Солнце Бессонных (СИ)

   В машине я разулась, и тихая музыка, которую включила Ева, а также мелькание деревьев за окном, навевало сон. Но не могла же я заснуть в машине - мне еще предстояло развести девочек.

   Когда мы въехали в город, я так без кроссовок и села за руль. Нам пришлось поменяться, чтобы я могла отвезти по домам подруг.

   Когда мы остановились во дворе Бет (я чувствовала, как от влажной холодной земли, в мои ноги пробирается холод), я приветливо помахала маме Бет, и, оглянувшись на машину, спросила:

   - А что делать с пакетами?

   - Не переживай, Теренс сказал, что кто-то за ними обязательно приедет. Думаю, это и будет он. У него дома в подвале такая холодина, что продукты постоят там в целости и сохранности.

   - А теперь, скорее, в машину, не могу смотреть, как ты в одних носках стоишь здесь, - она почти затолкала меня в салон, и ушла в дом лишь когда я выехала на дорогу.

   Слова Бет успокоили меня, и я поехала домой, усталая, но счастливая. Завтрашний день сулил так много интересного, а этот подходил к концу. Наконец-то хоть один день я провела только для себя. И почти не вспоминала о Калебе.

   Но мои пальцы намертво схватили руль, когда я увидела знакомый темно-синий джип на нашей подъездной дорожке. Мои фары выхватили из темноты его силуэт. Калеб стоял, прислонясь к периллам крыльца.

   Припарковав машину около его, я обулась и на негнущихся ногах пошла к дому. Джип Калеба загородил мне дорогу к гаражу, зато то время, что я шла, дало мне передышку.

   Я подошла к Калебу ближе, чем стоило, и остановилась. Он молчал, я тоже. Казалось, всего лишь позавчера мы вместе залезли в школу, но теперь все изменилось. Между нами еще оставался воскресный разговор. Я вглядывалась в его знакомые черты и думала, что и он изменился. Но что именно это были за изменения, не могла понять.

   - Я рад, что вы вернулись на этот раз из Лутона в целости и сохранности! - голос Калеба в темноте прозвучал чуждо.

   Он был холоден и вежлив, ни тени той веселости, что была в среду. Почему-то мне захотелось ударить его по этой надменной физиономии, полускрытой от моих глаз.

   Я вздохнула и подумала: когда же прекратится это желание причинить ему боль? Ну, разве он виноват, что не любит меня?

   - Да уж, как видишь, - сухо отозвалась я, - ты, наверное, за продуктами?

   - Почему ты так думаешь? Может, я заехал, потому что хотел тебя видеть? - равнодушно пожал плечами Калеб. Но я видела, как при этом его глаза следили за моей реакцией.

   Я рассмеялась, возможно, слишком громко, зато, хотя бы, не истерично.

   - По-моему, мы решили этот вопрос еще в воскресенье, - мой голос даже для меня прозвучал слишком отчужденно. Ух, неужели это я? - Так что давай скорее, перенесем продукты, а то я валюсь с ног от усталости.

   - Тогда жди здесь, я сам скорее справлюсь, - повелительно бросил Калеб, уже направляясь к машине.

   Было очень холодно, я даже накинула капюшон своей куртки, совершенно не спасающей от вечернего ветра. Калеб же был в одной футболке. Теперь я поняла, что означает быть наркоманом на лечении: трогать нельзя, а смотреть - да сколько хочешь!

   Я всегда обвиняла Калеба в извращении, но, по-моему, это я была маньяком. Рассматривая его свободно сидящие джинсы и мышцы, перекатывающиеся на руках, я о таком подумала, что мне даже стало жарко. Еще пара минут в его компании, и он подаст на меня в суд за изнасилование... многократное...

   Я усмехнулась этой глупой мысли. Видимо от усталости, мой мозг начинал работать хаотично. Калеб бросил на меня пристальный взгляд, и я поспешила спрятать улыбку.

   Заметив торчащую пачку сигарет, а точнее говоря, свою заначку, из-под ступеней, я нагнулась, чтобы вытащить их оттуда и выкинуть. Они были мне больше не нужны. Я полностью избавилась от своей зависимости. Калеб же расценил мое движение превратно.

   - Да ты в своем уме? - рявкнул он, подлетая ко мне. Я ужасно испугалась и машинально завела руку за спину.

