Между небом и землей (СИ)

Я действительно оказалась глупа настолько, чтобы не понять этого, контроль в чувствах сродни пресловутой окклюменции. Неужели он испытал что-то настолько разрушительное, что это смогло просто отключить все чувства, заставить нервы плясать под его дудку? Определенно это невозможно. Если судить о магглах – нереально, но неизвестен еще всевозможным магическим наукам потенциал волшебника. Сириус оказался силен, силен до такой степени, чтобы переступить через себя, он научился, заглушил в себе боль настолько, что ему удалось обмануть и себя и меня. Сумасшествие? Возможно, но сейчас меня обнимал тот, чьи чувства для меня стали секретом, тот, кого теперь я не могла распознать.

— Хватит, Анна, — произнес он, относя эти слова то ли к нашей разлуке, то ли к чему-то известному лишь ему самому. – Пора покончить с этим бессмысленным одиночеством.

Его пальцы утонули в моих волосах и сжали их у затылка, медленно мы стали приближаться друг к другу, стирая поставленные несправедливостью и интригами барьеры. Я все еще не могла простить себе измену с человеком, предавшим нас всех, исчерпавшим всеобщее доверие – несчастным, мечущимся от добра к злу Северусом Снейпом… Но неизбежное произошло, мы с Сириусом слились в поцелуе, который позже, возможно, принесет только боль и отчаяние, разочарование в своей силе воли. Но видит Мерлин, этот поцелуй был так сильно нужен нам обоим. Словно в первый раз... Слезы стекали маленькими ручейками по моим щекам. Та пропитанная любовью сцена невольно всплыла у меня в сознании: Хогвартс, кабинет с легким бардаком, его нежные руки, тот поцелуй со вкусом капучино… Наши души истосковались друг по другу, неразрывно связанные, на долю которых выпало столь много испытаний.

Сегодняшний закат не предвещал долгой и счастливой жизни, быть может, этот вечер станет для нас последним, но надежда на лучшее грела маленькой искоркой, отдаваясь в самых скрытых глубинах двух влюбленных сердец. Сириус расчесывал мои волосы пальцами, то и дело прикасаясь к ушам, что вгоняло меня в неуверенность. Сидеть сейчас в его объятиях, вкушать аромат дорогого мужчины, чувствовать его прикосновения- это представлялось невозможным, несбыточным. Желание убежать, оторваться от него, зарождалось в душе, но я останавливала эти мысли.

«Еще секунду, еще секундочку…», — твердил далеко не здравый голос рассудка, но отпрянуть сейчас было равносильно объявлению войны своему избитому до черных гематом сердцу.

— Пожалуйста… — произнесла я, всего на дюйм отстранившись от желанных губ.

Я так ждала его реакции и так боялась ее, но, словно пропустив мои слова мимо ушей, еще настойчивее он впивался в мои губы властным, но нежным поцелуем. В его душе разгоралось пламя, в моей — ледяной холод, присущий энергии любви. Хотя я уже с легкостью могла контролировать эту страшную смертельную силу, в голове всплыл все тот же вопрос, не имеющий ответа: «Почему сила любви так холодна?».

Входная дверь скрипнула, и из-за нее показалась Джинни. Я мгновенно отпрянула от Сириуса.

— Я-я всего лишь хотела сказать, что мама накрыла ужин, — невнятно произнесла она и скрылась в прихожей.

Я не смогла продолжить, просто смотрела в эти уставшие, обрамленные мимическими морщинами глаза, надеясь на силу разума. Он отпустил меня, зная, что я не сделаю больше шага навстречу, больше не прильну к желанным губам, не в силах совладать с собой. Просто поднявшись и поправив домашнюю одежду, я отправилась в дом, на ходу стараясь отогнать от себя наболевшие чувства. Тяжесть в груди, осознание этой грубой ошибки сдавливало, крутило, словно осиный рой металось в моей голове и сердце, и только лишь маленькая частичка моей души ликовала, она шептала о том, что Сириус все еще любит меня…

====== Сорванная свадьба ======

Эту ночь, как и ожидалось, я не спала, терзания души не позволяли сомкнуть глаз. На ужине ничего не съела, равно как и Сириус, наши взгляды больше не встречались, Джинни, взвинченная увиденным на крыльце, знала, что что-то пошло не так. Единственное, что сказал напоследок Сириус — это просьба показать друзьям мои уши. Гарри застыл с вилкой у рта, глядя на это псевдовеликолепие, Гермиона с изучающим взглядом спросила:

— Когда они появились? — она сделала небольшое ударение на слово: «они».

