Особый гномий первач (СИ)

замкоразрушательная, давай мы сейчас успокоимся, ты забудешь про стыд и… Не

надо сжимать эту гадость!

Акина сжимала не гадость, а вовсе даже и приятный как на ощупь так и в целом

кожаный браслет, и вообще:

— Занимайтесь своими приятными вещами с кем-нибудь другим! — решительно

заявила магиня. — Вы принц, у вас женщин целое королевство! А мне лично вы не

нравитесь, мужчиной моей мечты никогда не были, мне вообще не до мужчин сейчас, даже если и можно уже, и в конце концов я была пьяна, но пить больше не буду, соответственно… Ну вы большой мальчик, сами понимаете, ваше высочество. И

вообще — артефакт уже запущен, сейчас сработает.

Крэйн нахмурился и сложил руки на груди. Взгляд его сделался суровым и злым, после чего он взбешенно произнес:

— Точно сработает?

— Совершенно определенно, — не будучи ни в чем уверенной, заявила Акина.

Принц после ее слов закрыл глаза, сделал глубокий вдох, выдохнул, открыл глаза, посмотрел на девушку и тихо сказал:

— Хорошо, сейчас я уже ничего не смогу сделать. И раз ты этого не желаешь — не

стану даже пытаться. Но учти — еще раз напьешься этой гадости, еще один

единственный раз и больше я тебя не отпущу, и ты…

— Да я больше никогда пить не буду! — заорала магиня.

В следующее мгновение свет перед ее глазами померк.

***

На утро выяснилось, что за истекшие две ночи в провинциальном городке за двести

верст от столицы исчезло семнадцать магов, сорок учеников магов, четыреста

человек нечайно оказавшихся под рукой у обладающих знаниями, а остальные

воодушевленные идеей «спасти замечательного гнома изобретателя» протрезвели

по дороге в столицу и вернулись сами. Магов и их соучастников вернули спустя

неделю одним внушительным порталом столичные маги. Изрядно отощавшего

магистра Сорсена из жизнеспасительного ящика вытащили так же они. Поговаривали, что с магами провинцию посетил и сам наследник Аренского государства, но Акина об

этом точно не ведала, так как отсиживалась в карцере за то, что по возвращению из

королевского дворца с горя обрушила заклинание «Топь» на двор магического

оплота. Теперь в гильдии Магов имелось собственное гиблое болото, очень

симпатичное, с лягушками, цветущими кувшинками, ряской и камышами. Именно в

нем разъяренный и изрядно постройневший магистр Сорсен и утопил свою

жизнеспасательную кровать, заявив, что все пережитые им катаклизмы пыль в

сравнении с неделей заточения в этом злодейском ящике. После чего отправился на

разборки с ученицей, где обнаружил пропавший переместитель. Еще неделя карцера

и стенания магистра Акину не обрадовали. Стенания не радовали больше, зато после

них на лекцию про пестики и тычинки у Сорсена уже сил не было.

Спустя еще неделю, выяснилось, что принц действительно находится в провинции, со

своими воинами света изымая остатки особого гномьего первача у местных

трактирщиков.

Через несколько дней в комнату к на редкость печальной Акине (раньше она как-то не

особо грустила ни в карцере, ни после него, а тут тоска в глазах и никакой улыбки на

лице) заявились подруги. Эрна и Нирта заявились не одни, а с бутылью, содержащей

полупрозрачную жидкость и с порога объявили:

— Будем тебя лечить от печали.

— Не пью, — уныло ответила Акина.

— Да причем тут «пью, не пью», — возмутилась Эрна. — Мы же тебе человеческим

языком говорим — лекарство это!

После чего налив полный стакан, подлетела к подруге, заставила ее сесть и почти

насильно вылила все в рот.

— Это что?! — отплевываясьи подскочив вопросила Акина.

— Первач! — глядя на нее честными большими и главное непонимающими

возмущения глазами, произнесла Нирта. — Ты не поверишь — с трудом достали, это

же теперь жуткий дефицит, он только у воинов света имеется.

