Чужая судьба (СИ)

Видимо, человек ко всему может привыкнуть. Вот и я привыкла постепенно. Подружилась с детьми, с нянечками, прилежно училась и всегда с готовностью помогала по хозяйству. Меня все любили, но самой важной любви мне не хватало, самой искренней. Не хватало нежности и осознания того, что я кому-то нужна по-настоящему.

В восемнадцать лет закончила с отличием приютскую школу, и встал вопрос о том, что же мне делать дальше. Обычно выпускники возвращались в свои города и учились там, получая поддержку от государства. Местных же детей, у которых не была выявлена способность к магии, отправляли в ремесленные мастерские в обучение. Юных магов же принимали различные ковены, и с того момента о них заботились уже наставники. Во мне магических способностей не было, что и неудивительно, ведь в роду вовсе не было магов никогда. Я могла, как большинство сирот, наняться в подмастерья, получить профессию, а позже — скромное жилье. Но меня страшно пугала перспектива уйти из приюта и остаться в одиночестве.

Самым близким человеком в новой жизни для меня стала нянечка Роза, которая сразу полюбила меня и всегда поддерживала. Она-то и похлопотала, чтобы меня оставили в приюте нянечкой для младших детей. Роза настаивала на том, что я непременно должна пойти учиться в университет с моими-то успехами в учебе. И я сама этого очень хотела. Пусть мне и не быть магом, но получить достойную профессию я мечтала. Только так мне бы удалось обустроить свою новую жизнь, чего-то добиться. Я обожала детей и готова была всю жизнь посвятить такой работе. Проблема была в том, что за учебу в университете нужно было платить, а у меня, естественно, средств не было. Сиротам давалась императорская стипендия, но на нее была очередь, а потому мне оставалось только ждать.

Но на судьбу я не роптала. Бесполезное это занятие, да и опасное для некоторых, как я уже успела понять. Все дни проходили одинаково, и я даже не чаяла изменений. Лишь мечтала об университете и даже, бывало, ходила туда, бродила по коридорам, читала объявления, смотрела на студентов и думала, что сложись все по-другому, училась бы я сейчас здесь спокойно. А, может, и вовсе на другой остров уплыла, как сестра когда-то…

Потом возвращалась в приют, занималась с детками, помогала на кухне, мыла и убирала… И так до поздней ночи. Казалось, если загружу себя делами, то и грустить будет некогда. И, правда, почти не грустила. Только внутри что-то ныло болезненно, и на глаза набегали слезы. Вечерами украдкой доставала из шкафчика заветную шкатулку и перебирала загадочные дары мойры, размышляя о том, что же это такое и когда уже пригодится. Если бы не эти вещицы, я бы, наверное, сама бы поверила в то, что никакого заброшенного дома не было, и семьи моей не было, а я — несчастная сиротка, позабывшая прошлое.

Все изменилось неожиданно. Я сама уже не чаяла перемен, но, видно, высшие силы решили добавить немного света в мою жизнь. Кто знает, может, и боги способны испытывать жалость?

Вечером, вернувшись в комнату, обнаружила свою соседку Эбби в слезах. С ней мы были дружны с самого детства, почти в одно время попали в приют. Она местная, из Дианита. Родители рано умерли, и девочка осталась совсем одна, и теперь, как и я, ждала стипендии, чтобы пойти в университет. А пока подруга зарабатывала на жизнь тем, что нанималась временной прислугой в богатые дома. У людей разные причуды. Например, некоторые не терпят, чтобы в доме были посторонние, а потому не берут постоянный персонал. У других же работа связана с постоянными разъездами. Вот Эбби и выполняла разную домашнюю работу по мере необходимости. Подруга никогда не жаловалась, даже наоборот, была довольна таким положением дел. А тут на тебе, сидит и плачет!

Я бросилась к ней, обняла и стала выспрашивать, что же случилось. Эбби пыталась объяснить что-то сквозь рыдания, но я ничего не могла понять. Наконец, мне удалось ее успокоить немного.

— Нянечка Роза заказ принесла, — сказала подруга, хлюпая носом и протягивая мне скомканный листочек — Вот… Дом большой и платят много. Всю неделю ходить надо, прибирать, готовить…

Я глянула на адрес, сумму вознаграждения и невольно присвистнула. Дом заказчика находился в элитном районе столице, где проживали сплошь богачи да маги.

— А чего ревешь-то? — спросила я недоуменно.

