Узы тьмы (ЛП)

Моргана схватила ее за горло и вжала в камень.

— Как ты посмела думать, будто можешь занять мое место? Как посмела возомнить, что ты… — нож вонзился в грудную кость Элинор, — убогая слабая сучка, сможешь стать хоть вполовину ровней мне?

Кинжал пульсировал магией. Элеонор чувствовала, как его мощь растет даже от малейшего прокола кожи. Она вскрикнула, отвернулась… бесполезно. Ничто не могло спасти ее от медленного, неумолимого проникновения жалящего клинка. Элинор закричала.

— Что ты делаешь?

В комнате резко похолодало. На пороге стоял Себастьян и внимательно осматривал представшую пред ним картину. Ореол силы дарил ему такую жизненную энергию, что он почти сиял. Элинор резко осела на пол, тяжело дыша. Моргана обернулась к сыну и презрительно отрезала:

— Это не твое дело. Возвращайся к своим розам. — А потом вернулась к жертве.

— Нет.

Моргана отодвинулась от Элинор, оставив ту судорожно ловить воздух, пока кровь тонкой струйкой сочилась из пореза под ее грудной клеткой. Ведьма обернулась к сыну и направила на него оружие.

— Не смей мне перечить, особенно после вчерашней выходки, которая чуть не стоила мне кинжала! А теперь убирайся отсюда, хватит с меня твоих глупостей!

Взгляд его холодных серых глаз метнулся к Элинор, а потом снова вернулся к матери.

— Нет, — повторил Себастьян медленно, словно решил что-то про себя. — Я не могу позволить тебе это сделать. И не позволю.

Будто бы для того, чтобы подчеркнуть свои слова, он выпрямился и чуть согнул пальцы. Сила танцевала вокруг него словно вспышки молний. Лишь намек на угрозу, но даже его хватало благодаря той мощи, что чувствовалась в Себастьяне.

Все в комнате затаили дыхание.

Элинор уже не надеялась избежать смерти, но что, если пытаясь спасти ее, Себастьян пожертвует собой?

Моргана выглядела потрясенной.

— Что значит — ты мне не позволишь? Да кто ты вообще такой, чтобы указывать мне, что я могу и не могу делать?

— К сожалению, я единственный, у кого достаточно силы, чтобы тебя остановить. Вот кто я такой, мама.

— Силы? — Моргана шагнула к сыну, и Элинор почувствовала, как ведьма собирает собственные чары. — Разве я тебя так ничему и не научила? Сила ничего не стоит, если не умеешь ею владеть. — Она взмахнула рукой, и кольцо на ее пальце вспыхнуло, когда сквозь него потекли чары. — Только попробуй, дорогой.

Себастьян, содрогнувшись, опустился на четвереньки. Его волосы встали дыбом, словно от статического электричества, но когда он вскинул голову, выражение его лица было кровожадным.

— Я тебе не позволю.

— Что за упрямство? Я думала, мы уже выяснили, что случится, если ты еще раз пойдешь против меня. И что же привело к таким переменам? — Тут глаза Морганы расширились. — Ах, ну конечно. Как я могла упустить это из виду? Да уж, мисс Синклер, хорошая работа.

— Не впутывай в это дело мисс Синклер, — выпрямился Себастьян.

— Мне следовало это предвидеть, — пробормотала Моргана себе под нос. — Я еще подумала, как странно, что ты тогда толкнул ее в саду. Ты всегда проявлял излишнюю слабость к таким жалким, невинным созданиям. Бедная слепая женушка. Разумеется, она смогла воззвать к твоей совести. Я только не думала, что ты успел к ней так прикипеть

— Оставь ее в покое.

Атака последовала незамедлительно.

Тонкие золотые нити вспыхнули вокруг него, неожиданно натянулись и вонзились сквозь одежду прямо в тело. Себастьян закричал, его пальцы скрючились и побелели. Он бился, стараясь вырваться из невидимой сети.

— Прекрати бороться, — закричала Элинор, опознав обволакивающие чары. — Они усиливаются, если сопротивляешься!

Себастьян мельком глянул на нее и заставил себя расслабиться. Боль никуда не делась, но так у него хотя бы появился шанс. Подняв голову, он обрушил всю свою мощь на мать.

