Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю (СИ)

Минут через двадцать, когда все жительницы барака справили нужду и умылись, охранник крикнул всем выходить во двор. Женщины-рабыни медленно, зевая и поеживаясь от утреннего холода, поволочились во двор. Я последовала за общей массой. Между двумя бараками стояли длинные столы, за которыми уже сидели пленники мужчины и что-то ели из металлических мисок. Я обратила внимание, что на столах еще стояли миски и кружки с каким-то напитком, ожидая оставшихся пленниц. Женщины, выйдя во двор, брели к столам, садились на скамейку и приступали к приему пищи. Их вид не говорил ни о качестве пищи, ни о степени голода пленниц. Скорее это было похоже на необходимую процедуру.

Я осмотрела всех сидящих за столами. Ни Стаса, ни Виктора среди них я не увидела. Где они? Что с ними случилось? С тревогой в сердце, я прошла к столам и села с краю одного из них. Передо мной оказалась миска с непонятной массой. Есть мне совершенно не хотелось, но ради интереса я взяла ложку и попробовала содержимое тарелки. На завтрак давали овсяную кашу на воде и без сахара! Большей дряни, чем эта я никогда в жизни своей не пробовала. Тем не менее, пленницы и пленники ели ее и запивали кофе, вернее чем-то напоминающим этот благородный напиток. Да, как долго я смогу прожить здесь? – невольно подумала я.

- Здравствуйте, синьора! Приятного аппетита! – услышала я знакомый голос.

Конечно! Это был мой любимый. Обернувшись, я застыла в ужасе. Виктора можно было узнать с трудом. Все его лицо представляло собой одну большую рану. Кровь уже запеклась и на лбу и на щеках. Вместо губ мне улыбались какие-то распухшие и окровавленные обрывки. Кряхтя и охая, он присел рядом со мной.

- Что сегодня дают на завтрак? – спросил он весело, превозмогая боль.

- Виктор…

- Что? Красив? Не смотри так на меня…

- Что они с тобой сделали?! – ошарашено пробормотала я.

- Ничего… так… проходим карантин…

- А где Стас?

- Он не голоден… решил полежать немного… Как у тебя?

- У меня все нормально. Боже мой! И мы дома в Италии! Это Евросоюз с его правами человека!?

- Успокойся! Слава богу, мы не попали в руки полиции… было бы намного хуже… - он попытался просунуть ложку с кашей в рот, но у него ничего не получилось. Тогда он просто стал тихонько глотать кофе из кружки.

Завтрак закончился быстро. Во двор въехали два микроавтобуса и сопровождающие их легковушки. Из одной вышел Винченцо. Он, не обращая внимания на пленников, прошел в дом администрации, тот, что был покрыт черепицей. К нам же подошли громилы с дубинками, их было около десяти человек. Женщины и мужчины стали вставать со своих мест. Того кто замешкался охранники либо хватали за шиворот, поднимая из-за стола, либо били резиновыми палками. Достаточно было одного-двух ударов, и нерасторопный работник подскакивал со своего места и не просто быстро шел, а бежал к автобусам.

К Виктору подошли двое и, взяв его под руки, увели обратно в барак. Ко мне тоже подошел охранник.

- Синьора прошу вас вернуться в свой барак, - странно вежливо попросил он меня.

- А их куда? – спросила я, кивая в сторону остальных.

- Они едут на работы.

Он проводил меня до женского барака и закрыл за мной дверь. Я осталась одна наедине со своими мыслями, чувством страха, потерянности и беспокойства за судьбу своих русских друзей. Прислонив ухо к двери, я слушала, в узенькую щель, приложив глаз, пыталась увидеть, что происходит во дворе. Но я так толком ничего не увидела. Перед моим глазом стояла стена мужского барака и кусочек забора. Анализ услышанного дал мне уверенность, что автобусы и легковушки уехали, увезя с собой всех рабов. Во дворе, видимо осталось всего пару человек. Я это поняла из тихого разговора, едва доносившегося до меня. Оставшиеся охранники говорили о какой-то вечеринке, на которой они присутствовали и обсуждали ее качество. Потом, мне показалось, они стали говорить обо мне и русских. Я не уверена, но один из них спросил другого, что Винченцо собирается с нами делать. Второй что-то тихо стал говорить. До меня долетали только обрывки фраз и слов.