— Хозяин дома — маг! — ответила Эбби с таким выражением, будто речь шла о невероятно опасном преступнике. — Сама знаешь, как я их боюсь! Мои бедные родители… Их убил черный маг, а теперь…

— Эбби, успокойся! — оборвала я ее излияния.

Подруга тысячу раз рассказывала мне историю гибели родителей, которых принес в жертву черный маг, но, как по мне, это вовсе не повод ненавидеть весь магический род.

— Послушай, черных маги давно уже изгнаны на дальние острова, и в столице их нет. Так чего ты боишься?

— Этот хозяин… Он доринг… Маг-целитель.

— Так это же замечательно! Целители ведь людям помогают, они не могут быть плохими. Вот взять нашу госпожу Мартину, такая приятная женщина…

— Да брось, Амари, — воскликнула Эбби. — Госпожа Мартина — очень слабая. Ее и хватает только сироток подлечивать. А этот доринг — настоящий могущественный маг! Ты знаешь о них что-нибудь?

— Ну… читала немного, — ответила я, подумав.

— А я много читала! Про всех магов! Потому как врагов нужно знать в лицо!

Я привычно закатила глаза. Одержимость подруги злобными магами иногда переходила все границы.

— У дорингов после обрядов исцеления всегда бывают приступы, потому что они забирают на себя всю плохую энергию больных, — тоном строгой учительницы поведала мне Эбби. — При этом они даже могут становиться неуправляемыми и не контролируют себя! Это ужасно, Амари… Я не хочу идти к этому магу! Я боюсь!

Я, как могла, пыталась образумить подругу, но она не слушала, все бормоча о своем.

— А если откажусь от заказа? Небось, обидится да распустит обо мне слухи по городу… Да и деньги нужны… Помнишь, то синее платье в лавке мадам Лэйн? А в Клубе развлечений скоро танцы… Я так хотела пойти, Амари, ты даже не представляешь себе…

Я-то как раз очень хорошо представляла, потому что про эти танцы слушала уже несколько дней к ряду. Меня подобные глупости не интересовали… Вдруг глаза Эбби загорелись решимостью. Она повернулась ко мне и обхватила за плечи.

— Амари, солнышко, я так тебя люблю!

— Ты это к чему? — насторожилась я, отпрянув.

— Ты же моя самая лучшая подружка! Пожалуйста, сходи за меня в тот дом! Я очень тебя прошу! А я за твоими детками присмотрю, сколько нужно. С нянечкой Розой договорюсь, обещаю! А деньги пополам поделим! Тут столько, что нам обеим хватит…

— Эбби, да прекрати выдумывать ерунду всякую! Тебе меньше надо книжек читать, а то потом ужасы всякие выдумываешь! Доринги — такие же люди, и ничего в них страшного нет!

— Пожалуйста… — прошептала Эбби, и по ее щеке вновь скатилась слезинка. — Ну, пожалуйста…

Эбби, как никто, умела манипулировать мной. Наверное, моя проблема в том, что я никогда не могу отказать людям в слезных просьбах.

— Ладно, — выпалила я, уже не пытаясь скрыть раздражение. — Не реви только больше.

Эбби кинулась обнимать и целовать меня, чуть не задушив от радости. Раздражение быстро рассеялось. В конце концов, что у меня в жизни есть, кроме стен приюта да редких прогулок? А тут хоть какое-то развлечение.

Нянечка Роза не очень-то обрадовалась, узнав о плане Эбби, но подружка и ее уболтала, в очередной раз ударившись в слезы. И следующим утром, оставив детей на попечение подруги, я отправилась выполнять заказ, вооружившись ведрами, швабрами и тряпками. Этот инвентарь мне торжественно выдала Эбби и пожелала мне большой удачи. Хорошо, хоть приютский кучер согласился подвести меня в экипаже, иначе не знаю, как бы я дотащилась со всем этим.

В этой части города с поэтическим названием Бульвар Тенистых аллей я не была уже много лет. Что делать бедной сиротке там, где сплошь живет лишь элита? А посмотреть тут было на что. Самый зеленый район Дианита. Здесь много магов, а потому можно увидеть в садах деревья и цветы, которых и в природе не существует. Маги всегда отличаются стремлением к прекрасному и стараются все вокруг украсить. Дом доринга не слишком выделялся среди тамошней красоты. Двухэтажный из темно-красного камня, с покатой крышей, окруженный невысоким деревянным забором, на котором были изображены багровые драконы. Я невольно засмотрелась на красивые рисунки.