикрывать твою спину, когда ты не умеешь держать язык за зубами, постоянно нарываешься и влезаешь во всякую х*йню! Плевать я хотел на такую тупую, ничтожную, безмозглую дрянь. И нечего навязываться мне и бегать за мной! — самоконтроль в который раз отказывает мне, заставляя срываться на крик. Вот что за девка, вечно ее тянет на подвиги и никак не может держать свой еб*ный язык за зубами!

Она с шумом выдыхает и явно видно, ей не понравилось то, что она услышала. Ну вот и ладушки. Может, наконец, отвалишь от меня, и я смогу жить дальше спокойно.

— Безмозглую? А у тебя, значит, в голове полный порядок? Слева тараканы, а с права мания величия.

Ах, вот, значит, как? Острый язычок на мне отрабатываем… Она сползает с бортика и садится напротив меня. Я с усмешкой наблюдаю за ее передвижениями. Чего это она ко мне подбирается… Слишком, непозволительно близко…

— Тогда зачем ты сейчас пошел за мной? Почему не остался там, с э-э-э? — ну же договаривай! Или мысль о том, что я не только тебя трахаю, тебе неприятна, да?

— А с чего это вдруг тебя волнует, с кем и как я провожу время? — надменно спрашиваю ее, надеясь, что она не станет развивать эту тему.

— А вот волнует! — тихо выдыхает девица, и мне становится интересно, чем все это закончится.

— Это не твоего ума дело и никак тебя не касается…

— Однако ты здесь. Со мной. ЭТО меня касается. — перебивает меня, пристально вглядываясь в мое лицо, словно ища там ответы на свои вопросы. — Ведь ты сам сюда пришел. Зачем?

Я как могу, напускаю на себя безразличный вид, но отчего-то сердце начинает разгоняться, то ли от раздражения, то ли… еще отчего-то. Мне вдруг стало важно, чтобы она почувствовала мою защиту. Хотя бы косвенно. Сидит и упивается своей смелостью. А мне чего-то и не хочется больше ничего ей говорить плохого. Хочется, чтобы поцеловала.

— На моего неофита совершено покушение. Разве я не должен вмешаться?

— Раньше ты не считал нужным вмешиваться в такие дела. Что изменилось? — вот бл*дь, докопалась, как пьяный до радио. Ну, и что я ей ответить должен? Что сплю и вижу, как я ее трахаю?