Очарование (ЛП)

Руки опустились ему на плечи и потянули прочь. В поле зрения появились ботинки: тяжелые, крепкие — аргонавтов — и высокие, до колен, на платформе — сирен. Внезапно опустилась неземная тишина. Ни звуков боя, ни рычащих монстров.

Пустая, выворачивающая кишки тишина, сказавшая ему, что уже слишком поздно.

Орфей думал, что уже знавал боль. Он ошибался. Две тысячи лет в преисподней не подготовили его к агонии, разрывавшей сердце и душу.

Словно в тумане, наблюдал он, как Сапфира с мрачным видом опустилась на одно колено рядом со Скайлой, провела рукой по лбу сестры и забормотала на непонятном языке.

Безжизненное тело Скайлы дернулось. На секунду к Орфею вернулась надежда. Но Скайла растворилась у него на глазах. Сфера с мягким стуком упала на мокрую землю.

— Какого демона ты натворила? — заорал Орфей.

Сапфира встала.

— Отправила ее домой. — Она повернулась к Терону. — Нам надо поговорить.

Домой.

Мысли, планы, возможности пролетали в голове Орфея, пока сирены и аргонавты искали взаимопонимания.

Орфею было на это плевать. Сейчас у него оставался лишь один шанс. Одна возможная сделка. Арголеец посмотрел на лежащую на земле сферу и, не раздумывая, поднял ее.

— Орфей?

Вокруг раздавались голоса. Но он не обращал на них внимания. Орфей закрыл глаза и представил то, что некогда было домом Скайлы.

И помолился, чтобы не опоздать.

Глава 27

— Давай разберемся, — сказал царь богов, отвернувшись от окна, выходившего на Олимп. — Ты хочешь заключить сделку: жизнь сирены в обмен на сферу.

— И воплощение стихии воздуха.

Орфей застыл посреди храма Зевса, расставив ноги и не сводя взгляда с бога. Сердце сильно колотилось в груди. Теперь-то, благодаря Скайле, аргонавт знал, что оно у него есть.

Царь богов совершенно не выглядел таким уж угрожающим: коротко подстриженные черные волосы, моложавое лицо с морщинками вокруг глубоко посаженных синих глаз, чисто выбритый подбородок и спортивное телосложение. Вовсе не седой дедушка с белой бородой, как его представляли себе смертные.

Царь богов подозрительно рассматривал Орфея. Он слишком хотел забрать у него желанное сокровище, чтобы все испортить. И так как не мог просто отобрать сферу, был вынужден заключить сделку. Ни одному богу не украсть артефакт, его следовало передать добровольно.

«Заключи сделку, демон побери».

— Воплощение стихии воздуха и так мое, сын, — напомнил Зевс.

— Внук, — поправил его Орфей. — И можешь не трудиться, имитируя родственные чувства. Мы оба знаем, что это все видимость. И как по мне, если у тебя чего-то нет под рукой, значит ты этим не владеешь.

Зевс стиснул зубы, повернулся и коснулся разукрашенного золотом трона.

— Ты меня удивил, что немногим под силу. Когда я много лет назад нарек тебя вредителем, то понятия не имел, что столкнусь с тобой еще раз.

— Рад, что удивил. Так мы заключим сделку или нет?

Зевс на мгновение задумался.

— Погоди. У меня есть условие.

Орфей понурился. Такое требование означало лишь одно.

— Ты не можешь ее вернуть.

— Нет, могу, просто она… изменится.

— Поясни.

— Тело то же… а вот душа будет другая.

Орфей прищурился.

— А что такое с душой Скайлы?

— Принадлежит мойрам.

Мойры. Надо найти Лахесис и заключить сделку с ней.

Зевс и его дурацкое условие не помогут. Орфей любил в Скайле именно душу, а не кукольное тело, данное ей царем богов.

— Не получится, — сказал Зевс, прерывая его раздумья. — Мойры не заключают сделок, во всяком случае со смертными. Сирена была смертной. Смерть — часть людской жизни, невзирая кому служил человек.

Орфей сердито посмотрел на него.

— Я тоже был смертным, и они меня вернули.

Зевс усмехнулся.