Это был великолепный гномий первач! Лучший, что она в третий раз пробовала в

своей жизни. С первого глотка самогон согревал, со второго мир становился во сто

крат лучше и ярче, поэтому даже унылая комната ученицы гильдии, стала

привлекательным солнечным заведением, на третьем глотке… впрочем она разом

сделала глотков шесть! И появилось жуткое, непреодолимое желание пойти и спасти

этого замечательного гнома изобретателя, даже при условии того, что Акина

отчетливо помнила, что никакой это не гном, а злобный мелкий маг. И на последнем

издыхании охвачиваемого алкоголем самоконтроля, девушка лишь выдохнула:

— Откуда вы эту дрянь раздобыли?!

— Так это, — закрывая аккуратненько бутылку, и даже не думая притрагиваться к ее

содержимому произнесла Эрна, — нам ее принц дал. Говорит: «К орочьим чертям все

мои принципы, вот вам по десять золотых».

— Что?! — возмутилась Акина. — Да я ему… Да я… Да он!

Эпилог

Акина медленно открыла глаза и тут же стремительно сомкнула веки — в голове и так

все кружилось, а стоило взглянуть на этот мир, как он завертелся в сотни раз

стремительнее. Девушка поморщилась, попыталась вздохнуть полной грудью и

осознала, что нечто тяжелое явно этому препятствует. Тяжелое, теплое и…

Шок!

Основательный, масштабный и охвативший все сознание шок! Потому как внезапно

она отчетливо поняла, что лежит в постели с мужчиной. И этот мужчина, совершенно

голый! Основательно голый.

«Ох ты ж орочьи кости!» — испуганно подумала ученица Магической гильдии.

И почти сразу в ее голове пронеслось: «Только не принц, только не принц, только

не…»

Открыв глаза снова, она повернула голову и в свете поднимающегося на рассвете

солнца отчетливо разглядела точеное лицо, брови вразлет, что насупились во сне

при ее движении, четкие крупные словно очерченные губы, дрогнувшие смоляные

ресницы… И эти ресницы дрогнули повторно, после чего глаза приоткрылись, губы

его высочества растянулись в улыбке и вмиг придвинувшись ближе к перепуганной

Акине, принц сонно произнес:

— В общем так, для экономии моего личного времени краткий пересказ — сначала ты

выбила ворота в собственной гильдии, потом уничтожила мою карету…Я так понял

ты это дело любишь, так что уже заказал еще десять. Мм, вернемся к пересказу —

потом был скандал, после которого ты гонялась за мной швыряясь огненными

шарами в моих охранников и ни разу не целясь в меня. Когда я это понял, то

психанул и потребовал у тебя, чтобы ты как честный маг вышла за меня замуж.

— Что? — осипшим голосом переспросила девушка.

— Дорогая, — серые глаза смотрели строго и серьезно, и только в глубине прятались

смешинки, — давай откровенно — ты разрушила половину моего дворца, две мои

кареты, обстреляла огненными шарами моих охранников, то есть причинила мне

моральный вред.

— Может быть материальный? — простонала Акина.

— От осознания материального, у меня был моральный шок, — не согласился Крэйн.

— Так вот, после причиненного мне морального вреда ты как честный маг просто

обязана была выйти за меня замуж. Собственно долг уплатила на месте, в первом

ближайшем храме. Так что…

Он подался к ней, навис над перепуганной девушкой и прошептал:

— Доброе утро, женушка.

Это была очень замечательная семейная жизнь — трезвая как стеклышко, потому как

одно дело разрушать чужой дворец, и совершенно другое свой собственный,

собственный Акина разрушать не хотела. И это была веселая семейная жизнь —

принц не знал, что такое «ученица магов», но ему пришлось испытать всю гамму

осознания этого в период выпускных экзаменов у жены. И это была верная семейная

жизнь — потому как всех девиц, что пытались склонить особу королевской крови к

неверности, ждало заклинание «Топь» в самых неожиданных местах вроде их