Затерянные во времени

— Сдержись. Я в долгу перед тобой, — Джон встал на одно колено, взял ее руку и нежно поцеловал пальчики. — Почтительно прошу простить меня за то, что я сомневался в правдивости твоего бреда.

— Изумительная просьба о прощении, — Шеннон подбоченилась. — Какое потрясающее извинение! Ты все еще называешь мои рассказы бредом.

— Видения, — исправился он. — Кахнаваки и я согласились, что у тебя было правдивое видение об опасности, грозящей саскуэханнокам. Оно мучило тебя… но сейчас ты заплатила свой долг…

— Нет, — она тоже встала на колени. В ее глазах светилась любовь! — Ты рассчитался за меня с саскуэханнокским духом. Разве ты не понимаешь? Это лазейка. Если бы вмешалась я, то меня бы уже отправили в будущее. Я же и пальцем не пошевельнула, но все живы. Значит, я остаюсь с тобой, навсегда. Мой муж, моя любовь…

— Единственный бред, в котором я не сомневаюсь, — Джон рассмеялся, нежно лаская ее груди под мятой футболкой. — Займемся историей, Шеннон Клиэри?

Она прижалась к нему и призналась:

— У меня снова сотрясение. Боюсь я не в состоянии…

Он обнял ее и стал убаюкивать…

— Мередит сейчас спустится, Бен. Устраивайся поудобнее, — ободряюще улыбнувшись, Элейн Ван Хорн вышла из комнаты.

«Не стоило приходить», — подумал Бен Шиллер. Но ему необходимо увидеть девушку, удостовериться, что она здорова и с ней ничего не случилось. Сейчас в гостиной Ван Хорнов он почувствовал себя неуверенно.

Ожидая Мередит, он вспомнил, как они с Джоном нашли ее, плачущую над мертвым Принцем, горюющую о судьбе Шеннон.

Джон ласково, но нетерпеливо, — ведь любимая еще в опасности — расспрашивал сестру. Узнав от нее жуткие подробности о жестокости Гастона, он внимательно осмотрел девушку. Нашел, что ее жизнь вне опасности, а синяки быстро пройдут. Джон доверил сестру Бену.

— С ним ты в безопасности, Мерри. А мне надо спешить.

— Быстрее найди ее, Джонни, — прошептала Мередит. Ее голос дрожал. — Попроси ее простить меня…

Сердце Бена разрывалось от боли. Он обожал девушку, мечтал всегда быть рядом с ней. Ему хотелось догнать и убить мучителя. Тягостные мысли, что самодовольный, самоуверенный негодяй посмел прикоснуться к его любимой… связать ее… запугивать… мучить у нее на глазах тех, кого она обожала…

Бен рвался в погоню. Но стремление Джона спасти Шеннон и отомстить за сестру было сильнее. Если бы только Бен мог спасти Мередит! Если бы только он появился, когда француз задумал злое дело! В глазах Мередит он стал бы героем…

К этому времени девушка перестала дрожать, но все еще прижималась к его груди, как ребенок в поисках защиты.

— Как ты думаешь, Бен, он вовремя найдет Шеннон? — робко прошептала она.

— Конечно. К вечеру она будет в безопасности.

— Казалось, все так безнадежно. Гастон был как сумасшедший… — заплаканными глазами девушка взглянула на Бена. — Думаешь, Шеннон простит меня?

— Уверен, сейчас она думает о тебе, надеется, что тебя спасут. Ты в безопасности, Мерри. Я не позволю, чтобы тебе причиняли боль.

Девушка печально встряхнула спутанными кудрями.

— Наверное, я уже никогда не почувствую себя в безопасности. Было так жутко…

— Постарайся забыть. Все уже позади. Обещаю, ты всегда будешь в безопасности.

Мередит прижалась к его груди и вздохнула.

— Бен, помнишь, ты ухаживал за мной?

Он удивился и смутился.

— Помню. Конечно, помню.

— Кажется, с тех пор прошло много лет, — она подняла голову и взглянула в глаза юноше. — Все кончено, правда? Все прошло? — Тяжело вздохнула. — Какое облегчение для нас?

Ее слова отозвались болью в сердце. Но он утешил ее, подтвердив, что она права. Ему показалось, что она начинает забывать о кошмаре. Бен осторожно посадил ее в седло и повез домой, к матери. Он старался скрыть свои страдания, все перетерпеть, пока его прекрасная возлюбленная не будет в полной безопасности и не успокоиться.

— Беи.

Очнувшись от воспоминаний, он неловко подал ей стул.

