Узы крови (СИ)

Гермиона промолчала. Было очевидно, что спорить тут бесполезно. Все-таки он настоящий слизеринец.

– Я не испытываю к маглорожденным никакого расположения, – едко уточнил Регулус.

Гермиона подумала, что очень странно, почему Северус его терпеть не может – у них есть нечто общее, они бы поняли друг друга в вопросах мировоззрения. Наверно, все потому, что Регулус внешне похож на Сириуса.

Гермиона уселась напротив него, положила голову на скрещенные руки и стала наблюдать за ним. Регулус поднял руку – движение плавное, словно он дирижирует оркестру, – аккуратно подцепил кончиками пальцев край потрепанной страницы и перелистнул ее. Мизинец левой руки постукивал по столу. Через мгновение он поднял глаза на Гермиону и улыбнулся.

– Какая же твоя гипотеза? – спросила она.

Регулус тоже скрестил руки и оперся на стол.

– Боюсь сказать, а то ты меня побьешь, – ехидно ответил он.

– Побью, если не скажешь, – твердо решила Гермиона.

Он помолчал, лукаво прищурившись, затем подвинул фолиант к ней. Текст был написан на латыни, в углу страницы черной тушью был сделан рисунок: силуэт мужчины, опустившего руку на плечо мальчика.

– В Средние века, в расцвет феодализма, между богатыми землевладельцами постоянно шли междоусобные войны, – скучающим тоном начал Регулус. – Особенно ожесточенно грызлись между собой родные братья. Обычной историей было убить своего брата и присвоить все его владения в обход несовершеннолетних отпрысков, или, на всякий случай, сжить их со свету вслед за родителями. И тогда один особо продуманный маг сообразил кровное заклятье, которое и его смерть обратило бы против его родного брата.

Гермиона не понимала, как это все может быть связано с Гарри.

– Если бы его брат или любой кровный родственник убил его, то заклятье вступило бы в силу и защищало всех его отпрысков мужского пола от посягательств родичей вплоть до совершеннолетия, когда они смогут наследовать земли отца, – Регулус многозначительно замолчал.

Гермиона пробежала страницу глазами и скептично воззрилась на него.

– Волдеморт и Гарри родственники? – хмыкнула она. – И Джеймс наложил это заклятье?

Регулус насупился, недовольный ее тоном.

– Это заклятье накладывалось несколькими поколениями подряд и, в конце концов, впиталось в саму кровь, – заявил он. – Тут не сказано, кто именно изобрел это заклятье, но, вполне возможно, что это был предок Марволо и Поттеров.

– Бред, – вынесла вердикт Гермиона.

– Моя теория гениальна, ясно тебе? – напыщенно вздернул подбородок Регулус. – Поттеры никогда никого не приглашали в свое поместье, скрывая непонятно что, и Дамблдор не пускает Гарри туда. Геральдика или что-то подобное в этом поместье наверняка с головой выдает их родство с Марволо.

– Гарри – наследник Гриффиндора, а Волдеморт – Слизерина, – напомнила Гермиона. – Как ты это объяснишь?

– Материнские линии тоже играют роль, – ничуть не смутился Регулус и наклонился ближе. – Темный Лорд убил Джеймса первым. В то время Джеймс уже наследовал свое имение, он был лордом, хотя и вел себя как плебей.

– Сноб, – вздохнула Гермиона.

Регулус не стал отрицать.

– Когда очередь дошла до Гарри, заклятье сработало, – сказал он. – И на четвертом курсе Гарри тоже спасся частично из-за магии своего рода.

– Почему же Волдеморт не приказал кому-нибудь другому убить Поттеров? – поинтересовалась Гермиона.

– Он сам не знает об их с Гарри родстве, – без запинки ответил Регулус.

Ну, конечно.

– Все равно это притянуто за уши, – возразила Гермиона. – И что же получается? Он еще полгода не сможет причинить Гарри вред?

– В ту пору, когда заклятье создали, волшебники становились совершеннолетними в шестнадцать, – уведомил Регулус с таким видом, словно ему приходится напоминать элементарные вещи.

Гермиона опять уставилась на силуэт мужчины, положившего руку на плечо мальчика. Она и на секунду не поверила в этот бред. Даже предполагать такое смешно. Гарри и Волдеморт – родственники.

– Можешь думать, что хочешь, но я прав, – надменно сказал Блэк. – Про крестражи я в свое время тоже пытался рассказать одному человеку, но мне не поверили. Зря, как видишь.

