Ангелы тоже люди

жених: высокий, красивый, с благородными чертами лица, из хорошей семьи, с высшим

образованием и прилично оплачиваемой инженерной работой, с собственной квартирой

даже, доставшейся от «предков», а любит-то как! Вобщем, все позывы на полнейшее и

скорейшее счастье. Поэтому никто не удивился, когда, только получив диплом, Анечка

счастливо поменяла статус «прилежной студентки» на статус «молодой жены» и совсем

скоро повысила его до почетного звания «счастливой будущей мамочки». Михаил души не

чаял в своей молодой супруге, продожал ее баловать и носить на руках. Вокруг что-то

творилось, постперестроечные времена вершили судьбы людей и стран, доносились

отголоски неблагополучия из соседней Чечни, но он был слишком увлечен новой жизнью,

чтобы замечать что-либо вокруг. Иногда ему в голову приходили глупые мысли, типа «мы

слишком счастливы», «не верится, что такое может продлиться долго», но он гнал все

дурное от себя подальше и продолжал наслаждаться семейной жизнью, удивляясь, как

раньше мог жить по-другому. Ему казалось, что так теперь будет всегда...

Сергей притаился. Вчера в отряд поступили сведения, что сегодня ночью в поселок

должен придти кое-кто из главарей. Вспугнуть было нельзя, поэтому идти сразу всем

отрядом было бы неразумно. Решили вперед выслать «разведку», остальная группа должна

была подтянуться следом. Конечно, он вызвался первым, и его кандидатуру тут же

одобрили: он был самым опытным, обладал холодной, разумной отвагой и был дико

везучим, как будто его хранил собственный ангел. Когда вокруг гибли ребята, на нем не

оставалось ни царапины. И тем не менее, было в нем что-то сумасшедшее. Он

поддерживал любые, даже самые опасные авантюры, действуя всегда холодно и жестко.

Но слишком холодно, слишком жестко, как будто каждая смерть противника записывалась

где-то у него в мозговом компьютере, шел жесткий подсчет, а конечная цифра, на которой

этот кровавый список должен был завершиться, был равен бесконечности...

Серега легко перескочил через забор, собак здесь не было, он проверил заранее. В этом

доме жила жена одного из чеченских бандитов. Она недавно родила, и бандюга

обязательно должен прийти посмотреть на свое отродье.

Михаил, как всегда, следовал за своим подопечным, предчувствуя очередную жертву. Он

всегда знал, когда у него намечается работа. Бандитский народ он препровождал на тот

свет с большим удовольствием и без всякого сожаления. Туда им и дорога. «Туда» - это

обычно в «ад», в новую цепочку перерождений, причем не в научного работника или

талантливую исполнительницу оперных арий, а в одинокого калеку или в жертву аборта,

чтобы было время осознать, подумать и помучиться. Были и «издержки производства», так

называемые гражданские жертвы. С ними, конечно, возни было побольше, иногда даже

возникало какое-то странное, давно забытое чувство, типа сожаления, что-ли. Но особо

сильно его ничего не трогало. Михаил повидал слишком много смертей и «до», и «после».

Слишком много для того, чтобы кого-то и о чем-то жалеть. К тому же у него была цель...

Он искал Его...

Первый раз он увидел Его в больнице, еще в земной жизни, когда, внезапно вскрикнув, его

жена в удивлении уставилась на что-то прямо за его спиной. Роженица на соседней

кровати истошно закричала. Там явно что-то происходило, Михаил резко обернулся. В

дверях стоял Он: в комуфляжной форме, в кепке и с бородой а-ля Фидель Кастро,

стеклянно-отмороженные глаза, в руках автомат. Это было так нереально, здесь, в мирной,

спокойной жизни, в больнице, среди всего белого и стерильного, что трудно было

поверить собственным глазам. Соседка по койке опять закричала.

- Всэм заткнуться! - с кавказским акцентом заорал нереальный мультик, - Тэпэр ви

заложники, будете себя хорошо вэсти, может, будэте живы.

