Око Бога (ЛП)

Буквально через несколько недель после прибытия Вали, Бренны и Дагмар в Карлсу, когда на землю лег первый снег, из Гетланда прибыли остававшиеся там воины. Колдер и его корабли вернулись, и Леиф убил Колдера в единоборстве. Эйвинду, Умо и остальным воинам был дан шанс присягнуть Леифу и сохранить свои головы. Эйвинд отказался. Умо поклялся Леифу в верности.

Гетланд постепенно обретал предсказанное провидцем величие.

Но сам ярл Гетланда не приплыл в Карлсу. Несмотря на то, что Леиф убил Колдера, лучшего друга своего детства, несмотря на казнь Эйвинда, Вали считал, что этого недостаточно, чтобы доказать ему, что Леиф — настоящий друг.

Когда Бренна предположила, что новый ярл пока занимается восстановлением своих владений, да и близкая зима — не время для путешествий, его убеждение не поколебалось. Вали продолжал хранить в себе свой гнев и недоверие, и Бренна знала, что растопить этот лед сможет только встреча лицом к лицу.

Однако следующим летом Бренне стало не до раздумий над чужими судьбами.

oOo

Когда схватки начали терзать ее тело, и Дагмар помогла ей сесть, Бренна взмолилась о том, чтобы пророчество исполнилось так, как она его поняла.

Боль была сильнее всего, что она когда-либо чувствовала. Она уже проходила через это, но воспоминания о том, как родился их крошечный сын, были милосердно стерты из ее памяти. Это было хуже всего, хуже даже, чем раскаленные прутья. Более того, это была работа, много работы, а сил у нее за предыдущие месяцы совсем не накопилось.

Бренна всегда больше была воином, нежели женщиной. Всегда было так. Это заставило ее беспокоиться о том, справится ли она.

Волна боли была сильна настолько, что она закричала.

— Боги! Помогите ей! — завопил Вали.

Дагмар уложила Бренну обратно на кровать и подскочила к ее мужу.

— Выйди вон, Вали! Ты ей лучше не сделаешь! — сказала она, толкнув его в грудь.

Когда схватка отпустила, Бренна упала навзничь, глядя на мать и мужа, словно пытаясь найти в них свою силу.

Она увидела, что Вали поднял руки, как будто хотел отодвинуть ее мать в сторону, но потом остановился.

— Я не оставлю их! Я не уйду!

Стоя между ног Бренны, Ольга сказала:

— Он неисправим, Дагмар. Он может нам помочь. Вали, займи место Дагмар. Дагмар, ты мне нужна здесь, — мать Бренны отошла к другому концу кровати, и ее подруга улыбнулась ей. — Я знаю, это долго и тяжело, Бренна. Твоя дочь — жадная девочка, и она забирала все, что ты давала ей. Она большая и сильная, и ты должна быть сильной, чтобы подтолкнуть ее вперед. Помни, что пророк сказал тебе.

Когда очередная волна боли обрушилась на нее, Вали нагнулся к кровати, приподнимая жену.

— Бренна, посмотри на меня. Смотри на меня.

Она уставилась ему в глаза, не отрывая взгляда от этих блестящих синих огней. Пытаясь найти в себе воительницу, она зарычала от усилий и боли, и он улыбнулся.

— Ты родишь сегодня великого воина. Великого — как ее мать. И мать ее матери.

Бренна кивнула и стала тужиться.

oOo

— Ее зовут Сольвейг, — сказала Бренна, зевая.

Лежа между ними, их дочь крепко спала.

— Хорошее имя, — сказал Вали. — Путь солнца. Да. Она — наше солнце и наш путь.

Он провел пальцами по мягкому белому пушку на голове спящей девочки.

— Она — самое лучшее, что я видел когда-либо в жизни.

Они остались одни в своей комнате, все было убрано, постель поменяли. Были лишь они, их маленькая семья, все вместе в одной постели.

Бренна поцеловала затылок дочери, задержавшись, чтобы вдохнуть волшебный запах. Сердце ее щемило от нежности. Этот запах заставил ее грудь сжаться, а чрево — заболеть. Как будто так пахла сама любовь. Она больше не беспокоилась о том, какой матерью будет. С момента, когда ей подали новорожденную дочку, Бренна знала, что она сделает все, что потребуется, чтобы вырастить девочку сильной и смелой.

На задней части правого плеча Сольвейг была родинка. Маленькое красноватое пятнышко, размером с кончик пальца Бренны.

Казалось, там отпечаталось солнце

— У нее твои глаза.

Чувство усталости, счастья и уюта накрыло ее, Бренна прижалась к своей дочке под одеялом. Ее тело все еще болело, и живот казался огромным и пустым, но ей никогда в жизни не было так хорошо.

— У нее свои собственные глаза, — ответил ее муж, наклонившись и целуя Бренну в висок. — Она великолепна. Как и ее мать.

Он снова поцеловал ее, и она вздохнула.

— Спи, моя любовь. Я буду здесь, когда вы с Сольвейг проснетесь.

— Ты мой, — пробормотала она, чувствуя, что засыпает.

— И всегда буду, — прошептал ей на ухо муж.

КОНЕЦ

75