— Тебя вернули не по заслугам, а из чувства вины. Лахесис предвидела, что ты сыграешь важную роль в войне Арголеи против Аталанты. И когда сирены убили тебя в первый раз — кстати, совершенно справедливо, — она вмешалась и заключила сделку с Аидом, чтобы вернуть тебя. Но не думай, будто мойра сделала так потому, что ты заслужил второй шанс. Она винила себя в появлении Аталанты. Понимаешь, именно Лахесис убедила первых героев не включать ее в число аргонавтов. В итоге… Аталанта выбрала свой путь, сговорилась с другими и стала той самой головной болью божественного масштаба, которая тебе известна сейчас. Но не обманывайся. Мойры используют тебя, чтобы исправить свою ошибку. Вот и все, внук.

Орфей вспомнил о встрече с Лахесис в горах.

«Орфей, ты достоин намного большего. Ты не жалкий вор и мститель, и уж точно не никчемный одиночка».

Он не знал, для чего создан, просто шел на поводу желаний. Паника заполнила его грудь. Как же вернуть Скайлу?

Орфей ощутил головокружение и повернулся к дверям храма.

— Если ты уйдешь, не отдав то, что принадлежит мне, все наши отношения прекратятся. Я больше не стану с тобой церемониться. Я мог бы и не говорить тебе о ее душе, Орфей, а просто заключить сделку и обмануть. Я тебя пожалел, — заявил Зевс.

Орфей повернулся лицом к царю богов.

— Пожалел? Ты меня убил.

— Мне пришлось. Ты сам навлек на себя божественное правосудие. Но знай, если все повторится, я сразу с тобой расправлюсь. Так что подумай хорошенько о своем поведении. От твоего решения зависит, ждет Арголею война или мир.

Арголея уже ведет войну с демонами Аталанты, а теперь и с Аидом, который в лесу ясно дал понять, что не отступит.

Ради спасения мира нельзя, чтобы сфера досталась богам.

«Орфей, будь лучше».

Он почувствовал на своей груди руку Скайлы, теплую и настоящую. Так она его поддерживала. Орфей вспомнил свою жизнь — обе жизни, — воспоминания смешались, и наконец все сошлось. Надо выбрать: остаться ли таким, как есть, или исполнить свое предназначение.

Он посмотрел на знаки аргонавтов на руках.

Символы, доставшиеся ему, когда душа Грифона оказалась в Тартаре. Они так никуда и не исчезли после возвращения брата.

«Будь лучше».

Может, он и в самом деле предназначен для чего-то великого. Возможно… после всех долгих одиноких лет поисков, Орфей выполнит предназначение.

Он поднял голову, понимая, что, даже если не получится вернуть Скайлу, нужно поступить правильно.

Наконец-то.

— Мне посоветовали не отдавать тебе сферу. — Орфей взялся за ручку двери. — И на сей раз, дедуля, я послушаюсь.

***

Во второй раз за несколько часов Орфей стоял перед особой царских кровей. Однако эта правительница была не столь угрожающей, как предыдущий.

Изадора с изумлением и восторгом смотрела на лежащую в ее руках сферу с двумя воплощениями стихий. Рядом высились потрясенные Терон и Деметрий. Орфей проигнорировал аргонавтов и уставился на царицу. И когда она взглянула на него карими глазами, он увидел в них… облегчение.

Зараза, Орфей так мерзко вел себя с ней. Вряд ли он когда-либо перестанет язвить и хитрить. Судя по тому, что вспоминалось о жизни Кинура, Орфей всегда был ублюдком. Но по крайней мере теперь его сердце и намерения изменились.

— Я знала, что ты вернешь воплощение стихии земли, но вот остального не ожидала, — заговорила Иза.

— Решил, что их нельзя разделять. — Орфей нахмурился и сунул руки в карманы чистых джинсов, которые раздобыл в Арголее.

— К тому же я потерял тягу ко власти.

На ее лице появилась теплая улыбка. Иза повернулась и отдала сферу Терону, который уставился на нее, как на опасную и кусачую тварь, а затем снова обратилась к Орфею:

— Благодарю.

— Я хочу кое о чем попросить.

— О чем угодно.

— Сферу не уничтожить без всех четырех воплощений стихии. Я знаю, как заманчиво оставить ее себе, но когда мы найдем оставшиеся две части… я хочу, чтобы ты пообещала уничтожить проклятый артефакт.

Изадора улыбнулась еще ослепительнее.