- …надо научить… очень смелые… хорошо Маурицио отделал того… с ней пока не встретится… Винченцо сам…

Ничего толком я не поняла. Мне пришлось домысливать то, о чем они говорили и сопоставлять факты. Действительно Виктора отделали. Нас не отправили на работы. Меня закрыли одну в ожидании чего-то, возможно встречи с кем-то. Скорее всего, с негодяем Винченцо.

Разговор затих, видимо, охранники отошли подальше от меня. Я тоже отошла от двери и села на грязный матрас, лежавший на ближайшей кровати. Что мне ждать дальше? Скорее всего, они попытаются взять с меня выкуп. Но они не знают, что за меня некому платить. У меня нет ни родственников, ни друзей. Мое дело гиблое! Мне уготована участь рабыни на плантациях синьора Воретти. И это в лучшем случае! А то и в каком-нибудь подпольном борделе. Где я проработаю пару лет и умру либо от венерического заболевания, либо от истощения физического и морального. А что будет с Виктором и Стасом? Их превратят в животных, избивая каждый день до полусмерти, сломив их волю и выбив последние человеческие качества. А потом они станут беспрекословно работать на тех же плантациях того же синьора Воретти.

ГЛАВА 28.

Невероятный побег.

- Итак, как тебя зовут? – спросил Винченцо. Он сидел в плетеном кресле, которое специально принесли для него в женский барак два охранника.

- Я уже сказала, Роберта Мадзони…

- Ах, да… но я не услышал к кому мне обращаться за помощью?

- Какой еще помощью?

- Помощью в сопровождении тебя домой. Мы, к сожалению, не сможем отвезти тебя прямо к дому, поэтому хотим, чтобы тебя встретили.

- У меня нет родственников…

- А друзья есть?

- Есть, но они у вас!

- Ну, другие?

- Других нет!

- Плохо! Очень плохо! – поцокал языком негодяй Винченцо. – Ты даже не представляешь, как это плохо! Но я надеюсь, ты вспомнишь еще о ком-нибудь.

Конечно, я понимала, что он хочет получить выкуп. Это часть их преступного бизнеса. Но я также знала, что таких денег, которые он запросит за мою жизнь и жизнь моих друзей, у меня нет и мне не найти их. Но я решила сыграть с ним в игру, предложив сначала отпустить нас, а потом получить выкуп.

- Но я обещаю, что если вы нас отпустите, то мы заплатим столько, сколько вы скажите! – произнесла в наигранной задумчивости я.

- Э, детка! Если бы я верил всему, что мне говорят, то остался бы нищим! Я не верю людям, - он противно рассмеялся. – Тем более я же сразу вижу, когда люди хотят меня обмануть!

Но он, тем не менее, задумался. Я не стала ему мешать, боясь спугнуть появившуюся совсем маленькую надежду. В бараке на несколько минут повисла тишина. Наконец, Винченцо, коварно улыбнулся.

- Ты, видимо, подумала, что я все-таки поверил тебе и решаю, отпустить вас или нет? – я промолчала. – Конечно же, нет! Я просто дал тебе поверить в чудо. А на самом деле чудес не бывает, дорогая. Нет! Я не отпущу вас… Но вот, что я сделаю. Сейчас к тебе придет мой сотрудник и поможет тебе понять, что я не шучу. То, что он сделает, будут делать с тобой ежедневно, и не один человек, а несколько, поодиночке и все разом! Прочувствуй, подумай, а потом реши, кто привезет мне деньги! Чао! Я зайду завтра.

Он встал и вышел из барака, оставив меня одну. Признаться, я затряслась от страха. Мои руки и ноги мгновенно похолодели, когда я поняла, что неминуемо произойдет вскоре. Разум стал метаться в поисках нужного решения, которое предотвратит неизбежно надвигающееся на меня ужасное событие. Ничего на ум не приходило. Глупо, но я бросилась прятаться. Мечась по всему, как оказалось, небольшому помещению, я пыталась найти хоть какую-нибудь щель, куда можно было бы забиться и потеряться. Все напрасно! После нескольких минут безумия страха я села на грязный матрац и стала покорно ждать своей участи.

Она пришла ко мне совсем скоро. Дверь открылась, и на пороге показался огромный верзила. Он подождал, пока его глаза привыкли к полумраку, и обвел взглядом барак. Увидев меня, сидящую на кровати, верзила ухмыльнулся. Потом он медленно стал подходить ко мне. Я сжалась, и внутри, и снаружи.