Михаил не раз видел по телеку бандитов, поэтому сейчас до него стало доходить, что

совершается нечто нереальное и по-настоящему страшное. Он вдруг испугался, не за себя,

конечно, а за нее, Анечку, и, отведя глаза от террориста, посмотрел на жену. Бледная, как

мел, с исказившимся от боли лицом, она судорожно держалась за живот. Видимо, испуг

спровоцировал спазмы.

- Больно, - прошептала она.

Тем временем бандит прошагал к окну и выглянул в окно из-за занавески.

- Послушайте, - взмолился Михаил, - моей жене плохо, позвольте мне увести ее отсюда,

пожалуйста. Вы и так уже напугали ее до смерти.

Он встал с кровати и попытался подойти к бандиту.

- Назад! - заорал тот, поднял автомат и, дико вращая глазами, выпустил очередь в потолок.

Михаил остановился и медленно попятился назад. Воцарилась тишина, изредко

прерываемая нервным иканием второй роженицы. Он оглянулся. Она прислонилась к

стене, такой же серой, как и ее лицо, рот был полуоткрыт, а полные безумного ужаса глаза

смотрели куда-то мимо него, в сторону Анечки, туда же она показывала пальцем, пытаясь

что-то сказать, но изо рта вырывался только очередной «ик». Сердце Михаила упало,

почувствовав неладное. Забыв об опасности, он кинулся к кровати. Анечка полусидела,

сложив руки на животе. Ее голова была немного закинута на подушки, а глаза неотрывно

смотрели в потолок. Как будто ей было все равно, что творится здесь, будто она увидела

что-важное там, наверху, и от этого ей стало спокойно. Волосы ее были забраны назад,

поэтому на бледном ее виске очень четко виднелась аккуратная дырочка, из которой,

пульсируя, вытекал алый ручеек, оставляя след на белоснежной подушке. С ощущением

нереальности происходящего, Михаил попытался взять ее за руку. Она была еще теплая,

но уже какая-то чужая. Мир рухнул у него внутри, а отчаяние и ненависть стали

накатывать медленной волной. Он обернулся, готовый к прыжку, и, если б достиг цели, то

перегрыз Его горло собственными зубами. Но звук автоматной очереди обжег тело... Боли

он почти не почувствовал, просто было как-то горячо, потом его закружило, и погасили

свет...

Сергей осмотрелся. За плотно занавешенными окнами угадывался свет от керосинки.

Осторожно ступая, он взошел на крыльцо и приложил ухо к двери. Услышав два голоса,

мужской и женский, тихо говоривших на непонятном горском языке, он застыл,

прокручивая варианты дальнейших действий. Мужчина явно успокаивал женщину, а та,

всхлипывая, как будто жаловалась на что-то. Сергей немного надавил плечом на дверь,

она была закрыта, однако, по тому, как она немного поддавалась, он понял, что выбить ее

не составит труда. Надо подождать группу. Вдруг, каким-то шестым чувством, спиной, он

почувствовал присутствие еще кого-то. Потом словно камешек щелкнул под чьим-то

ботинком. Свои так сразу прийти не могли. Значит, или засада, или охрана была. Его,

скорее всего, не видели, иначе уже бы подняли шум. Однако, это дело минуты, времени на

ожидание у него нет, впрочем, как и особого выбора. Упустить важную птицу он не мог.

Его мозг сработал как всегда четко. Достав гранату, он плечом резко выбил слабый запор,

и, выдернув чеку, бросил ее в помещение. Следом за взрывом, держа на готове автомат, он

ворвался в дом...

Михаил смотрел и не верил своим темным глазам ангела смерти. Неужели это Он?

Неужели все так просто, и сейчас все закончится? Наконец-то настанет миг возмездия? Он

всматривался в лицо Врага... Однако, что-то в нем было не так... Очень похожее лицо,

правда, более впалое, почти такая же комуфляжная форма, в которую Он был одет тогда,

почти такая же борода... Но глаза все же другие, живые, а те, стеклянные, впечатались в

его память навсегда...

Михаила несло сквозь тоннель куда-то вверх, впереди забрезжил свет, стало легко и очень