В прятки с реальностью (СИ)

— Ахереть не встать… тьфу ты, — только и смогла я вымолвить. Кровь прилила к моему лицу, и я стала вся пунцовой как рак. Убью заразу!

— О, бл*дь, что это здесь за лежбище беременных тюлених нарисовалось? — раздается глумливый голос, а к нам приближается небольшая кучка девок, во главе с той самой, белобрысой поклонницей гидроперита. Помяни гов… вот оно.

— Отличный вечерок был, вашу мать, сто херов тебе в задницу до самых гланд! Смотрю, голубые и розовые патлы становятся популярными в этом сезоне? Ты всегда такая ох*евшая, или сегодня особый случай? — тут же парирует Сани, укладывая свой подбородок на руки, и брезгливо поглядывает на прибывших. — Тебя с бадуна наляпал припи*женный художник абстракционист, что х*й сотрешь, или кто-то оставил клетку открытой?

Ну всё, здравствуйте, пи*дец, как приятно… Раздражение вскипает в груди, аж в глазах темнеет. А между тем, блондинистая сучка взирает на меня с такой презрительной усмешкой, аки барыня на челядь. Ощущение, что девка намеревается всласть поплевать ядом. Ха, да и мы, не пальцем деланные… Бесит!

— Из вас теперь бойцы бракованные. Освободите нам ринг! Х*ли, вы здесь развалились?

— А не съ*бнула бы ты отсюда, детка, тихо стуча копытцами, а то, могу и навалить тебе пи*дюлей, что не унесешь, — не удержалась я и вставила свои пять копеек.

— Ох, еб*ть, напугала до усёру. Мелковата ты, для навалить мне пи*дюлей. Лидера и командиров нет в фракции, чтобы за тебя заступаться, а приедет, мы с ним найдем общий язык. Ему понравится, я обещаю.

— Приобрети губозакаточную машинку, а то уже по всей «Яме» люди поскальзываются. — Девку аж перекосило. — Ох, ты ж, бл*, какая обидчивая! Блондиночка, да ты не переживай! Я ж не выгоняю тебя насовсем! Можешь спать тут, я попрошу лидера, приказать тебе коврик выдать попышнее, около дверей, — примирительно сказала я и довольно посмотрела на её реакцию. А она была ого-го!

— Наглая, мелкая сучка… — стала шипеть она. Эмоции от девки просто пёрли, чуть ли не плескаясь волнами. Злость, замешанная с чистой яростью, от которой у меня внутри всё звенело от самодовольства.

— Ээ-э… Извини, тебе не тяжело? А то я на тебя x*й положила! — тут же ехидно ответила я.

— Потявкала сука, теперь вали в будку. У тебя вместо головы жопа? Или это от твоей ох*ительной прически, ебанько? Лидер тебе пропишет, за твои вы*боны на Крошу.

— Не ссы, Сани, с Эриком я сама как-нибудь договорюсь. Уж в обиде лидера не оставлю. Да и он, сам, явно не будет против. Она ему не жена, подвинется, как миленькая. Либо я сама подвину…

— Не нервируй меня, идиотка, мне скоро негде будет прятать трупы. Гидроперит тебе последние мозги прожег, я и беременная тебе нах*ячу. Ссаться мы не привыкли, не страшно.

Гнев заливает по самую макушку, в горле сухой спазм, словно по нему колючим ершиком по металлу прогулялись, до самого, блин, желудка. Она прищуривается, чуть откинув голову и ухмыляется.

— Ощутила себя здесь принцессой? Папочка лидер, брат лидер, думаешь, что и Эрика привяжешь ребенком? Что в тебе особенного такого? Мелкая, чокнутая, даже сисек, и тех нет. — Ой, дура-то, ну разве сиськи главное? (главное, колечко…)  — По*бет немножко и выкинет, на х*й, под зад ботинком. – Мдя, ну какая из меня принцесса, да я же целая королевна…

— Ну да, а ты в этом опытная, по х*ям так и скачешь? Так хочется опробовать, смотри слюной не захлебнись. Наеб*ли тебя, как обычно! Видать, когда раздавали мозги и красоту, ты стояла в другой очереди. Наверное, за сиськами.

— Не захлебнулась, уже опробовала. — Девка аж причмокнула, от удовольствия. — Он сам в тире меня обнимал и оглаживал, и на ушко нашептывал. Снизу он еще лучше, чем сверху. — Упс! А откуда это она знает? .. Обнимал, значит? Ну, сука, отольются тебе ещё мои слёзки!