Когда я рассказала про прошлую субботу, к моему сожалению, все вспомнили про мой день рождения, а этого так не хотелось, ведь это был день, когда от моей человечности, быть может, не осталось и горстки пепла, крупицы, связывающей меня с друзьями и Сириусом. Решено было отпраздновать моё семнадцатилетие вместе с днем рождения Гарри. Друзья не понимали, что эта дата, возможно, стала самой черной в моем календаре.

Лежа в кровати под тихие посапывания Джинни и Гермионы, я думала о том, как же все-таки Темный Лорд собирался забрать мою силу? Неужели осталась еще вода из озера Шаруши? Где она хранилась? И как он собирался меня опоить? Несомненно, эльфийский кинжал Лорд хранил при себе, ожидая момента встречи со мной. Невозможно было сделать это насильно, моя сила окажет сопротивление полчищу Пожирателей, я уже обдумывала все возможности испустить на Волдеморта весь смертельный холод, от которого он замерзнет навечно, останется хрупкой глыбой льда, которую разобьет простейшее заклинание. Но, увы, сначала нужно будет найти все крестражи, иначе это будет бессмысленно. Пока Гарри, Рон и Гермиона, а возможно, и Сириус будут искать темные артефакты Волдеморта, мне настоятельно рекомендовали сидеть в укрытии, чего, естественно, мне вовсе не хотелось.

Явившийся Гарри в очередном видении Грегорович — мастер изготовивший мою палочку – ввел всех в размышления, ведь в плену Пожирателей уже был Олливандер. Неужели Лорд думает, что то, что не смог объяснить один мастер, сможет рассказать другой? Мои мысли скользнули на Северуса Снейпа… Что за таинственная персона? Неужели он сумел скрыть от меня свои темные размышления и чувства? Как могло произойти такое, что я не смогла вывести его на чистую воду? Накатила новая волна вины. Меня вдруг осенило – Сириус научился контролировать свои эмоции, почему бы и Снейпу — опытному леглименту – не уметь проворачивать подобные фокусы? Естественно, он смог. Осилил, зная какой опасности подвергаются его планы, когда я находилась рядом. Грубый, озлобленный…

Почему я постоянно вспоминала ту отвратительную сцену у него в подземелье, которая то и дело перекрывала доступ воздуха в легкие? Совесть… Рваные поцелуи, неистовые ласки, от которых становилось больно, руки, нервно сжимающие мои плечи, холодная влажная стена позади, черные волосы, в которых тонули мои пальцы, и что-то натянутое, поднимающееся снизу живота…

Прочь! Как же это возможно? Как я не старалась найти все большее отвращение в своем разуме, я не могла бороться с тем, что это было не мерзко, не отвратительно, это не было насилием… Оправдание эмпатией? Бессилием, полным единением с чужими эмоциями это тоже не было. Это были мои собственные тайные желания, которые теперь затягивали петлю на моем горле. Мысли о Северусе занимали слишком много места в больном сознании. Я затронула самые тонкие нити его души, этот человек… Он был как лед: холодный, неразговорчивый, скрытный, тот, к кому влекло…

Тот вечер… я винила себя не за то, что это случилось, а именно за то, что желала его вновь, и, отгоняя эти мысли от себя, на самом деле я только сильнее прижигала это клеймо к своей мечущейся душе. Убийца, предатель, Снейп лишил всех надежды в лице Дамблдора, но почему я не могу поверить в очевидное? Душа вступала в схватку с разумом, каждый раз находя новые оправдания этой глупой вере. Что ждет нас впереди? Поиски, скитания, смерть… Сколько еще друзей потеряем, прежде чем падет или возвысится Темный Лорд? Неизвестность — самое страшное, что происходило с нами.

Едва забрезжил рассвет, я проснулась от короткого беспокойного сна. Джинни и Гермиона не собирались вставать, за окном послышались голоса, я выглянула и увидела мистера Уизли, которого сопровождали двое в рабочей форме. Праздничный шатер вырос за несколько минут на ровном газоне, золоченые стулья и столы появлялись из воздуха. Серебряные и золотые ленточки обвили ветки деревьев по периметру. Работники вскоре ушли, а к Артуру на улицу вышел Сириус. И чего ему не спится в столь ранний час? Неужели бессонная ночь мучила и его? Вчерашний вечер теперь долго будет преследовать нас обоих…