— Ты хорошо выглядишь. Не стоило беспокоить тебя, но мне хотелось узнать…

— Я рада, что ты пришел. Садись, пожалуйста. Давай поговорим. Я хотела поблагодарить тебя.

— В этом нет необходимости, — Бен придвинул стул с высокой спинкой и сел рядом с девушкой. — Твоя мама сказала, что Джон и Шеннон уехали утром. Вчера они были у меня…

— Шеннон чувствует себя намного лучше.

В смятении он смотрел на девушку. Покорный голос, сдержанные манеры. Что это? Временные последствия тяжелого испытания? Или необратимые изменения в ее независимом характере? Невероятно! И все же, в ней чувствовалась подавленность. Снова Бен обругал себя за то, что навязывается. Она ведь ясно сказала о своих чувствах.

— Пожалуй, я пойду, Мередит. Мне не следовало приходить.

— Что ты такое говоришь? — Девушка мягко улыбнулась. — Я очень рада, что ты пришел.

— Разве?

— Конечно. Я уж подумала… — она смущенно теребила золотисто-каштановый локон. — Наверное, твои чувства ко мне изменились.

— Мои чувства к тебе?

— Ты все еще любишь меня, Бен?

Ему хотелось сказать «Очень люблю», но голос не слушался его. Наконец, он промолвил:

— Конечно, Мередит. Навсегда.

— Хорошо, — девушка взяла его большую грубую руку и улыбнулась. — Свадьба Джона и Шеннон состоится в деревне у Кахнаваки. Можешь себе представить?

Бен с недоумением смотрел на нее и вдруг выпалил:

— Ты же сказала, что все кончено.

— Что? — Мередит нахмурилась.

— Когда мы нашли тебя, ты сказала, что наши ухаживания кончились.

— Ну да. Они закончились в ту минуту, когда ты обнял меня. Я почувствовала себя в полной безопасности. Будто я принадлежу тебе, — она смутилась. — В то мгновение Бен Шиллер, ты завоевал мое сердце, хотя… я бы удивилась, если бы все еще была нужна тебе. Ты хочешь на мне жениться, Бен? — Покорным голосом она добавила: — Я обещаю не вести себя так вздорно и опрометчиво… и упрямо.

Бен не верил своим ушам. Не мог ни сказать, ни пошевелиться. Неужели это правда? Неужели эта необыкновенная красавица предлагает ему себя? Он мечтал о ней дни и ночи целый год. С той минуты, как она проплыла мимо кузницы с надменной, но веселой улыбкой, повзрослевшая, превратившаяся в удивительную красавицу. Он не поверил своим глазам… Мередит Катлер? Худенькая, неловкая девочка-подросток? Разве такая перемена возможна? Тогда она сердито сказала:

— Бен Шиллер, разве тебе никогда не говорили, что неприлично так пристально и дерзко рассматривать людей?

Он растерялся, не нашелся, что ответить. Девушка вызывающе тряхнула золотисто-каштановыми кудрями, сверкнула горячими зелеными глазами.

— Прекрасно. Не смей никогда разговаривать со мной. Даже не вздумай когда-либо снова заговорить со мной.

— Бен? — тихо спросила Мередит. — О чем ты думаешь?

— Я вспоминаю… тебя…

— Мои спутанные волосы и синяки? — Она недовольно поморщилась. — Боюсь, что я всегда буду вспоминать себя в таком виде. Думаю, теперь ты не женишься на мне.

— Мередит…

— Что, Бен?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, Бен. Я твержу тебе об этом целый час.

— А… — Он подумал, что спрашивает напрасно, но ему хотелось знать. — Ты любишь меня?

Она смущенно кивнула.

— Ты единственный мужчина, с которым мне хотелось бы прожить жизнь. Рядом с тобой я чувствую себя защищенной. А это — самое главное чувство в жизни.

— Защищенной? — Бен опустился на колени и взял ее руки в свои большие ладони. — А как же любовь?..

— Понимаю, что ты хочешь сказать, Бен. О чувствах, что я испытывала к Гастону? — Мередит содрогнулась при воспоминании о нем. — Не знаю, о чем я думала тогда. Наверное, я была еще ребенком… Сейчас я знаю, есть более важные вещи, чем страсть и романтика.

— Понятно, — Бен обнял ее и поцеловал со всей страстью, безрассудством и желанием, какими он горел с того дня, когда увидел ее у кузницы.

Мередит потрясенно смотрела на него, когда он оторвался от ее рта. Глаза широко распахнуты, губы полураскрыты. Бен ласково усмехнулся.