Хозяин видений (СИ)

В коридоре меня ждала Рита. Хмурая, напуганная, но непривычно решительная. Втянула меня к себе в спальню и захлопнула дверь.

Сегодня прям день воспоминаний — в каждой комнате доме атли побываю.

— Не делай этого больше! — выдохнула она с чувством.

— Не приезжать? — устало спросила я.

— Прекрати обмены. Пока еще не поздно, пока еще…

— Рита! — резко перебила я. — Давай не будем. Твое отношение ко мне и Владу давно известно. Не думаю, что ты вправе советовать мне после того, как всегда принимала его сторону. У меня есть собственная, и со своей жизнью я как-нибудь разберусь без тебя.

Знаю, прозвучало грубо, но ей богу, достали уже нравоучениями. И если к словам Глеба я, возможно, прислушаюсь, то Рита никак не входила в круг лиц, мнением которых я дорожила. И сестрой она мне, по сути, никогда не была. Так, одна кровь… Душевной близостью между нами и не пахло.

— Влад тут вообще не при чем. Разбирайтесь сами, я не буду лезть. Но эти обмены… Он ведь уйдет, так ведь? Бросит тебя? Ты и представить себе не можешь, как тебе потом будет больно!

— А ты, значит, можешь? — скептически спросила я, сложив руки на груди.

Рита побледнела, глаза лихорадочно горели, а подбородок едва заметно затрясся. Казалось, она вот-вот разревется.

— Филипп, — вздохнула я и присела на кровать. Вспомнилась забитая женщина — Аделаида — и заискивающий взгляд бывшего жреца атли. Ну как его можно любить?! — Извини.

— Ничего. — Рита решительно вытерла слезы. — Не повторяй моих ошибок.

— Эрик — не Филипп. И у нас все по-другому. Он мне ничего не обещал, я — ему. И знаешь, мне комфортно. Никто не наседает, не требует, не давит. Я в безопасности. Думаю, некорректно сравнивать.

— Кену все равно, Поля. Он заполняет тебя, меняет изнутри, делает слабым. Как наркотик. Сейчас тебе хорошо, головокружительный секс, близость, но отними это, и что останется?

— Я. Я останусь.

Она покачала головой и горько улыбнулась.

— С каждым разом тебя будет оставаться все меньше, а его в тебе — все больше. И однажды ты перестанешь различать свои желания и его, потеряешься в нем, а когда он бросит тебя, сломаешься.

— Эрик не бросит меня, — резко ответила я. — Он уйдет. Это разные вещи.

— Когда это случится, ты поймешь, что это одно и то же. Я не знаю, от чего это зависит — от того, что его кен в тебе, или от того, что часть тебя будет долго жить в нем. Очень долго ни с одним мужчиной ты не сможешь…

— Для этого не нужен обмен. Достаточно полюбить.

— Не обижайся. Просто подумай. О большем я не прошу.

По дороге в Липецк мы молчали. Эрик хмурился и сосредоточенно вел машину, а я смотрела на наползающую на небо снеговую, тяжелую тучу. Рано радовалась весне, зима так просто не отступит. Будет бороться — свистеть промозглым ветром, бросаться мокрым снегом в лицо, злиться и выть.

О неизвестных летунах Эрик так и не сказал — наверное, ждал, когда приедем. Я тоже эту тему не затрагивала. Думала о словах Риты. Почему она вот уже много лет не может забыть Филиппа, а он даже не вспоминает о ней? Разве обмен кеном не должен иметь двустороннего влияния? Влад вон с Ирой обменивался… Интересно, скучает ли он? Есть ли ему дело до жены, которая его покинула? А ей? Почему она все еще в Москве? Думает ли возвращаться?

— Ты подавлена, — сказал Эрик, помогая мне выбраться из машины. С неба посыпалась крупа — мелкая, густая и колючая. Я повыше подняла воротник, прячась от противного снега. — Расскажешь, почему?

— Ты не сказал мне, зачем мы едем к атли, — обиженно ответила я.

— Ты не спрашивала, — пожал он плечами и толкнул тяжелую дверь подъезда. В помещении было уютнее, но зудящая фоном неуверенность не отпускала.

— А если бы спросила, сказал бы?

— Конечно. Я не намерен играть с тобой в игры, Полина. И хочу сделать все, чтобы тебе было комфортно… потом.

Я вошла в лифт и прислонилась спиной к стене. Голова уже буквально раскалывалась, и я подумала, что будет несправедливо, если меня настигнет новое видение. Казалось, я его не переживу.