Моргана отпрянула, умело отразив волну чистой силы. Элинор врезалась в стену, ударившись головой о камень. Несколько мгновений она ошеломленно моргала, а потом обнаружила, что стоит на четвереньках среди оставшихся от стены обломков, рядом с распростертыми Генри и Филлипом. Из ушей обоих мужчин текла кровь, сила в одно мгновение измельчила, растерла, уничтожила их мозг. Элинор осталась жива лишь потому, что основной удар пришелся на приспешников Морганы.

Элинор успела лишь осознать произошедшее, а потом ее охватил ужас. В голове стояла пугающая тишина, почти звон, словно она находилась внутри колокола.

Экспрессия. И не на базовом уровне спектра, а столь интенсивная, что ее не остановить. Даже Дрейк бы не смог. Такая сила способна поставить Лондон на колени.

— Себастьян, — прошептала Элинор, вернее, подумала, что прошептала, ибо звучали слова как-то неправильно. Нет! Пожалуйста, нет! Рот не двигался как следует, одну сторону лица будто парализовало, в голове пульсировала боль, а мозги едва не вытекали через уши. Боги! Что же с ней случилось?

— Не могу остановиться… — Голос Себастьяна звучал словно издалека. Так далеко. Так странно. — Не важно как, должен сделать.

Элинор почувствовала вкус крови.

Чары достигли пика. Спиралью закрутились по комнате, вытягивая соки из каждого живого существа поблизости. Волнами стремились к Себастьяну, наполняя его силой. Ни один человек не способен сделать подобное. Ни один человек не способен сдержать такую мощь.

Элинор поняла, что же он собирается сделать.

— Стой! — закричала она, или постаралась закричать. Оковы разбились, железные цепи оплавились. Левая рука онемела и не двигалась. Элинор попыталась пошевелиться, но упала лицом вперед. Левая сторона тела не отзывалась. Казалось, будто она смотрит на свои действия со стороны.

Себастьян. Дрейк. Надо… это остановить.

А потом кто-то схватил ее за волосы и вонзил кинжал в спину. Ослепительная боль прошила тело, опалив нервы.

Элинор закричала — больше ей ничего не оставалось.

Глава 29

Мощный поток энергии прорвался сквозь стены дома, сравняв с землей кусты роз. Ианта бросилась к Люсьену, выставляя перед собой затянутые в перчатки руки. Ее защитные чары активизировались за долю секунды до того, как в них, сбивая с ног, врезалась силовая волна, и они с Люсьеном покатились кувырком через ухоженные лужайки.

Ианта пришла в себя, с трудом дыша, уткнувшись лицом в пальто обнимавшего ее Люсьена. Все тело ныло от боли, словно гигантская рука только что нанесла им сокрушительный удар. Окрестным домам тоже досталось: ступени пошли трещинами, черепица посыпалась с крыш. Напуганные жители высунулись посмотреть, что происходит.

— Ты цела? — потребовал ответа Люсьен. Благодаря узам она ощущала его тревогу.

— Ой, — поморщившись, произнесла Ианта. — Что, ради всего святого, это было?

Люсьен помог ей сесть.

— Экспрессия.

Из всей группы только Дрейк устоял на ногах. Он распростер руки, рассеивая остатки чистой энергии и зарывая их обратно в землю. Когда та перестала дрожать, наступила оглушительная тишина. Мимо пронеслась белка и скрылась в траве.

Эдриан Бишоп помог подняться леди Эберхард. Дама выглядела крайне рассерженной, когда одергивала юбки, прикрывая затянутые в чулки ноги. Каменный лев, которого она взяла с собой, боднул ее головой.

— Это не к добру, — сказала леди Эберхард, устремив на Дрейка озабоченный взгляд. — Кто может обладать такой мощью? Если он на стороне Морганы, тогда она почти непобедима.

Если даже леди Эберхард забеспокоилась… Ианта посмотрела на Люсьена.

— Это сын Морганы, — произнес Люсьен, помогая любимой встать на ноги. Затем кивнул головой в сторону Дрейка. — Мой брат, Себастьян.

— Три брата, — пробормотала леди Эберхард. — Три реликвии. Ничем хорошим это не кончится.

Когда последние чары рассеялись, Дрейк тяжело вздохнул, опуская руки.

— Брат? — переспросил Бишоп, окинув Люсьена пристальным взглядом.

— Сюрприз. Нас трое. — Люсьен пожал плечами. — И как всегда самый младший в семье закатывает самые крупные истерики. Ну, так я слышал. — Он помолчал. — Или это ты младшенький? Я никогда толком не задумывался, какое звание тебе полагается в нашей семье.