   - Хочешь поговорить о моем психическом здоровье - получи специальный диплом, - огрызнулась я, еще до конца не поняв, что такого сделала.

   Я получила какое-то странное удовольствие, когда увидела, как он сердится. Наверное, потому что это вызывало хоть какие-то чувства на его лице. Конечно не те, о которых мечтала я, но все же... Нельзя иметь все, кажется, именно эти слова я сказала недавно Калебу.

   - Я их заберу, - заверил меня Калеб.

   - Ой-йо-йой, - злорадствовала я, когда, наконец, поняла от чего он злится. Неожиданно сигареты сыграли мне на руку. Знала бы, что бросать курить - это так полезно, давно бы бросила. - Большой и страшный вампир угрожает маленькой, безобидной девочке.

   - Не надо давить на жалость, на меня это не действует, - скрипнул зубами Калеб.

   - Да неужели, - парировала я, видя совершенно противоположенное. Ему явно было трудно нависать надо мной с таким грозным лицом.

   Он рывком поднял меня на ноги, и, заведя довольно нежно руки за спину, отобрал пачку. Я отдала ее без сопротивления, потому что близость лица Калеба сделала мои ноги ватными, а в голове захлюпал куриный суп. Я безнаказанно вдыхала его аромат, будто бы могла потом насладиться им. Ощущение его холодной кожи было одновременно сладким и болезненным.

   Он никогда не будет моим, - мелькнуло в моей голове, но я придушила эту мысль. Я могла полностью наслаждаться им теперь, и зачем думать о грустном. Нельзя портить такие вот моменты.

   Кажется, он почувствовал мое изменившееся настроение и замер. Его руки крепче обняли меня. Мы перестали дышать, наши глаза оказались на одном уровне.

   Я уже почти потянулась к нему, когда на крыльце загорелся свет, и мои родители вышли провести Грема. Калеб был к тому времени уже у машины, а я растеряно стояла, не понимая, когда же его руки перестали меня обнимать. Я поежилась от пустоты, что образовалась без него.

   - Привет, - поздоровалась я. Грем по привычке погладил меня по голове, словно мне было двенадцать, и что-то дальше принялся обсуждать с отцом. Они договаривались встретиться еще ночью, но для сестер Стоутон и наших остальных соседей, нужно было, чтобы машина Гроверов исчезла с нашего двора. Разные слухи могут пойти по этому поводу. Мы всю жизнь предпринимаем такие меры. Как к такому привыкли Гроверы? Они же дольше моих родителей живут так близко с людьми.

   Не обращая на них внимания, я тоже побрела к машине. Это должно было показаться естественным. Не только перед соседями теперь приходилось маскироваться, а еще и перед родителями. Игнорируя так же и Калеба, я принялась вытаскивать свои вещи из багажника, пока он переносил продукты в свой джип, и проклинала себя в душе за слабость. Еще секунда и я бы поцеловала его.

   Калеб тоже выглядел раздраженным, но я пропустила этот факт мимо своих мыслей. Ему-то чего злиться? Его только что спасли от нежелательного поцелуя. Если он вообще это заметил.

   - Оставь, я сейчас заберу, - голос его показался усталым, когда он выдохнул совершенно рядом, и снова поколебал мое душевное равновесие.

   Как же я выдержу следующие два дня, если мы будем находиться рядом постоянно? Если я и днем и ночью буду видеть его, и негде будет спрятаться. В палатке со мной наверняка еще кто-то будет жить. Или Ева или Бет, в чем я точно не сомневалась. Идея поехать на кемпинг, теперь казалась мне не заманчивой, а скорее западней, в которую я ехала добровольно. А до сегодняшнего вечера еще и с радостью.

   Тело Калеба напряглось, и я невольно проследила глазами, чтобы понять, что же его так зацепило. Гитара, ну, конечно же.

   - Твоя? - спросил он. Голос прозвучал глухо, но, к моему сожалению, в нем не стерлись следы той бархатистости, от которой у меня кружилась голова.

   Ответить я не успела. Самюель так вовремя позвала меня в дом, напоминая о холоде. Калеб остался один разгружать машину, Терцо и Грем, словно ничего не замечая, продолжали о чем-то спорить на крыльце.