— У атли мне было некомфортно. Марк чуть не прибил меня, да и Мишель теперь не отстанет. Смотрителю явно не понравилось, как погиб его палач.

— Ты не умрешь, — уверенно парировал Эрик. — А с древним я разберусь.

Я покачала головой.

— Не шути с ним, пожалуйста. Мишель очень хитрый, да и Альрик его ценит.

Эрик высокомерно усмехнулся и приобнял меня за плечи.

— Сколько у Альрика древних? Около двадцати? Уверен, он пожертвует одним за пару-тройку полезных навыков. — Он заглянул мне в лицо, и взгляд стал тревожным. — Что такое? Тебе плохо? Так сильно испугалась?

— Голова болит, — буквально простонала я.

— И молчишь! — пожурил он. — Сейчас помогу.

Мы вышли на лестничную площадку, и Эрик, ловко удерживая меня одной рукой, открыл дверь.

Внутри снова окутало ощущение безопасности и покоя. Интересно, это потому что защиту на квартиру ставил Эрик, а во мне его кен? Теперь ведь и не поймешь… Может, действительно, не стоило поощрять обмен, а то от любви крышу снесло? У меня в этой области опыт большой…

Эрик закрыл дверь, прислонил меня к стене и положил ладонь на лоб. Ощущение накрыли с головой — знакомые, но теперь такие пугающие. Желание близости и нежность. В груди разлился жар, а жила тут же натянулась, требуя привычных ласк.

— Не надо… — Я попробовала отстраниться, но Эрик сжал меня еще крепче, его дыхание запуталось у меня в волосах, а хриплый шепот окончательно лишил воли:

— Стой спокойно.

Постепенно боль уходила, а тело расслаблялось, наливалось легкой негой усталости. Я и не заметила, как оказалась на кровати, вместе с Эриком. Он так и не выпустил меня из объятий, словно я была дорогой вазой, и он боялся меня разбить.

— Лучше? — спросил все так же тихо, хотя наверняка понимал, что боли больше нет.

Я кивнула. В глаза ему смотреть почему-то не могла и подумала, что атли каким-то образом умудряются отравить все хорошее, что есть в моей жизни. Еще утром я была безмерно счастлива, а теперь боюсь этого счастья, словно оно может обжечь. Наверное, у того дома, правда, аура такая. Или у людей, что в нем живут.

— Я сегодня сжег тех, кто явился тебе в видении. Значит, вот так дерутся сольвейги? — поинтересовался Эрик, не сводя с меня странного взгляда. — Испепеляющим кеном из ладоней?

— Да, так и дерутся.

— И многих ты убила?

— Одного древнего, что пришел за атли и нескольких охотников во время войны. — Я помолчала немного, а потом добавила: — Не думаю, что нам стоит обмениваться дальше, Эрик.

— Из-за него? — Во взгляде был холод, а в голосе — сталь. И вид такой требовательный, напряженный.

— Из-за кого? — не поняла я.

— Из-за Влада, из-за кого же еще! — Он резко выпустил меня и откинулся на спину. Смотрел в потолок, не мигая, и явно злился.

— Причем тут Влад? — опешила я.

— Он умеет громко думать.

— Я не… Эрик! — возмутилась я. А затем невольно улыбнулась. — Ты что же, ревнуешь?

— Не знаю значения этого слова, — буркнул он, все так же глядя вверх.

— Ты злишься. На меня и Влада. Потому что он думал что-то обо мне, верно?

— Злюсь, — кивнул он и повернулся ко мне. — А ты думала о нем?

— Нет, — честно призналась я.

— Тогда почему не хочешь меняться со мной больше?

— Боюсь. Ты уйдешь, а я… Думаю, потом мне будет плохо. Обмен предполагает связь, так ведь? И не ты ли сам говорил мне, что не стоит настолько сближаться? Что не хочешь меня обижать…

Эрик тихо рассмеялся и провел большим пальцем по моей нижней губе. Ну вот зачем он так? Я же сразу перестаю соображать — тепло поднимается к затылку, плавит мысли, и они склеиваются, как восковые шарики.

— У меня в этом довольно большой опыт, малыш. Ни я, ни девушки, с которыми я обменивался, не пострадали.

— Уверен? А как же Нора?

Он отстранился и тут же посерьезнел.

— Откуда ты знаешь о Норе?

— Неважно. Я видела ее, и счастливой в тот момент она не выглядела. Думала, наверное, что я тебя знаю… Так с ней ты тоже играл в любовь? Спал с ней и обменивался?