– Девушке? – как бы между прочим поинтересовалась Гермиона.

Регулус опять хитро усмехнулся.

– Причин для ревности нет, – с нескрываемым самодовольством сказал он.

– Я не ревную, – возразила Гермиона, хотя и знала, что выглядит совершенно неубедительно.

– Правильно, – ехидно протянул Регулус.

Из-под расстегнутого ворота его рубашки коварно показалась цепочка и сверкнула в лучах солнца.

– Если я напишу тебе из Хогвартса, ты ответишь? – набралась смелости спросить Гермиона.

– Отвечу, – улыбнулся Регулус.

– Один раз? – предположила Гермиона.

– Нет, – засмеялся он. – Но учти, ты очень рискуешь, – предупредил мурлычущим голосом.

– Боишься, что мой отец узнает? – спросила она излишне радостно, борясь с щекочущим в горле глупым смешком.

Регулус наклонился к ней и доверительным тоном сообщил:

– Вовсе нет. Я к тому, что вдруг я умею быть настолько очаровательным, что ты влюбишься в меня и будешь рыдать крокодиловыми слезами, когда Северус выберет тебе выгодную партию?

Гермиона только улыбнулась в ответ, подумав, что он умеет быть очаровательным как никто другой. И что глаза у него как черный шоколад – и сладко, и горчит, когда смотришь в них.

– Я все-таки рискну, – тихо прошептала она.

Регулус несколько секунд испытующе смотрел на нее, и в его глазах появилось сомнение.

– Ловлю тебя на слове! – воскликнула Гермиона прежде, чем он решил, что поступает неправильно, неправильно и еще раз неправильно.

Регулус засмеялся с ноткой облегчения, будто ему очень хотелось договориться со своей совестью, а Гермиона подкинула ему отличную возможность. В сущности, так и было.

***

Зарядил по-осеннему холодный дождь, и температура в Хогвартсе резко упала на несколько градусов. По мнению Гермионы, теперь погода соответствовала общей атмосфере, ставшей мрачной и подавленной. Из школы пропало самое главное – ощущение безопасности, надежности замка. Что бы ни случилось, Хогвартс всегда оставался самым надежным местом в магической Британии, однако теперь в это с трудом верилось. Приблизительно треть студентов встревоженные родители забрали из школы, учеников стало меньше, а оставшиеся поутихли. Казалось, все обитатели замка и даже его окрестностей чего-то ждали.

Во вторник утром, у входа в Большой зал Гермиона слышала, как Хагрид жаловался профессору Флитвику:

– Зверушки неспокойные стали, мечутся по лесу, будто ищут чего. А единороги, те и вовсе подались вглубь. Мне их теперь не сыскать – далеко забрались. Ох, что-то да будет, профессор, что-то будет.

Флитвик шикнул ему, многозначительно покосившись на учеников, выходящих из зала.

– Ох! – смутился Хагрид. – Дурная моя голова. Это ж надо потише… – он откашлялся. – Пойду я.

В Дуэльном клубе вместо занятия провели инструктаж «Что делать при встрече с инферналом». А что делать при встрече с Пожирателем смерти никто, конечно, предугадать не брался.

Вечером в общей гостиной Гриффиндора старшекурсники с раскрытыми ртами слушали очередную сводку новостей. А послушать было что. После двух дней прений в Министерстве и бешеных споров с пеной у рта диктор национального радио торжественным голосом провозгласил:

– Внимание! Внимание! Состоянием на десятое октября текущего года, в связи с обширной террористической деятельностью организации, именующей себя Пожирателями смерти, и прямой угрозой с их стороны британскому магическому сообществу, в стране объявлено чрезвычайное военное положение.

У Гермионы оборвалось сердце. Все присутствующие дружно ахнули.

– Война? – изумленно воскликнула Лаванда Браун, и все зашипели на нее, чтобы молчала.

Дин Томас повернул ручку радиоприемника, сделав максимальную громкость.

– Постановлением Министра от десятого октября текущего года объявляется набор в добровольные военные части, которые будут сформированы под началом Отдела правопорядка Британии. На военную службу имеют право вступить добровольцы возрастом от семнадцати лет, окончившие образование. В целях поддержания порядка и безопасности населения на всей территории Британии вводится комендантский час. Запрещено покидать дома после шести часов вечера, нарушители будут немедленно арестованы и доставлены в управление Отдела правопорядка до выяснения дальнейших обстоятельств.