— Бл*, срочно сожри лимон… рожа у тебя довольная до ох*ения… — влезла Сани, потом сделала моську очень задумчивую, а левым глазом подозрительно скосила на меня, и вдруг добавила: — Неее… пи*дит! — успокоила типа. Ага!

Это дурной сон… Совсем дурной… Ведь меня уже накрывает такой липкой и такой глупой волной паники при мысли о том, что это могло быть на самом деле. Если раньше всё происходящее мне казалось какой-то идиотской игрой или приколом, то сейчас я чуть не поверила во всё, и мне стало реально обидно, что у меня наворачиваются слезы, и я кусаю губы, чтобы они не брызнули и не сдали меня с потрохами… Да, мне обидно! Отхватила такого мужика, а тут уже всякие крысы лабораторные к нему в штаны лезут… Блииин, а может, её на опыты сдать, в Эрудицию? С Дином, я как-нибудь договорюсь… Не, ну честное слово, надоела до печенок!

— И зачем мне пи*деть, сама подумай? Если бы всё было серьёзно, то чего ж, лидер на не тебе не женился? Значит, ты нужна ему только на х*й… и то, временно, пока не надоешь. Так что, пи*дуй в качель, не стена — подвинешься!

Ничёссссссе… вот это заявочки. Так! Стоп! Остановите землю, я сойду! А что я? А ничё! Ща выдам!

— А я смотрю, еб*льник у тебя еще незаюзанный. Но это поправимо, сука! — Сейчас будет море крови и гора трупов! — Лови момент — улыбайся, пока зубы целы! — На моей моське расплылась самая гадкая улыбка.

Вспышка оглушающей злости, от грязных слов, от которых в крови, кислотой расползается адреналин. Они впиваются в уши стальными шурупами, ввинчиваются в мозг. Я подскакиваю с матов, бросаясь на спровоцировавшую меня курицу. Меня заливает и окружает такой плотный гнев, что, кажется, его можно потрогать руками и ощутить его вкус на губах. Я словно в трансе. Довы*бывалась, овца крашеная. Трындец, короче, Кроша гневаться будет!

Моя дурная, генетически испоганенная кровушка долбит в голову, полностью выключая и блокируя разум… Визги, крики, отборнейшая матершина из кладовочки Сани… Выкрутившись из загребучих лап, которые захотели меня придушить… Меня? Такую маленькую и хорошенькую!!! Да хрен тебе на лопате! Я с бешеным азартом, отлично так двинула ей по мурзилке и снова бросилась в драку; наши тела сплелись в изворотливый клубок… Мир закружился и завертелся, словно парад планет, верх перепутался с низом. Злость затапливает своей желчью, полностью затуманив сознание. Видимо, мой рассудок временно ушел погулять, забыв меня прихватить с собой.

— Что тут происходит?! — раздается громовой раскат голосища, аж стены вздрогнули. Эрик! А потом воздух прошиб оглушительный выстрел… Та-да-да-дам! Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Сильные руки, с плотными проводами вен, с крепкими, налитыми мускулами. Они прижимают меня к себе так близко. Прогоняют нахлынувшую злость и притискивают к шумно вздымающейся грудине. Широкая, горячая ладонь осторожно гладит по голове.

— Эшли, девочка, с тобой все в порядке? — голос встревоженный, с той самой хрипотцой, что сердце пропускает удар…

Внимательное, яркое расплавленное серебро смотрит изучающе, в одно мгновение охватывая меня полностью, а потом резко застывает искрящимися льдинками… злится. Длинные пальцы проходятся по моему уху, кожу сразу начинает щипать… А потом, подушечка большого пальца медленно оглаживает мою бровь. Эрик втягивает в себя воздух с присвистом… я лишь беспомощно закусываю губу.

— Сани, вызови патруль, пусть запрут ту психованную в карцере. Я с ней позже разберусь.

Он подхватывает меня на руки, словно маленького ребенка, тихонечно нашептывая успокаивающие слова, ласково жалея, что мне становится даже стыдно. Так хочется обхватить руками его за шею, уткнуться в нее носом и никуда его не отпускать, но клокочущая обида все еще бурлит в крови. Гормоны… мать их.

— Эрик, я не хочу в лазарет. У меня все нормально, ничего не сломано. Я хочу побыть одна. Отнеси меня в комнату.

— Хорошо, я отнесу тебя комнату, но позову Стивенса туда. Если будешь возражать, позвоню Дину. Так что выбирай.

— Ладно, зови Роджера. Дину меня не сдавай, будет гундеть.

— А если я буду гундеть, тебе, значит, не страшно? — строго спрашивает лидер. Вообще-то, еще как страшно…

— Твой гундешь я, как-нибудь, переживу.